Исповедь единоросса. Как я проиграл выборы
Шрифт:
Глава 12 Общественная приемная
Общественная приемная – унылая контора по фасаду и по содержанию. Но каждый кандидат в депутаты обязан ее открыть и поддерживать в ней жизнь. Как бизнесмен носит обувь ручной работы, так единоросс должен сливаться в экстазе со своими избирателями как раз на площадке общественной приемной.
С улицы видна табличка на двери – название, логотип и время работы. Внутри две комнаты, ряд стульев, несколько единиц столов и пять юристов. И толпа, жаждущая крови. Твоей крови. Хотя, конечно, я сильно преувеличиваю нравы питерской толпы. В общественную приемную люди идут разные. Это мед, который притягивает пчел, – если выбирать самую положительную аналогию.
Партийное руководство ожидает, что кандидат в депутаты будет жить на территории в прямом и переносном смысле. То есть с утра пить кофе у окна с видом на избирательный округ (и думать о нуждах электората), вечером
Я не спорю, может быть, бесконечное мелькание перед избирателями и рождает в их сердцах мысль о том, что кандидат, пожалуй, неплохой парень. Только бестолковый, потому что беззубый: по факту кандидат и гражданин одинаковы в своих возможностях написать официальное письмо в органы власти и через месяц получить официальный ответ. Отличие одно – кандидат пишет запрос не сам, а нанимает хороших юристов, чтобы помочь этому самому гражданину в его нелегкой борьбе. То есть «реагирование всеми доступными способами» сводится к дублированию бумажного потока, а «эффективность работы кандидата в общественной приемной» измеряется толщиной пачки жалоб, которой при случае можно сотрясать воздух перед носом у электората. При этом кандидат не имеет права помогать просителям материально – по нормам избирательного законодательства вкрученная лампочка в подъезд просителя будет оцениваться как подкуп избирателя…
Короче, я пошел по проторенной дорожке в районную администрацию: мне было важно, что народные запросы от кандидата Федотова рассматривались оперативно, и в самые краткие сроки им давали ход. Конечно, меня заверили, что все будет «по красоте». Вы, главное, пилите, Шура, в смысле пишите.
Общественная приемная начала работать 1 августа. Произошло это буднично. Мы просто открыли дверь штаба и выставили в окна агитки кандидата и партии. Табличку доделывали еще полтора месяца. Работой стала заведовать моя бесценная помощница Вероника. Приемная работала два часа в неделю – режим, на котором упорно настаивал начальник штаба. Мне казалось это профанацией, но сопротивлялся я недолго: важно было начать, а команда потом могла бы на деле убедиться в здравости идеи завести общественную приемную. Плюс, думал я, мы выстроим, наконец, на округе системную работу: теперь оперативная информация будет поступать не только от агитаторов и по итогам дворовых встреч, но и напрямую через приемную, а в качестве бонуса мы составим базу потенциальных сторонников из людей, которых мы облагодетельствуем.
Опыт мировой социологии (а пришлось изучить и его) свидетельствует, что довольный человек рассказывает свою успешную историю (как ему помогли) 7–9 знакомым. Понятно, что из русского гражданина слово «спасибо» надо тащить клещами, но даже лишние два человека на позитиве вдобавок к удовлетворенному просителю – было бы очень неплохим результатом. Поэтому с момента открытия приемной и еще несколько недель после дня голосования в ней работали лучшие люди из моей команды.
Первый месяц работы нас сильно обломал: вместо униженных и оскорбленных, к нам потянулись профессиональные «ходоки по кабинетам». Их не интересовали выборы и кандидат, они идеально знали ФИО всех районных начальников и их замов, номера кабинетов и расположение туалетов на этажах. У них были огромные кипы бумаг, свидетельствующие о проделанной ими «работе». Они жили борьбой с «кровавым режимом», и процесс написания запросов и получения ответов затягивал их больше, чем пьянство и тунеядство. Во всех больших общественных приемных, в местах скопления халявных юристов эти «ходоки» чувствуют себя как дома. Их тоже знают и даже отмечают во втором столбце специального реестра – в первом значатся городские сумасшедшие, еще одни частые посетители подобных заведений.
Позже я научился выделять «ходоков» в толпе просителей с первых минут общения. Они терпеливо сидят в очередях часами. Быстро ориентируются в пространстве и всегда безошибочно выбирают наиболее опытного «приемщика». Они нудно и подробно выкладывают все обстоятельства своего дела. Встречу с ними невозможно закончить фразой: «Мы подумаем, что можно сделать, и свяжемся с вами», – их интересует, кто будет думать, когда будет думать, что в итоге надумает, когда им об этом сообщат и что конкретно будет сделано. Они обязательно оставляют после себя бланк обращения на столе и просят расписаться на копии – поставить подпись, дату и время. Это – для ПАПКИ, самая важная часть миссии. Их не волнует, что проблема может быть в принципе нерешаемая: «власть должна им подарить быка и корову», потому что им «так плохо без быка и коровы живется в Питере». Оснований нет, но должна власть, хоть ты тресни. Не подаришь – «я напишу об этом Путину», «я за тебя не проголосую» и т. п.
Эти люди посещали
Вначале, по неопытности, я думал, что это одна из форм конкурентной борьбы. Пытаясь проверить, я выходил на адреса и лично беседовал с отказавшими чиновниками. Все проблемы оказывались реальными: вопросы внеочередного получения жилья, получения незаконных социальных льгот, трудоустройства себя или родственников, внепроцедурного получения разрешений на предпринимательскую деятельность. И все это находилось вне сферы полномочий органов власти, не говоря уже о возможностях кандидата Федотова.
Набор посетителей изменился, когда в приемную стали отправлять поток жителей, с которыми я встречался во дворах и обещал решить ту или иную простую (бытовую, юридическую) проблему. Это было работающее и часто вполне успешное население Васильевского острова. У них не было времени или информации, и мы оказывались для них удачной находкой.
К середине октября приемная вышла на «проектную мощность», мы взяли еще троих юристов и стали работать каждый день. Вот так выглядела схема работы нашей общественной приемной:
А вот как работа выглядела изнутри (впечатления секретаря общественной приемной Марианны):
Работа секретаря общественной приемной – очень специфическое занятие. Ты хочешь помочь всем, но помочь не можешь почти никому. Помогаешь людям, практически на добровольных началах, выбивая из администрации и ГУЖА невозможное, но вместо благодарности всегда слышишь только: когда, этого мало, еще, доколе и вы все козлы тут.
Люди, приходя в общественную приемную, верят в Дедушку Мороза, будто бы сам воздух приемной кандидата в депутаты от «ЕР» сможет им помочь. Понимания, что по сути им никто ничего не должен, что особой властью мы не располагаем и при бюрократии и инерции любой запрос по ЖКХ и льготам, даже за закреплением словом кандидата, даже при хорошем отношении администрации к кандидату, ответ придет через три недели, и это будет штампованная отписка. Чаще всего реально удавалось помочь тем, с кем проработали месяца полтора-два. Что означает, что весь ноябрь месяц мы продолжали собирать наказы и отсылать их по инстанциям, прекрасно понимая, что мы не сможем никому помочь. Просто не успеем. А люди у нас вон какие! Они знают, что надо долбать и требовать, иначе эти кровопийцы и не пошевелятся.
Схема общественной приемной
Классическая схема общения выглядела так:
Понедельник: тетечка с заискивающей улыбкой входит в приемную:
– А как бы мне с вашим депутатом встретиться? У меня такая проблема, такая проблема.
– Добрый день. Вы знаете, к сожалению, Валерий сейчас на встрече, но я его помощник и с радостью постараюсь вам помочь.
– Ну да, да… Валерий Барканов депутат от «ЕР», но мне бы его лично.
(Дальше подробные объяснения кто есть кто и кем является.)
– А, понятно, но, тем не менее, давайте-ка я с ним поговорю!
– Простите, Валерий сейчас очень занят и вообще не здесь, могу предложить поговорить со мной. Я все-все ему передам. Правда-правда. Он этого так не оставит. Но, к сожалению, нам приходится действовать через административные структуры, и отвечают они, к сожалению, не раньше чем через две недели.
– Да, я все понимаю, пишите.Среда той же недели, тетечка входит бодрой походкой: – Ну и как там результат по моему запросу???!!! Как еще не ответили?!
Понедельник следующей недели, вламывается, как к себе домой, и в неприличных выражениях объясняет, кто мы, я лично и про партию жуликов и воров.
Приходит женщина бомжеватого вида, судя по форме лица, изрядно потребляющая алкоголь, как обычно:
– Хочу увидеть Валерия лично.
(К Валерию, как очевидно, на тот момент запись по десять человек в день, и такая плотность, что не пробиться, и о возможности личной встречи обзваниваем накануне.)
– Да, конечно же можно, но, вследствие плотности предвыборного графика, время возможной встречи пока не совсем понятно. Оставьте, пожалуйста, свои координаты, как только станет ясно приемное время Валерия, мы вам перезвоним.
(Длинный спич о том, что мы все жулики и воры и свой номер телефона она нам никогда не оставит. Объясняю, что, к моему огромному сожалению, запись к Валерию возможна только заранее, и предупредить о ней мне необходимо ее накануне, о чем я крайне сожалею и прошу пойти нам навстречу.)
Женщина уходит, хлопнув дверью.