Испорченный... Книга 2
Шрифт:
— Никогда еще такого не было. В курсе, что в борделях чего только не употребляют, а некоторые омеги и во время жизни с альфой пытаются отвлечься алкоголем и наркотиками от происходящего? Но никто еще не видел последствия.
— Откуда ты это знаешь? — усмехнулась я. — Вряд ли тебе государство выделяло омегу или пускало в бордель.
— Отец рассказывал.
— А-а…
— Так что? Убедил тебя?
— Ладно. — я прикрыла глаза. Какая разница, с кем сейчас отвлекаться от происходящего звездеца? — Давай уже, наливай.
— Тогда нам туда. — Война указал пальцем в сторону столика на
— Окей.
Как-то никогда не думала, что буду напиваться с Войной. Мне казалось, что однажды мы с ним друг друга убьем при очередной встрече — это было бы самым логичным завершением наших отношений. Хотя, пьянством это назвать было сложно, потому что альфа, в отличие от меня, пил намного больше. Несмотря на это, я все равно немного опьянела.
Честно говоря, я думала, что наши отношения были бы другими, будь Война на стороне Помпея. Он тот еще ублюдок с грязным языком, и любитель перемыть другим кости, поэтому, вероятнее всего, я бы сблизилась с ним, а не с молчаливым Смертью, почувствовав родственную душу. Что я не умела держать язык за зубами и легко заводилась, что он. И как бы он не называл меня в те времена сучкой, намекая на мое девчачье поведение, но сам он был той еще сучкой, выложившей мне сейчас все про всех.
— … и потом она меня, короче, спросила про этот шрам. Типа “ого, ты любишь играть пожестче? Кто тебе его оставил?”. И я… — болтающий Война поднял внезапно взгляд поверх моей головы и он тут же помрачнел. — Че тебе надо? Не мешай.
Я обернулась. Черт, я даже не заметила, как за разговором с этим придурком пролетело время и уже здорово стемнело. На террасе горели уже фонари, и позади меня стоял Смерть, полускрытый в тени. Тем не менее, выражение его лица я увидела. Он смотрел на меня так, словно хотел узнать, какого черта тут происходит и не совсем доверял тому, что видит.
Ох, ну да. Я ведь сидела с Войной.
— Нужно поговорить. — произнес Смерть, а Война вздернул брови.
— Отъебись и найди себе другого собеседника. Не видишь, что мы заняты?
Смерть бросил на него предостерегающий взгляд, а Война ответил ему вызовом в глазах. Между ними явно полыхнуло напряжение, которое я почувствовала кожей. Запахло предстоящей стычкой, и, вздохнув, я поднялась из-за стола.
— Ладно, давай договорим попозже. — сказала я Войне. — Вероятно, это реально важно.
— Начинается. — хмыкнул альфа и забрал со стола бутылку, поболтав в ней остатки вина. — Окей, иди.
Когда мы со Смертью отошли, он произнес:
— Это было опасно.
— Разговор с Войной? — отозвалась я. — Брось, мы нормально поболтали. Он служит сейчас Помпею, так что вряд ли он стал бы что-то делать. У него же все на лице написано.
— Не лучший выбор собеседника.
Смерть, конечно, знал его лучше меня. И я не собиралась сейчас спорить, а просто поинтересовалась:
— Давай забудем. Что случилось, что ты позвал меня?
Альфа остановился. Затем передал мне какие-то книжечки, и, открыв их, я увидела, что это документы на чужое имя. На меня смотрела девушка, почти моего же типажа, но совершенно незнакомая.
— Спрячь
— Смерть. — я закрыла паспорт. — Я не собираюсь убегать. Я не хочу жить, лишившись всех, кто меня окружал. — альфа ответил мне тяжелым взглядом, но я не остановилась: — Это мое решение. Пусть я омега, и не имею столько силы и власти, как альфы. Однако, я буду все делать на пределе своих сил. И не позволю никому жертвовать ради себя. Я надеюсь лишь только на то, что вы протянете руку, когда мы будем стоять рядом.
— Помпей тебе не позволит.
— Я не какая-то омега, которой можно позволить или запретить. Я его истинная, и его жизнь мне дорога. И я буду стоять всегда за его спиной, защищая.
Смерть отвел взгляд, посмотрев в сторону. Сейчас я не знала, о чем он думает, но я понимала, что ему не нравится то, что я говорю.
— Я бы все равно не позволил.
Я подняла руку и прикоснулась к его плечу. Альфа опустил взгляд на мою ладонь.
— Просто поверь мне. Все будет в порядке. Иногда необходим всего лишь один маленький слабый винтик в конструкции, чтобы она не развалилась, не так ли? Все будет хорошо, Смерть.
Я провела по его руке, успокаивая, а затем, покинула его, оставив одиноко стоять возле двери.
Паспорт я, все же, спрятала, поднявшись в свою комнату. Затем, сидя на корточках возле ящиков, прижала руки к горящим щекам. Алкоголь все еще был в моей крови, а болтовня с Войной позволила тревоге отступить. Я чувствовала себя иначе, чем последнюю неделю. Черт, мысли, которые появлялись у меня в голове, заставляли сердце биться быстрее. О чем я думаю, черт побери?… Это на меня непохоже. Надо было раньше напиться.
Я выпрямилась.
Затем, развернувшись, вышла из комнаты и направилась в сторону, где располагалась комната Помпея. Остановившись перед дверью, я тихо постучала. Шаги я не услышала, но дверь спустя несколько секунд открылась и я увидела на пороге Помпея. Похоже, он собирался в душ, потому что рубашка на нем была расстегнута. Я уже видела похожую картину с утра, но мой взгляд снова сполз на мышцы его живота, только теперь я думала не о том, что он похудел.
— Что случилось, Лиса? — поинтересовался альфа, а я, подняв ладонь, положила ее на пресс, ощутив прохладу и гладкость кожи. Лицо Помпея потеряло прежнюю расслабленность, и он приподнял немного брови.
— Я соскучилась. — сказала я, втолкнув Помпея в комнату. Мне б это не удалось, но он мне поддался, поэтому мы оказались внутри, а я ногой закрыла дверь. — Ты обещал не избегать меня, поэтому я пришла к тебе. — мои ладони нагло скользнули врозь, разводя полы рубашки альфы и трогая его тело. — Послушай, мне кажется, ты похудел. Как ты себя чувствуешь?
Черт, почему я раньше не осознавала, что у меня в руках? Я что, сумасшедшая?
Это же Помпей. Альфа, которого я так хотела заполучить целых восемь лет моей жизни. Я воровала его одежду и проводила с ней течку, представляя, как он раздевает меня, прикасается ко мне, принадлежит мне. Черт, почему, когда мы сошлись, я так странно вела себя, отталкивая, ненавидя? Почему я вообще не сказала ему, что я омега, до всех этих событий, а ревновала, злилась, терпела, глядя на то, как чужие руки трогают то, что принадлежит мне?