Используйте голову, чтобы спасти мозг. Профилактика деменции в любом возрасте

Клионски Митчелл

Пересмотр нормы когнитивного старения

Это не очень-то радует, не так ли? Когнитивные тесты с возрастом становятся хуже, размеры головного мозга сокращаются, белое вещество разрушается, а амилоиды и тау-белки накапливаются. То есть после того, как нам исполнилось 20 лет, этот процесс постепенно ускоряется, так что после 50 нормальный человек испытывает физические изменения, лишающие его мыслительных способностей.

Но давайте предположим, что нормальное когнитивное старение – никакая не норма. Вспомним о том, что, когда все стандартные тесты находятся в пределах «нормы», эти показатели были получены из общей популяции. То есть выборки с великим множеством разных людей. Людей с базовыми медицинскими проблемами; людей с недиагностированными

сотрясениями мозга при занятиях спортом; людей с особой наследственностью и, возможно, переживших жестокое обращение в детстве; людей, чьи матери курили во время беременности или не принимали пренатальные курсы витаминов. Одни из этих людей могут быть в хорошей форме, другие – нет. Мы понимаем, что некоторые исследователи, проводящие опросы, сознательно выделяют в особую группу или вообще предпочитают не включать в процесс кандидатов с такими неврологическими проблемами, как инсульт, опухоли головного мозга или диагностированная деменция. Они исключают кандидатов с умственной отсталостью и вероятностью общих психиатрических расстройств. Однако стандартный тест, определяющий границы нормы, не учитывает такие факторы риска, как курение, ожирение, количество потребляемого алкоголя или прием бензодиазепинов. Эти опросы не содержат соответствующих пунктов и не группируют участников по таким медицинским проблемам, как гипертония, диабет, высокий холестерин или апноэ сна. Ни одна из этих норм не рассматривает незначительные нарушения слуха или зрения, действие антихолинергических препаратов, текущий уровень когнитивной активности или эмоциональные факторы депрессии и тревоги.

И все же, как вы увидите в следующих главах, все эти медицинские и бытовые факторы играют свою роль в том, как работает наш головной мозг и насколько успешно мы думаем. Эти факторы, каждый в отдельности и в различных комбинациях, влияют на риск последующей деменции. И в результате наши современные границы «нормы» отражают способности типичных, или «нормальных», но вовсе не обязательно оптимально здоровых респондентов. А поскольку с возрастом число медицинских проблем увеличивается, а кумулятивный эффект от нездорового образа жизни делается все более явным, что же удивительного в том, что и наши умственные способности понижаются?

Будущее нормального когнитивного старения

Итак, как мы распорядимся этой информацией? Мы отбросим современные методы тестирования и положимся на физические биомаркеры. Но это не будут изменения общего объема головного мозга или сокращения каких-то отдельных его участков, достоверно предвещающие деменцию. Напротив, у множества умерших людей аутопсия показывает наличие бета-амилоидных бляшек, телец Леви, нейрофибриллярных клубков и изменения в белом веществе, даже если они до последнего дня сохраняли остроту ума и ясность мышления. Членами группы «Инициатива по нейровизуализации болезни Альцгеймера» (ADNI) были предприняты исследования с использованием новых биомаркеров. Однако их усилия были в основном направлены на определение нейровизуальных маркеров, а не на факторы образа жизни и медицинские проблемы, что для нас крайне важно.

Иной подход предполагал проведение более широкого обследования уровня умственной активности, когда тысячи взрослых участников прошли специально разработанные тесты и подробное обследование состояния здоровья и образа жизни. Это дорогостоящее и долговременное исследование существенно расширило модель, использованную при Фрамингемском центре исследований сердца, когда у тысяч жителей восточного Массачусетса сравнивали состояние их сердечной функции и общего уровня здоровья с когнитивной функцией. Данные такого исследования были очень важны, но не изменили показатели наших прежних тестов.

Третий вариант предполагал определение супер-здоровых кандидатов. Мы могли определить норму по показателям участников, отобранных по признакам здоровой наследственности, хорошего физического состояния, высокого уровня образования, высокой когнитивной активности и здорового образа жизни. Это позволило бы нам получить верный ответ на то, что происходит с нашим мозгом и умственными способностями по мере старения. Но и в этом

случае мы бы обнаружили чрезвычайно высокую долю людей с теми или иными когнитивными расстройствами, даже если они вели вполне самостоятельную активную жизнь. Даже если позабыть о проблеме поиска достаточного количества таких суперздоровых личностей, мы так и не приблизились бы к ответу на вопрос, как же помочь подавляющему большинству остальных, не настолько совершенных людей.

Мы решили, что придется продолжать использовать в клинике стандартные когнитивные тесты, но учитывать при этом, что сравнение пациентов с установленными нормами может оказаться неверным для тех, у кого когнитивные проблемы проявились раньше обычного. Более того, считавшиеся сначала сохранными пациенты могли уже иметь какие-то слабые расстройства. Мы можем заверить их, что их показатели соответствуют нормам для их возраста и образа жизни, но все же они не такие хорошие, как могли бы быть.

Мы были уверены в том, что не должны принимать возрастное снижение умственных способностей как неизбежное явление. Напротив, нам следует предпринимать все возможное для того, чтобы контролировать наши личные факторы, приводящие к когнитивным расстройствам. И определенно это достижимая цель. На данное время 40 % лиц старше 95 лет и 25 % старше 100 демонстрируют абсолютную ясность рассудка. И мы не считаем это случайностью или удачей. Коль скоро у нас есть надежда тоже дожить до такого возраста и оказаться в группе с сохранным разумом, мы выступаем за более активное отношение, которое предполагает определение и контроль медицинских проблем и образа жизни в пользу умственного долголетия. Мы считаем такой подход нашим лучшим шансом продолжать на склоне лет думать и запоминать так же хорошо, как мы делали это в молодости.

Не будет ли это наивным оптимизмом? Вы сами сможете судить, прочитав книгу. Но вспомните греческий миф. Когда Пандора открыла шкатулку, оставленную ей на хранение, она выпустила в мир много зла, в том числе болезни и смерть. А когда попыталась ее закрыть, там осталась лишь одна вещь. И это была надежда.

В следующей части мы приводим современные модели возникновения риска деменции и факторы, прямо и косвенно влияющие на степень риска, а также способы ее понизить. Это не единственная модель, существующая на данное время, но, по нашему мнению, она обязательно даст вам ориентиры для понимания накопленных учеными данных. В эту модель не входят все известные сейчас идеи – мы отобрали лишь те, что кажутся нам здравыми и подкреплены научными доказательствами.

Часть II

Модель риска деменции

Риск деменции

Глава 3

Наследственность и первые годы жизни

С самого начала, с момента, когда отцовский сперматозоид проник в яйцеклетку вашей матери, вы стали генетически уникальным организмом. И хотя здесь нет речи о контроле (в конце концов, не могли же вы выбирать себе родителей), момент зачатия в большой степени определяет, кем вы станете. Этот момент определяет ваш пол при рождении, группу крови, цвет кожи, глаз и волос и черты лица. Тогда же закладываются гены, определяющие предрасположенность к ряду заболеваний и даже к некоторым особенностям поведения, способным впоследствии повлиять на риск деменции.

Знакомство с генетическими факторами начинается с того факта, что в каждой из приблизительно 30 триллионов клеток организма содержатся хромосомы – нитевидные белки, хранящие генетический код, который делает вас уникальным. Эти хромосомы состоят из ДНК, или дезоксирибонуклеиновой кислоты. Часто ДНК называют «строительными кирпичиками жизни». Чтобы вырабатывать все белки, из которых состоит наш организм, достаточно использовать последовательности всего из четырех химических соединений. Удивительно также то, что, несмотря на уникальность каждого из нас, согласно данным генетики, на самом деле мы имеем примерно 99,9 % общей генетической информации. А на генетические вариации, полученные по наследству и делающие нас уникальными, приходится всего лишь 0,1 %. Но даже эта десятая доля процента оказывается весьма важной.