Исполняющий чужие желания
Шрифт:
Но Наор вдруг ухватил ее за запястье и, дернув, притянул к себе на колено.
— Тебя смущает мое обнаженное тело? — горячо зашептал он ей на ухо. — А ведь вчера ты объявила, что скоро выходишь за меня замуж. Раз так, то начинай привыкать. Я не собираюсь стесняться собственной жены.
— Наор, я… — хрипло попыталась оправдаться Даша, но от близости его обнаженного тела мысли путались и никак не складывались в слова. Наор отвел в сторону ее руку, которую держал за запястье, разворачивая сидящую боком Дашу к себе
— Или ты все это говорила только, чтобы позлить джинна, — напряженно спросил он, жадно вглядываясь в ее глаза. — Ты лгала вчера джинну или ты лгала позавчера мне?
Он был прав. Тысячу раз прав. Она не имела права говорить такое после того, как позавчера отвергла его предложение, но…
— А сам-то ты тоже хорош! — процедила она, сузив глаза и испепеляя его взглядом. — Это ты первый схватил меня так, как будто я твоя собственность!
— Не больно-то ты сопротивлялась! — зло прошипел Наор.
— Ты тоже мне лгал, — торжествующе заявила Даша. — Ты лгал, что тебе все равно. Что для тебя этот брак всего лишь выгодная сделка. Вчера я видела, что тебе не все равно! Ты боялся!
— Я ничего не боюсь, — прорычал Наор, и она почувствовала, как его рука на ее запястье сжимается до боли.
— Нет ты боишься, что я уйду с джинном. Ты боишься опять остаться один. И лжешь мне, скрывая свой страх, вместо того, чтобы открыто рассказать о своих чувствах! — Даша дернула рукой, пытаясь высвободиться. Но Наор держал крепко, а острый взгляд его темно-синих глаз вновь гипнотизировал, не давая шевельнуться и вдохнуть, как в день их первой встречи.
Даша, не в силах пошевелиться, смотрела широко распахнутыми глазами, как он медленно, не отводя взгляда, наклоняется к ее лицу.
— Что ты… — Даша осеклась от прикосновения его губ к ее губам. Она попыталась было отклониться, но на затылок ей легла тяжелая ладонь, а мужские губы прижались к ее губам сильнее и требовательнее.
— Ты обещал, что не будешь принуждать, — прошептала она, глядя на него, но он уже прикрыл глаза длинными темными ресницами и пробормотал, не прерывая поцелуя:
— Я и не принуждаю. Я пробую.
— Ну, если только пробуешь… — Даша приоткрыла рот, позволяя ему углубить поцелуй. Целовался он грубовато и неумело, но в его поцелуях было столько страсти, что скоро Даша забыла обо всем на свете, обвив одной рукой его шею, а другой поглаживая по его обнаженной груди.
Пришло время признать — она ждала этого момента. Давно ждала. Старательно убеждая себя в том, что у них с Наором не может быть ничего, страдая по исчезнувшему джинну и строя планы на одинокую самостоятельную жизнь, она в глубине души ждала, что Наор однажды поцелует ее и скажет…
— Скажи мне… — Даша, часто дыша, отстранилась от его губ и обхватила его лицо ладонями. Он поднял на нее помутневший от желания большего взгляд, не понимая, чего она от него хочет. — Ну скажи
— Я люблю тебя, — хрипло выдавил он. — Я давно люблю тебя. Будь моей. Навсегда.
Даша снова прильнула губами к его губам, перехватив инициативу и ведя его за собой.
— Это «да»? — теперь уже он прервал поцелуй и испытующе смотрел ей в глаза.
— Это «да», — улыбнулась Даша, и тут же задохнулась от нового горячего поцелуя. Его язык ворвался в ее рот, жадно исследуя каждый миллиметр.
— Такое ощущение, что ты собрался съесть меня, — смеясь ускользнула от его поцелуев Даша.
— Еще бы! Ты же не кормишь меня со вчерашнего дня, — промурлыкал Наор, вновь ища ртом ее губы, и легонько покусывая их зубами.
Полчаса спустя Даша сидела на кухне, подперев ладонью щеку и смотрела на то, как Наор жадно поглощает яичницу. Кто бы мог подумать, что все так сложится? Не загадав джинну ни одного желания лично для себя, она получила все, о чем когда-либо мечтала.
Красивого и любящего мужчину, отца для своей дочери, большую и дружную семью, дом на берегу океана, и повышенную стипендию в магической академии вместо опостылевшей работы.
«Иббрис!» — мысленно обратилась она к джинну. — «Если ты меня слышишь — спасибо тебе за все! И прости меня!»
— Кто-то звал меня? — скрипнула половица и на пороге кухни появился джинн.
— Д-доброе утро, — удивленно проговорила Даша. После вчерашнего разговора, закончившегося так... болезненно, она не ожидала вновь когда-нибудь увидеть джинна. Но он, как ни в чем не бывало, вошел в кухню.
Наор, отодвинув тарелку, смерил его взглядом и молча указал на свободный табурет.
Было такое ощущение, будто он нисколько не удивился появлению джинна, словно бы ждал его.
— Вчера мы все были на нервах, и зря погорячились, — начал Наор. — Я не хотел обидеть тебя джинн, но эту женщину я тебе не отдам. И я объясню тебе почему.
Даша притихла на своем месте, затаив дыхание, а Иббрис облокотился о стол и с интересом уставился на Наора.
— Для тебя она всего-лишь игрушка, короткое развлечение в твоей бесконечной жизни. Ты — не человек. Иное существо, не способное понять, что такое настоящая человеческая любовь, — проговорил Наор, поставив локти на стол и сцепив руки в замок.
— Еще скажи, что я монстр, чудовище, — с улыбкой подсказал Иббрис.
— И скажу, — серьезно кивнул Наор. — Ты монстр, созданный больным воображением древнего мага. Твое место в бутылке, но скажи спасибо Даше… Ты теперь свободен.
— Наор! — одернула его Даша, но не обернулся, глядя на джинна.
— Я прошу тебя — оставь Дашу в покое. Я люблю ее, и сделаю ее счастливой. Твое же внимание принесет ей лишь новую боль, — продолжал Наор, и от его слов сердце у Даши сладко вздрогнуло. И все-таки это правда, и его признание ей не приснилось!