Исполняющий обязанности
Шрифт:
Ева «узнала» — это ей шепнул «случайно» оказавшийся рядом Мордючков, — доктора Баранова. Его скорбный, удрученный вид вполне приличествовал на фоне отличного костюма от Версаче. Он тоже подошел ко вдове и аккуратно и нежно пожал ей руку, но глаза его при этом удивленно блеснули. Не ожидал, видимо. А Ева мягким, волнующим голосом поблагодарила его за память — ибо ему она, кажется, позвонить как раз и забыла.
— Я вас сразу узнала, Вячеслав Сергеевич, Давид много хорошего говорил о вас, жаль, что не довелось познакомиться раньше… Проходите
Баранов отошел, но глаз со вдовы больше не сводил, и это запечатлел «для истории» находчивый Сережа.
Вообще, «молодое дарование» зря здесь времени не терял. По роду службы, а также обладая профессиональной памятью, он уже успел не только мысленно «сфотографировать», но и запечатлеть на пленке несколько знакомых и полузнакомых ему лиц, проходивших в разное время по милицейским сводкам. А что, приятная здесь компания собиралась!..
Наконец всех пригласили к столу — и началась собственно церемония.
Сережа, скорее формально, что было заметно по тому, с какой неохотой он «работал», отщелкал общий вид застолья с нескольких позиций, затем сделал несколько групповых снимков, снял нескольких человек, произносящих краткие траурные речи, больше напоминавшие неумелые тосты, а затем устроился за отдельным столиком в уголке и стал… жрать. Запивая каждый кусок пищи глотком водки — ну типичный трудяга с кладбища. И скоро все перестали обращать внимание на редкие вспышки блица. А под конец он вообще тихо исчез, как растворился в пространстве. Да и народ уже был в ином градусе.
А вот Огородников с Жеребцовым так и не появились.
Зато двое других сотрудников той же «Глории», Демидов и Голованов, еще с утра установившие наблюдение за домом, где проживала Ева Грицман, отметили и запечатлели на пленке появление у двери ее квартиры двоих непрошеных гостей. Они быстро и ловко открыли входную дверь и исчезли внутри. И тотчас на пульте, установленном в припаркованном во дворе микроавтобусе, вспыхнули экраны обзора интерьеров комнат. И одновременно с тем, чем занимались в освещаемой лишь фонариками квартире эти пришельцы, на руках которых были натянуты светлые матерчатые перчатки, шла фиксация их занятий на пленку. Они не разговаривали, только чувствительные микрофоны, установленные в каждой комнате, доносили их напряженное, прерывистое дыхание.
— Вячеслав Иванович, — сказал один из наблюдателей в телефонную трубку, — зафиксировано проникновение. Сейчас они там вдвоем готовят какую-то гадость, похожую на бомбу.
— Филя с Колей на месте? В ресторане?
— Так точно.
— Передай, чтоб усилили наблюдение. А эти — кто?
— Один похож на Жеребцова, мелкий такой, как пацан. Второй — не знаю, у него тоже маска на лице. Он здоровый мужик. Что делать? Будем брать?
— Только очень аккуратно. Обоим по уколу, и везите в Бутово, мы подъедем позже. Только не резвитесь!
— Да, Вячеслав
— Где лучше, как думаешь? — пробасил Володя. — У квартиры или здесь, внизу? Ты не видел, на чем они приехали?
— Обратил внимание, вон на том «мерине». И не боятся же, суки!
— А чего им, Сева, бояться? Очередные «оборотни»… Они в себе уверены…
— Ладно, сейчас я передам сообщение ребятам, и пойдем.
— Стоп! — воскликнул Володя. — Они, кажется, заканчивают. Вперед, а то опоздаем!.. Потом передашь, когда этих упакуем…
И в этот момент в кармане одного из работавших в комнате негромко запиликал мобильник. Хозяин его воровато и немного испуганно обернулся, огляделся, потом достал трубку и негромко сказал в нее:
— Кто?.. Ты, Вахтанг? Какие дела?.. Нет, еще буду немного занят. Закончим и приедем… А вы там не особенно торопитесь сами-то… Чем еще Исламбек недоволен? Да пошел он!.. Да, так и скажи, я разрешаю… Да сейчас! — воскликнул он уже не таясь. — Ваня заканчивает… Как это — уходит? Мало ли, что устала? Мы больше ждать устали! Задержите! Пусть ждет, когда мы приедем. Да-да, будет ей обещанный базар! Все будет!
Он спрятал трубку в кармане и негромко сказал:
— Нет, как тебе нравится эта сучка, Ваня?
— А чего она? — отозвался тот, что напоминал пацана, видимо все-таки Жеребцов, раз он еще и Ваня к тому же.
— Да ничего!..
— Тише ты! — предостерег Ваня. — Не ори, как бы соседи не услыхали.
— Да ладно! Кончай уже… Наприглашала чуть не сотню козлов каких-то, а сама смыться хочет. Все, мол, оплачено, отдыхайте, а я устала. Ничего себе?
— А что, умна бабенка.
— Ага, только мы с тобой поумнее будем!
— Это точно, — хвастливо ответил Ваня. — Ну давай, Петр Ильич, выходи, только аккуратно, ни на что не наступай. Иди к двери, я еще проводок протяну и тоже выйду. С Богом! — Он махнул рукой и легко поднялся во весь свой невзрачный рост, держа в руке тонкий конец провода.
— А ведь это Огородников с Жеребцовым, — сказал Сева, — Петр Ильич — это полковник, точно. С Жеребцовым он. Пошли брать наших «нарушителей»…
Им можно было не договариваться заранее, как действовать. Опыт уже имелся — и в Афгане, и в Чечне. Поэтому «разговаривали» короткими жестами — так привычнее.
Было ясно, что вдвоем «нарушители» выходить не станут — пойдут по очереди, один за другим. Не важно, кто первый. Поэтому и брать их придется одновременно, но первого, когда он выйдет на улицу, а второго — на пороге подъезда. Для этой цели Сева Голованов притаился за углом подъезда, а Володя Демидов вошел в дом и укрылся в темноте под лестничным пролетом, ведущим к лифту. Дом был старой постройки, возводился капитально — с широкими лестничными площадками, на которых тогда еще не экономили.