Исполняющий обязанности

Шалашов Евгений Васильевич

Помимо проблемы с оборудованием и инструментами, у Попова имеется проблема с рабочей силой. Если на сами лесопилки и пилорамы народ есть, то на лесозаготовки его не хватает. Кому хочется ехать на заработки в глухую тайгу, где нет нормальных условий для жизни? Пока удается вербовать народ из Вологодской губернии — там с работой совсем плохо, а что дальше? Еще проблема. С дальних вырубок лес приходится вывозить на лошадях, а их тоже не хватает.

Михаил Артемович, по доброте душевной, готов меня сделать полномочным представителем треста «Северолес» во Франции, благо, что для этого ему не нужно решать вопрос ни с моим выездом за границу, ни с документами. Шикарное предложение,

что ни говори! Но я его вежливо отверг — дескать, чем смогу, тем и помогу, безо всякого моего формального участия, да и валюту не стоит переводить на «представителя». А вот рассмотреть присутствие Рябушинского в восстановлении его бывших заводов на территории губернии, вполне возможно. Но конкретно пусть обсуждают сами, уже на месте, с посланником Рябушинского. Олигарх не станет брать поросенка в мешке, ему нужно все видеть и знать, во что и на сколько вкладываться.

А вот что касается Ферганской долины, то удалось убедить Совнарком, что радиоактивные руды нужны самим. Рябушинскому о том говорить не стану, тем более, что реально мы этой долиной распоряжаться не можем из-за басмачей. А что будет потом — поглядим.

Но я готов, по приезду во Францию, довести до сведения заинтересованных лиц, что Архангельск способен прямо сейчас продавать и пиломатериалы, и шпалы и пропсы, а главное, чтобы французы прислали свои суда для вывоза грузов. Что такое пропсы я не знал, а переспрашивать постеснялся.

Зато и сам слегка озадачил Попова предложением по добыче йода. Или, правильно не добыча, а производство? Не суть важно, главное, что Совнарком одобрил предложение французского капиталиста — йод-то и на самом деле нужен позарез, а Михаил Артемович выделил сотрудников, которые станут непосредственно работать с промышленниками и фармацевтами. В общем — мое дело маленькое. Оценить идею, получить «добро» и свести нужных людей друг с другом. Как уж там получится с прибылью я не знаю, но Россия получит нужный антисептик, а торгпредство перестанет тратить деньги и время на покупку и переправку йода домой.

На сей раз мое пребывание в Москве заняло поменьше времени, чем обычно, всего-то две недели, вернуться раньше я, при всем желании, не успевал. Надо следовало решать и главные вопросы, касающиеся защиты Советской России, и проверить, как там мой отдел. Товарищ Дзержинский, уже в отсутствии Артузова, мне опять удивил, но об этом чуть позже.

И с организацией посольства заморочки. Слава богу, имею некоторый опыт по торгпредству, но опять-таки пресловутый кадровый вопрос. Нужны сотрудники посольства, разбирающиеся в вопросах права и, прежде всего, французского права. Решили, что их мне пришлют попозже, а пока буду обходиться силами торгпредства. Впрочем, я нечто подобное и предполагал. Ладно, пусть присылают людей хотя бы со знанием французского языка и девушек, умеющих печатать на машинке. Бумагооборот, я чувствую, будет огромным. А Трилиссер должен фильтровать моих будущих работников.

Мелькнула мысль взять с собой Капитолину. Но эта мысль, как пришла, так и ушла. В каком качестве я ее в Париж привезу? На машинке она печатать так и не научилась, языков не знает, а уборщиц мы нанимаем из местных. А кто знает, не решит ли моя бывшая невеста поработать во Франции по той «специальности», которую освоила? Нет, не станем плодить конкуренток парижским девушкам с «пониженной социальной ответственностью».

Еще встретился с товарищем Грабарем из Третьяковской картинной галереи, договорился с ним об организации в Париже выставки. Все-таки, посольство должно заниматься и культурно-просветительской деятельностью, знакомить, так сказать население чужого государство с нашим культурным наследием.

С Игорем Эммануиловичем мы уже встречались раньше, теперь только «утрясти» некоторые детали. Вроде все утрясли, теперь можно договариваться с министерством культуры Франции об организации, конкретных сроках, хранении и о прочем. Вообще, с Грабарем приятно иметь дело, понимает все с полуслова.

И вот, я в поезде. Пока еще не дорос до персонального вагона, но купе очень комфортабельное. Кругом никель и кожа, а самое главное — имеется собственный туалет и умывалка, не нужно бегать, оставляя без присмотра документы, а то и таскать их с собой (да-да, и такое бывало).

От Москвы до Риги ехать долго, зато есть время, чтобы заняться «реставрацией» стихотворений товарища Маяковского. И что я помню? Про любовь, кроме как «Письмо товарищу Кострову» не вспомнилось ничего, «Стихи о советском паспорте» и вспоминать не стану, наизусть знаю, а что еще? Ведь много же написал поэт.

Но отчего-то вспоминались стихи для детей. Странно, когда же я их читал? Давно, в детстве, но некоторые помню наизусть. Вот, это скажем: «Влас Прогулкин — милый мальчик, спать ложился, взяв журнальчик».

Мальчик решил дочитать до конца журнал, проспал, у него начались проблемы в школе, а потом они продолжились и во взрослой жизни. И, в конце концов Влас спился.

Пожалуй, это стихотворение я печатать не стану. А иначе, что получается? Все беды от журнальчика, который ребенок решил дочитать до конца? Надо было похвалить парня за упорство, а товарищ поэт его сделал лоботрясом и прогульщиком.

Лучше вот это, про выбор профессии.

У меня растут года,

будет и семнадцать.

Где работать мне тогда,

чем заниматься?

Профессий интересных перечислено много, но отчего же Владимир Владимирович не включил в список чекистов? А ведь предлагал же он юноше «обдумывающему житье, решающему — сделать бы жизнь с кого, скажу не задумываясь — 'Делай ее с товарища Дзержинского».

Забраковать стихотворение о выборе профессии? Нет, неплохое. Может, про чекиста и сам додумаю. Еще помню «Возьмем винтовки новые, на штык флажки! И с песнею в стрелковые пойдем кружки».

Вот это вообще шикарное. Пригодится, когда станем строить новую армию и готовить детишек к службе.

Я человек законопослушный. Если во время поездки по железной дороге у меня требуют документы, то я беспрекословно их предъявляю и пограничникам, и таможенникам и даже нашим чекистам. Понимаю, что у каждого своя работа, а погранцы, скажем, той же Латышской республики, при пересечении границы обязаны проверять документы. Но одно дело, если от меня требуют выполнения моих обязанностей, совсем другое, если начинается какой-то маскарад.

На полустанке, где нынче проходит советско-латвийская граница (в моей реальности она была в другом месте, где именно, сказать затрудняюсь. Вроде, в нынешней Псковской области?), латыши решили, что пассажиры поезда «Москва-Рига» обязаны вступать на священную землю Латвии пешком. Поэтому, во время досмотра документов, нас начали выгонять из вагона. В общем-то, сущая формальность и показуха. Предполагалось, что все мы выйдем, пройдемся пешком шагов пять, а то и десять, а паровоз немножко проедет вперед, подтягивая за собой вагоны. Потом все дружно вернемся и займем места согласно купленным билетам.