Испорченная принцесса
Шрифт:
— Хорошо, — уступаю я. — Я отвезу тебя домой.
— Нет, блядь. Это еще хуже.
Я скриплю зубами, когда мы наконец добираемся до парковки.
— Рея, — рычу я. — Я не возьму тебя с собой.
— Ты слышал, чтобы я просила? Я не хочу участвовать в твоих маленьких играх. Оставь меня в своем здании, а я пойду потусуюсь с Деймоном, так как сомневаюсь, что его отпустят поиграть.
Во мне вспыхивает желание потребовать, чтобы она рассказала мне, откуда берет всю свою информацию. Но я отгоняю ее в сторону. Ее шпиономания сейчас волнует меня меньше всего.
—
— Папа действительно не пожалел денег на это, да? — бормочет она, садясь на мое пассажирское сиденье.
Она права. Конечно. Дэмиен заменил мою списанную машину на новейшую модель и, похоже, добавил все возможные дополнительные опции.
Я благодарен. Правда. Но это также посылает огромную волну вины, омывающую меня каждый раз, когда я думаю о том, что я сделал той ночью.
— Я заслужил это, — уверенно заявляю я, озвучивая полную противоположность своим мыслям.
— Это спорно, — насмехается Рея.
— Прости, ты хотела, чтобы тебя подвезли или что?
— Как будто ты бросишь меня здесь. Полагаю, ты заметил, что мы сбежали от моей охраны.
Я крепче сжимаю руль, когда мои глаза фиксируются на черном Range Rover позади нас.
Она может думать, что уклонилась от защиты, но она недооценивает потребность Дэмиена в ее безопасности.
— Не искушай меня, мать твою.
Двигатель ревет, и я выезжаю на полном ходу, успевая заметить Range Rover, который выезжает за нами, прежде чем я поворачиваю за угол и направляюсь к нашему зданию.
Я не выхожу из машины, чтобы доставить кузину на встречу с, как я предполагаю, взбешенным Деймоном. Какой бы забавной ни была эта встреча, у меня нет на нее времени. Вместо этого я едва дожидаюсь, пока она исчезнет через дверь в подземном гараже, ведущую к лифтам, прежде чем снова взлететь.
С ней ничего не случится, за ней следят со всех сторон. Я ей тоже не нужен.
Сердце замирает в горле, когда я поднимаюсь в лифте «Империи».
Жажда возмездия пронзает меня насквозь, заставляя рот наполняться слюной, а пальцы — страстно желают причинить боль. Рикардо Мариано понятия не имеет, что его ждет. Но он должен знать одну вещь. Именно я уложу его в землю. И именно мы выиграем эту гребаную войну.
К тому моменту, когда я наконец выхожу из лифта, я уже чертовски устал. Мысли об отце и той ночи все еще способны поглотить меня, накрыть таким плащом тьмы, какого я еще никогда не испытывал. И то, что я нахожусь на пороге пролития итальянской крови, только усиливает мою жажду мести.
Я едва замечаю людей, работающих в охране, пока иду к офису Дэмиена, но как только я открываю дверь, приглашая себя войти, я вижу лица, которые смотрят на меня.
Дэмиен,
Никто не говорит, пока дверь не закрывается за мной с громким щелчком.
— Мы с тобой, брат, — наконец говорит Тео, нарушая тишину.
— Присаживайся, сынок, — говорит Дэмиен, жестом указывая на пустой стул рядом с сыном, прямо перед ним.
Только когда я двигаюсь к нему, я понимаю, что Алекс, Себ и Тоби стоят.
Рука Тоби ложится мне на плечо, когда я прохожу мимо, и я чувствую его поддержку до самых пальцев ног.
— Итальянцы заглотили наживку. Сейчас они планируют устроить засаду на нашем складе, где, по их мнению, мы прячем Деймона и Анта. Энцо подтвердил. Мы просто выжидаем момент, — говорит Дэмиен, подтверждая то, на что Тео намекнул в своем туманном телефонном разговоре.
Я киваю, сжимая кулаки на коленях. Но когда я открываю рот, из него вылетают совсем не те слова, которые я ожидала услышать.
— Девочек нужно перевезти. Если мы снова ошиблись, они могут оказаться в опасности.
В комнате воцаряется тишина, напряжение становится все сильнее.
Никто ничего не говорит, но я чувствую их согласие.
Наконец Дэмиен кивает.
— Согласен. Сделайте это. Я пришлю тебе адрес, куда их доставить. На этот раз мы никого не потеряем. Они уже взяли больше, чем мы были готовы предложить. Все закончится. Сегодня вечером.
20
БРИАННА
— Знаешь, игнорирование не означает, что этого не было, — говорит Джоди, и уже не в первый раз, пока мы поднимаемся к ее квартире на лифте. Она пытается заставить меня рассказать о том, что произошло в примерочной, с тех пор как я неохотно отодвинула занавеску и увидела, что она стоит там с забавным, но в то же время любопытным выражением лица.
— Этого не было, — заявляю я, в упор не желая признавать, что это было.
— Бри…
— Нет, — возражаю я, когда двери открываются и мы оказываемся на их с Тоби этаже. — Не говори мне таким тоном. Это была случайность. Он застал меня врасплох, и я не была готова…
— Или ты скучаешь по нему и отчаянно жаждешь получить кусочек.
— На чьей ты стороне? — прошипела я.
— На твоей. Всегда на твоей. Я просто пытаюсь заставить тебя говорить. Ты ничего не сказала о том письме, во всяком случае, в подробностях. А теперь это. Я волнуюсь.
Ее слова — как удар в живот. — Тебе не нужно волноваться, — шепчу я.
— Я не позволю тебе вернуться туда, Бри. Не позволю.
— Это не то же самое, — возражаю я, прекрасно понимая, о чем она говорит.
Когда они с Джоанной забрали меня домой из больницы после маминой передозировки, я полностью замкнулась. Я отказывалась разговаривать с ними. С кем бы то ни было. Но они не понимают, что дело было не в том, что я не хотела им открыться. Я хотела. Я просто так чертовски боялась, что меня снова заберут, что мне потребовалось много времени, чтобы поверить, что они останутся со мной.