Использовать до...
Шрифт:
Василий Авдеев, мой тогдашний начальник, наставил на путь истинный, заставил меня бросить пить, держал в ежовых рукавицах, загрузил работой выше головы. Я, с его помощью, осознал бесполезность своих переживаний по поводу разлуки с любимой девушкой. Понял, что она была недостойна моей любви, раз так поступила со мной. С тех пор я не верил женщинам. Они были слишком корыстны, чтобы их любить. Только секс! Обходился без привязанностей. Проститутки гораздо честнее: сначала деньги, потом секс. Не думая ни о чём, оттрахал и отвалил! Главное,
Ё-моё! С Таней я совсем с катушек съехал – ни разу про презерватив не вспомнил, а она не настаивала. А если забеременеет? Тем лучше! Хочу от неё ребёнка! А ещё лучше двоих или троих. Обеспечить смогу. Жениться? Что скажешь? Дурак! Ты знаешь её всего месяц с небольшим. Бросился в омут с головой! А если и она…
Нет, не хочу об этом даже думать! Ладно! А поеду-ка я к её папочке снова! Добивать надо эту сволочь! Как она его хлестала, била изо всех сил! Зелинский, мразь! Уж я тебя по-полной программе пущу! Ты у меня всё Тане возместишь, состояние до копеечки отдашь!
Возвращаюсь. Охраннику говорю, что госпожа Никонова кое-что забыла в доме господина Зелинского. Пропустил, позвонил хозяину. А я уже стою, звоню в дверь. Открыл, смотрит на меня удивленно. Платок в руке, шмыгает носом.
– Это опять я! Позвольте войти!
– Что Вам нужно, молодой человек? Как Вас там… Слава, кажется?
– Станислав Михайлович Карпов, подполковник, начальник СКМ ОВД «Пятницкий» - представляюсь официально, - Поговорим?
Он кивнул, указал жестом в зал:
– Проходите, присаживайтесь!
Я присел на диван, развалившись по-хозяйски:
– Итак, начнем! Я не охранник, конечно!
Я понял сразу, что Вы не охранник. Охранники с такими наглыми мордами не ходят! Вы её теперешний кавалер?
Я пропустил мимо ушей его едкое замечание. Вместо этого, со снисходительной улыбкой, являя ему своё превосходство, говорю:
– Да, мы - любовники!
– А как же её муж? Он в курсе?
– усмехнулся Зелинский.
– Причём тут муж? Он нам не мешает!
– делаю свою фирменную ухмылочку.
– Ну да! Он же другой породы! Гомик, мать его! – с презрением выругался он.
– А сам-то ты кто? – неожиданно для него спрашиваю.
Зелинский взглянул на меня с испугом.
Ага! Вот ты себя и выдал!
Он, будто оправдываясь, признался:
– Да, я жил с Никоновым несколько лет. Но, это было вынужденно! Потом я хорошо отомстил ему!
– Опять отомстил?! Твою родную дочь, тобой же пользованную, под него подложил, замуж за него выдал?
– Да! Я обеспечил ей неплохую безбедную жизнь. Она должна быть благодарна мне за это! – с вызовом выпалил Зелинский.
– Она может быть тебе благодарна только за то, что ты дал ей жизнь! А за то, что ты сломал, испортил двадцать лет её жизни, тебя следовало убить! Как она сдержалась, я не понимаю! Наверное, мать хорошо её воспитывала. Старших уважать научила. Ты пользовался беззащитностью
– Её мать изменяла мне! Я любил Ольгу, очень любил. Но, законы модельного бизнеса, так же, как законы шоу-бизнеса очень суровы. Или ты, или тебя! Я пытался Ольге помешать строить карьеру. Хотел, чтобы она бросила своё глупое занятие. Была женой и матерью моего ребенка. А она упорно твердила, что хочет встать на ноги сама, добиться чего-то на своём модельном поприще. Зачем?! Я всё готов был бросить к её ногам! Но, она не нуждалась в этом. Она не любила меня! А я человек, обыкновенный человек. Со своими слабостями и особенностями.
– А ты не человек, Зелинский! Ты – дерьмо!
– Да, я виноват! Если я чем-нибудь смогу компенсировать Танечке её потерянные годы, я непременно это сделаю!
Я улыбнулся:
– Ну, это само собой! Сегодня же напишешь завещание, где всё, что у тебя есть, отойдет твоей дочери.
Он грустно посмотрел на меня, вздохнув, спросил:
– Зачем тебе это надо, подполковник? Я же про тебя много наслышан. Ты не из тех, кто упускает свою выгоду!
– Не твоё дело! Может, я хочу стать богатым вдовцом? – я цинично смотрю в его глаза.
– Значит, и ты не белый и пушистый!
– А кто сказал, что я должен быть белый и пушистый? Я знаю, чего я хочу! И я пойду к своей цели напрямик.
– Ты бесстыдно откровенный! Тебе разве Танечку не жалко?
– Именно поэтому я здесь! Кто ей поможет, кроме меня?
– Хорошо! Я завтра же приглашу своего нотариуса, всё оформлю, как полагается.
– Если ты этого не сделаешь, я просто солью информацию в СМИ. Тогда твоя адвокатская карьера закончена. Никто не захочет обращаться к тебе, насильнику и педофилу!
– Танечка - такая милая девочка! Как её угораздило связаться с тобой?! Радует одно, ты не сможешь воспользоваться её деньгами. Я позабочусь об этом, пока я жив.
– Это пока, - невесело пошутил я.
– Даже так?! – удивился он.
– А чего мне терять? А вот тебе - есть! – с этими словами встаю с дивана, иду прочь…
========== Часть 16 ==========
Таня ждала на перроне. Стас стоял рядом, чуть позади.
– Можно, я тебя матери тоже как охранника представлю? – с волнением спросила она.
– Можно, - отозвался он.
Подошел поезд, пассажиры спешно выходили из вагонов, скоро перрон опустел. Таня беспокойно оглянулась на Стаса. Он взял её за локоть:
– Вот она! – кивнул вперед.
Таня с тревогой и волнением ожидала их встречи. В голове у неё звучали слова, которые она хотела сказать самому близкому когда-то человеку:
«Мама. Как ты была нужна мне тогда! Как долго я тебя ждала, уже отчаялась. Перестала ждать. Наверное, это всё ещё детская обида во мне говорит. Мы не общались с тобой долгих двадцать лет, я стала забывать твоё лицо.»