Исповедь экономического убийцы

Перкинс Джон М.

Клодин взглянула на меня озадаченно, когда я поделился с ней этими мыслями.

— Не будь смешным. Если ты уже вошел, ты никогда не сможешь выйти. Ты должен решить все для себя сейчас, пока не залез глубже.

Я понял ее, и ее слова меня испугали. Уйдя от нее, я прошелся по Коммонуэлт–авеню, свернул на Дартмут–стрит — и уверил себя в том, что я стану исключением.

Несколько месяцев спустя мы сидели с ней на диване, из окна наблюдая за снегопадом на Бикон–стрит.

— Мы маленький эксклюзивный клуб, — сказала она. — Нам платят, и хорошо платят, за то, что мы обманным путем уводим из разных стран мира миллиарды долларов». Значительная часть твоей работы — подталкивать лидеров разных стран мира к тому, чтобы они становились частью широкой сети по

продвижению коммерческих интересов Соединенных Штатов. В конце концов эти лидеры оказываются в долговой ловушке, которая и обеспечивает их лояльность. Мы можем использовать их, когда нам будет это необходимо, — для удовлетворения наших политических, экономических или военных нужд. В свою очередь, они укрепляют свое политическое положение, поскольку обеспечивают своему народу технопарки, электростанции, аэропорты. Владельцы же инженерных и строительных компаний США становятся очень богатыми.

В тот день, в идиллической обстановке квартиры Клодин, расслабленно любуясь кружащимися снежными хлопьями, я познакомился с историей профессии, которой собирался заняться. Клодин рассказала, что на протяжении почти всей истории империи создавались с помощью военной силы или угрозы ее применения. Однако после окончания Второй мировой войны и появления на международной арене Советского Союза, после того как SAMAячил призрак ядерного холокоста, силовые решения стали слишком рискованными.

Решающий момент наступил в 1951 году, когда Иран восстал против британской нефтяной компании, эксплуатировавшей и природные ресурсы Ирана, и его жителей. Эта компания была предшественницей «Бритиш Петролеум», сегодняшней «Би–Пи». Тогда очень популярный, демократически избранный иранский премьер–министр Мохаммед Моссадык (журнал «Тайм» назвал его человеком года в 1951 году) национализировал всю нефтяную промышленность страны. Разъяренные англичане обратились за помощью к США, своему союзнику во Второй мировой войне. Однако оба государства опасались, что военные репрессии спровоцируют Советский Союз на действия от имени Ирана.

И тогда вместо морских пехотинцев Вашингтон послал агента ЦРУ Кермита Рузвельта (внука Теодора). Он великолепно выполнил свою задачу, расположив к себе людей — как взятками, так и угрозами. Затем с его подачи они организовали уличные беспорядки и демонстрации, которые создавали впечатление, что Моссадык был непопулярным и неподходящим лидером. В конечном итоге Моссадык был побежден. Остаток жизни он провел под домашним арестом. Проамерикански настроенный шах Мохаммед Реза стал единовластным диктатором. Кермит Рузвельт положил начало новой профессии, той самой, которой я собирался посвятить жизнь. [15]

15

Подробное описание этой роковой операции вы найдете в книге Stephen Kinzer, АИ the Shah's Men: An American Coup and the Roots of Middle East Terror (Hoboken, NJ: John Wiley & Sons, Inc., 2003).

Гамбит, разыгранный Рузвельтом, изменил ближневосточную историю и при этом вывел из употребления все старые стратегии построения империй. Он также совпал с началом экспериментов в «ограниченных неядерных военных действиях», которые в конечном итоге закончились унижением США в Корее и Вьетнаме. К 1968 году, когда я проходил собеседования в АНБ, стало ясно, что, если США хотят осуществить свою мечту о глобальной империи (как это виделось людям вроде президентов Джонсона и Никсона), им придется взять на вооружение стратегии, основанные на опыте Рузвельта в Иране. Это был единственный путь победить Советы без ядерной угрозы.

Однако существовала одна проблема. Кермит Рузвельт был сотрудником ЦРУ. Если бы его поймали, последствия были бы ужасны. Он организовал первую операцию США по смене правительства другой страны; ясно было, что за ней последуют другие. Важно было найти подход, при котором Вашингтон не был бы задействован напрямую.

К счастью, 1960–е годы

стали свидетелем и других революционных изменений: усиление многонациональных корпораций и таких международных организаций, как Всемирный банк и Международный валютный фонд. Последние финансировались преимущественно Соединенными Штатами и нашими братскими строителями империи в Европе. Между правительствами, корпорациями и многонациональными организациями возник симбиоз.

К тому времени, как я поступил в школу бизнеса Бостонского университета, решение проблемы «Рузвельт — агент ЦРУ» было найдено. Американские разведывательные организации, включая АНБ подбирали потенциальных ЭУ, которые потом входили в штат международных корпораций. Они никогда не состояли на зарплате у правительства, получая деньги в частном секторе. Поэтому, если бы их поймали, их грязные делишки списали бы на корпоративную жадность, но никак не на политику правительства. Кроме того, нанимавшие их корпорации, хотя и получали деньги налогоплательщиков от правительственных организаций и их многонациональных банковских партнеров, находились вне зоны контроля конгресса и пристального внимания общественности. Их защищает все возрастающее количество правовых инициатив, включая законодательство о торговой марке, международной торговле и свободе информации [16] .

16

Jane Mayer, "Contract Sport: What Did the Vice–President Do for Halliburton?", New Yorker, February 16 & 23, 2004, с 83.

— Так что, как видишь, — заключила Клодин, — мы всего–навсего лишь очередное поколение, часть гордой традиции, заложенной еще тогда, когда ты был в первом классе.

Глава 3. ИНДОНЕЗИЯ: УРОКИ ДЛЯ ЭУ

Помимо изучения моей новой специальности, я проводил много времени за книгами по Индонезии.

— Чем больше ты узнаешь о стране до своего приезда туда, тем легче будет тебе работать, — советовала Клодин.

Я в высшей степени серьезно отнесся к ее словам.

Когда Колумб в 1492 году отправился в плавание, он собирался достичь Индонезии, известной в ту пору как Пряные острова. В колониальную эпоху Индонезия считалась сокровищем значительно более ценным, чем Америка. Ява, с ее тканями, легендарными специями, процветающими королевствами, была одновременно и жемчужиной в короне, и полем яростных столкновений между испанскими, голландскими, португальскими и британскими искателями приключений. В 1750 году Нидерланды победили, но, хотя они и контролировали Яву, им потребовалось еще более ста пятидесяти лет, чтобы подчинить окружающие острова.

Когда во время Второй мировой войны в Индонезию вторглись японцы, голландцы практически не оказали им сопротивления. В результате индонезийцы, особенно жители Явы, очень сильно пострадали. Когда Япония капитулировала, харизматический лидер Сукарно провозгласил независимость. После четырех лет борьбы, 27 декабря 1949 года Голландия приспустила свой флаг и возвратила суверенитет людям, на протяжении трех веков не знавшим ничего, кроме иноземного владычества и борьбы. Сукарно стал первым президентом новой республики.

Однако управлять Индонезией оказалось сложнее, чем победить голландцев. Архипелаг, состоящий из более чем 17 500 островов, представлял собой кипящий котел межплеменной борьбы, различных культур, десятков языков и диалектов, этнических групп, раздираемых вековой враждой. Конфликты были частыми и ожесточенными, и Сукарно зажал страну в тиски. В 1960 году он распустил парламент, в 1963 году стал пожизненным президентом. Сукарно тесно сотрудничал с коммунистическими правительствами разных стран в обмен на военную технику и помощь в подготовке кадров. Он послал свои войска, вооруженные советским оружием, в соседнюю Малайзию, чтобы содействовать распространению коммунистических идей по всей Юго–Восточной Азии и завоевать одобрение лидеров социалистических государств.