Исполняющий чужие желания
Шрифт:
— Мы просто выполняли приказ повелителя! И нас двое! — снова закричал Тан. — Отпустите нас с братом!
— Прекратите сопротивление, или мы поволочем вас силой! — рявнул в ответ блюститель магического правопорядка. — Приказываю вам развеять щит и повиноваться закону.
Даша испуганно посмотрела на джинна, прижимая к себе дочь. Она и не знала, что в магическом мире есть свои законы и борцы с их нарушителями.
— Мы сдаемся и обещаем повиноваться, — громко проговорил джинн, попутно пихнув открывшего было рот Тана. — Уберите сеть, у нас тут двое людей. Сеть убьет их, если
Сеть заморгала, меняя форму и превращаясь в кубическую клетку с жесткими стенками и частыми сияющими серебром прутьями до самой мостовой перрона. Иббрис опустил руку, и мыльный пузырь лопнул, открывая Даше вид на внезапно опустевший вокзал и пятерых магов в длинных черных плащах и с короткими палицами, от которых тянулись к клетке магические серебристые нити. Четыре к углам клетки, а пятая к верхней плоскости.
— Теперь самое время телепортироваться или открыть портал, — шепнула Даша Тану, но он лишь огорченно покачал головой.
— Раньше надо было! Из этой клетки не телепортирует нас даже джинн, — пояснил Дан. — Теперь только доказывать свою невиновность и ждать, когда Наор узнает обо всем и явится за нами в министерство.
— Ого! Вот это улов! — из-за колонны вынырнул обладатель громоподобного голоса, оказавшийся на внешность щупленьким сутулым мужичонкой в видавшем виды твидовом пальто с «елочным» узором, бывшем в моде полвека назад. У Дашиной мамы до сих пор висело в шкафу такое, как напоминание о давно ушедшей юности.
— Джинн и целых три ифрита, — продолжал восхищаться громкоголосый, цокая языком. — Что собрало вас вместе? Неужели две человеческие девчонки?
— Веди давай, куда собирался, — невежливо огрызнулся Тан. — На допросе все расскажем.
— Расскажете, как миленькие, — мерзко захихикал их пленитель и махнул рукой пятерым магам. — Забирайте их!
Клетка, повинуясь движениям пяти палиц, засияла нестерпимым режущим глаз светом. Мир вокруг утонул в этом слепящем свечении, а пол из-под ног вдруг исчез, и, если бы не руки джинна и ифритов, поддерживающие со всех сторон, Даша бы упала. Перед глазами замелькали разноцветные пятна, а к горлу подступила тошнота. Воздуха вокруг не стало, и Даша, как ни силилась, не могла вздохнуть. А потом резко все закончилось с громким хлопком, как от лопнувшего бумажного пакета.
Они с Яной сидели на холодном каменном полу у ног стоящего рядом с ними джинна. Ифритов разметало по сторонам и тоже швырнуло на пол, где они со стонами и ругательствами приходили в себя. Голова по-прежнему кружилась, а под носом было влажно и горячо, кровь капала с верхней губы на белую блузку и джинсы.
— Мама, где мы? — заплакала Яна, прижимаясь к ней. И только тогда Даша смогла оглядеться.
Они оказались в темнице без стен и потолка. Джинн затеплил на ладони шарик, источающий мягкий желтый свет, который освещал небольшой пятачок каменного пола, сложенного из грубой брусчатки, на котором они сидели. У Сиренн в темноте светились глаза, как у кошки, а близнецы принялись ходить кругами, развешивая прямо в воздухе небольшие факелы без ручек, состоящие из одного фитиля. Но, как бы далеко они не отходили, стен все не было, и их всех по-прежнему плотной завесой окружала
Второе желание
— Ну и попали, — с досадой проворчал Тан, со злостью топая ногой по каменному полу.
В темноте он преобразился в совершенно сказочное существо: волосы его светились мягким золотистым светом, по одежде сверху вниз пробегали огненные искры, а на дне глаз плескалось пламя. Даша уже успела привыкнуть к своим новым знакомым, и не обращала на иллюминацию внимания. Ее сейчас гораздо больше волновал вопрос, как выбраться из ловушки.
— Посидим, подождем Наора. Он все это затеял, пусть теперь и разбирается с ними сам, — философски заметил джинн, усаживаясь на каменный пол скрестив ноги.
— Просто так сидеть? — возмутилась Даша. — Может у вас впереди тысячелетия, а у нас с Яной нет столько времени!
Она вскочила на ноги, решительно огляделась и… негромко крикнула:
— Эй…
Звук крика потонул в темноте и тишине, не породив в странной темнице даже эха.
— Кричи громче, — посоветовал Тан насмешливо. — Может услышат…
— Эй вы там! — завопила ему назло Даша во все горло. — Отпустите нас. Я просто человек. И я ничего не нарушала!
Но в ответ была лишь тишина.
Оправившаяся от первого потрясения Яна, тоже поднялась с пола и, заворожено глядя на светящегося ифрита, подошла к Тану.
— Кстати, ты обещала познакомить нас с этим очаровательным созданием, — Тан наклонился и, поймав ее за выбившийся из косы локон, с улыбкой заглянул в лицо.
— А ну отойди от нее, — прикрикнула на него Даша. — Только прикоснись к ней, и я за себя не отвечаю!
— Ты кто? Фэйри? — восхищенно выдохнула дочь, не обращая внимание на предостерегающее рычание Даши, и, протянув руку, бесстрашно положила ее на грудь ифрита. Вокруг ее ладони тотчас же заплясали язычки пламени.
— Я ее и не трогаю, она сама, — самодовольно захохотал Тан. А потом, накрыв своей ладонью руку Яны проникновенно прошептал:
— Нет, юное создание. Я всего-лишь ифрит. Вон там сидят мой братец и надоедливая кошка, они тоже ифриты. А вон тот седой старик — джинн, которые исполняет три любых желания.
— Ифрит… джинн… три желания? — завороженно пробормотала Яна, неотрывно глядя в глаза Тана. — А как тебя зовут?
— Так, достаточно! — Даша бесцеремонно вклинилась между дочерью и ифритом. Ему что? Заморочит девочке голову, а она ведь еще совсем ребенок! — Мы уходим!
— Далеко собрались? — недовольно поинтересовался Тан.
— Не твое дело! — огрызнулась Даша. — Сопровождающий! Если бы вы не явились, то все было бы хорошо. Я бы не поссорилась с мамой перед самым отъездом. И на вокзале нас бы не тронули эти маги. Все из-за вас двоих!
— Ну, давай! — обиженно фыркнул Тан. — Ищи теперь виноватых!
— И найду! — Даша, схватила Яну, которая все еще украдкой любовалась на ифрита, за локоть и потащила прочь. — Иббрис, ты идешь?
— Держи! — джинн достал из-за пазухи бутылку и подбросил вверх. Бутылка плавно поплыла по воздуху, провожаемая жадными взглядами трех ифритов, и опустилась Даше в подставленные ладони. — Я останусь здесь. Мне надо подумать.