Исполняющий чужие желания

Ариманта Юна

— Не стоит, — она мягко отодвинула деньги обратно к нему.

— Что-то не так? — расстроенно спросил он.

— Мы потом об этом поговорим, — отмахнулась Даша.

После завтрака Даша и Иббрис вышли на улицу. Спускаясь по скользким ступенькам у подъезда джинн галантно предложил свой локоть, да так и не отнял его. И Даша, чувствуя, как внутри все трепещет от незнакомого ранее волнения, шла рядом с ним и сжимала пальцами мягкую ткань его рукава.

— Ну? — он повернулся к ней, не сбавляя шага. — Где еще ты всегда хотела побывать, но до сих пор не побывала?

На

его лице светилась ласковая улыбка, и от глаз разбегались смешливые морщинки.

— Здесь недалеко есть небоскреб, и на пятьдесят третьем этаже смотровая площадка. Говорят, что оттуда видно весь город, как на ладони, — мечтательно произнесла Даша, любуясь его прозрачно-голубыми, словно весеннее небо, глазами. — Пойдем, посмотрим?

— Отличная идея! — просиял джинн. — Раньше мне доводилось подниматься на крепостные стены, но та высота не идет ни в какое сравнение с вашими небоскребами.

— При желании можно подняться еще выше, — подхватила Даша, заметив, как воодушевился Иббрис. — Ты когда-нибудь летал на самолете?

— Это те железные птицы, что иногда проносятся по небу? — джинн провел рукой над головой, демонстрируя полет самолета.

— Да, на такой железной птице можно перелететь с одного континента на другой за несколько часов, а еще есть вертолеты, аэропланы, и за деньги можно прыгнуть в небо с парашютом, чтобы самому лететь, словно птица, и не разбиться, — рассказывала Даша, чувствуя на душе такую легкость, словно уже готова без всяких дополнительных приспособлений воспарить над землей.

— А ты бы хотела летать, словно птица? — поинтересовался джинн. — Давай я сделаю так, чтобы ты умела летать. Однажды один повелитель пожелал летать, словно птица, и я заколдовал для него ковер. Представляешь?

Даша прыснула, прикрыв лицо ладонью. Сказку про ковер-самолет она кончено же слышала, вот только была не уверена, что ее версия совпадает с версией джинна.

Так за разговорами они дошли до небоскреба, но вместо того, чтобы подняться на смотровую площадку, джинн потребовал у лифтера отвезти их на самый верхний этаж, где располагался один из самых дорогих ресторанов в городе.

— Ты проголодался? — спросила Даша, нерешительно озираясь, пока Иббрис помогал ей снять пальто. Ресторан был оформлен в классическом стиле: с украшенного лепниной потолка свисали массивные люстры, имитирующие канделябры, стены украшали картины-репродукции, вдоль панорамных окон стояли круглые, покрытые белоснежными скатертями, столики.

— А ты разве нет? По моим ощущениям уже обед, и я думаю, что нам пора подкрепиться, — его обстановка нисколько не смущала. Он уверенно подошел к администратору, а затем, подхватив растерявшуюся Дашу под руку, повел ее к одному из двухместных столиков у панорамного окна. Вид на праздничный город открывался поистине захватывающий: нестерпимо блестели в ярких лучах солнца купола церквей, голубой ленточкой вилась через весь город река, крошечные, словно игрушечные, машинки сновали по узеньким полоскам улиц.

— Вы готовы сделать заказ? — голос официанта застал Дашу врасплох. Она поспешно раскрыла в меню, но увидев цены беспомощно

посмотрела на джинна. Обед в этом ресторане мог стоить примерно двух недель ее работы в офисе. Но Иббрис встретил ее взгляд спокойно и ободряюще улыбнулся.

— Заказывай все, что тебе понравится. Тебе не о чем волноваться, когда ты со мной, — подмигнул он Даше и принялся перечислять официанту свой заказ.

— Ты хотела поговорить со мной о деньгах, — напомнил Иббрис, когда официант отошел и оставил их наедине.

— Д-да… — протянула Даша. Разговор был неприятный, но ей важно было прояснить эту тему, чтобы не было недопонимания. — Видишь ли… Мне приятно, что ты угощаешь меня в ресторане. Но брать деньги у тебя я не могу. Это противоречит моим принципам.

— Да? — заинтересовался джинн, склонив голову на бок. — И что это за принципы такие, не позволяющие тебе принимать деньги от мужчины?

— Ну-у… — Даша опять тянула время, подбирая слова. — Я знаю, что ты живешь очень долго, и повидал в своей жизни… разное. Но в наше время ситуация такова, что каждый человек сам обеспечивает свою жизнь. И, если я беру деньги у кого-либо, то я становлюсь должна ему. А я не хочу ходить в должниках, даже у тебя.

Даша выдохнула и, обнаружив, что комкает в руке край скатерти, усилием воли разжала пальцы.

— Вот как? А откуда ты тогда берешь деньги, если брать у другого человека тебе не позволяют принципы? Я что-то не заметил рядом с тобой мужчины, который обеспечивал бы твои потребности, — с сомнением проговорил Иббрис, проницательно глядя на нее своими небесными глазами

— Я их зарабатываю! — немного резко отозвалась Даша. — И этого вполне достаточно, чтобы обеспечить мои потребности. Наличие или отсутствие мужчины рядом со мной к моим финансовым делам не имеет никакого отношения.

— Зарабатываешь? — джинн задумчиво постукивал пальцами по столу, периодически поднимая взгляд на Дашу и отводя его снова.

— Да, зарабатываю. И в этом нет ничего плохого, — с вызовом ответила Даша, заметив что-то в выражении его лица, что вызывало желание оправдываться.

— Всего полтысячи лет назад сама мысль о том, что свободная женщина вынуждена «зарабатывать» была бы кощунственной. Место женщины дома у очага, с детьми, под покровительством мужа, отца или сына. Да и возможности «работы» для женщин были ограничены публичными домами и услужением у знатных господ, — задумчиво проговорил Иббрис, разглядывая Дашу так, словно впервые увидел. И Даша почувствовала, как жар приливает к щекам под его испытующим взглядом.

— Это было полтысячи лет назад, и устройство общества давно изменилось. В наше время очень много вполне приличных рабочих мест для женщин. И необязательно идти в бордель, чтобы зарабатывать себе на жизнь, — обиженно проговорила она, отворачиваясь к окну и бесцельно скользя взглядом по крышам домов.

— А брать деньги у отца своего ребенка ты тоже считаешь ниже своего достоинства? — осторожно спросил Иббрис.

— Если бы он их предлагал... — с горечью ответила Даша, все также глядя в окно на проплывающие по ясному небу белые облака.