Исповедь еретика от медицины
Шрифт:
Следующий шаг- это обсуждение с учителем, как можно изменить классную работу. Здесь вы встретите некоторое сопротивление, потому что, несмотря на все лицемерные заявления об индивидуальном подходе, философия большинства учебных заведений состоит в том, что каждый ученик должен соответствовать стандартам своей школы. Теперь, если не появилось никаких положительных сдвигов, вы, скорее всего, захотите посоветоваться с опытными людьми, которым доверяете. Это могут быть как специалисты, так и бабушки. Не игнорируйте возможность поменять окружающую ребенка обстановку. Прежде чем позволить врачу вмешиваться в «химическую» структуру ребенка, подумайте: может быть, есть какието нарушения в структуре взаимоотношений ребенка с классом, с учителем, что и создает проблему. Поэтому возможно, что переход в другую школу решит проблему. Наиболее радикальным решением будет забрать ребенка из школы вообще и обучать его на дому, если это позволяют законы штата.
Если
Вам не стоит надеяться на помощь врача в борьбе за то, чтобы избавить ребенка, считающегося гиперактивным, от лекарств. Врач может заигрывать с вами, говоря: «Ну что ж, давайте поговорим с учителем и попытаемся изменить обстановку», — но в девяноста девяти случаях из ста врач вернется к лекарствам. То же самое произойдет, если в любой другой ситуации вы попытаетесь убедить врача лечить вас без помощи лекарств. Врачи просто не верят в нелекарственные методы. Самое главное, очень немногие знают, как лечить без помощи лекарств. Поэтому они не верят. Если у вас повышенное давление и врач хочет назначить вам лекарство, но вы не хотите его принимать, он может попытаться заставить вас сбросить вес при помощи упражнений. Но он предпримет к этому только вялую попытку, потому что, во-первых, он не верит в подобные методы, а во-вторых, врачи мало знают о правильном питании и образе жизни, чтобы действительно научить пациента, как достичь положительных изменений. Знает, как это сделать, один врач из пятидесяти.
Конечно, с точки зрения пациента есть много здравого смысла в том, чтобы лечиться без лекарств. Но с точки зрения врача это возмутительно. Этика врача и этика пациента вступают в конфликт. И это неудивительно. Медицинская этика часто противоречит традиционной. Например, если у вас во время операции обнаруживают в полости живота тампон, забытый во время предыдущей операции, согласно традиционной этике об этом нужно сообщить кому-либо из членов семьи. Но медицинская этика предписывает держать рот на замке. Хирург говорит: «Я не хочу, чтобы об этом кто-либо узнал», — и если медсестра расскажет об этом кому-либо из членов семьи, она будет уволена. Медицинская этика также не имеет четкого представления о поведении врача при несчастном случае. Если врач присутствует при аварии, традиционная этика подсказывает ему остановиться и попытаться спасти жизнь. Медицинская этика предписывает ему прежде всего подумать, есть ли среди законов данного штата закон о добром самаритянине.
Этика Современной Медицины отличается как от этики традиционных религий, так и от обычных общественных этик. Противоположные религиозные системы в целом стараются опровергнуть этику и верования враждебных систем. В Церкви Современной Медицины врач, лечащий без помощи лекарств, считается еретиком, потому что он не признает таинств медицинских процедур. Целители, лечащие без лекарств, считаются последователями других религиозных систем, и к ним относятся как к знахарям, сумасшедшим и чудакам. Религиозные запреты настолько строги, что врачам даже не разрешается общаться с неверными. Этический кодекс Американской медицинской ассоциации гласит, что докторам медицины не следует общаться с представителями культов. Им не следует с ними разговаривать, впускать их к себе домой! Если вы не забыли, что речь идет о людях, которые советуют принимать то или иное опасное вещество, вам не нужно придумывать оправданий, чтобы защитить себя.
Глава III. Ритуальное расчленение
Я считаю, что мое поколение врачей запомнится людям благодаря двум вещам: чудесному излечению, которое обернулось изувечением, — я имею в виду пенициллин и кортизон; и миллионами расчленений, которые со всеми церемониями ежегодно проводятся в операционных.
По скромным оценкам, которые составляются Постоянным комитетом [5] , около 2,4 миллиона ежегодно проводимых операций не были необходимы. Они обошлись в четыре миллиарда долларов и двенадцать тысяч жизней, что составляет пять процентов смертей, наступавших во время или после операций ежегодно. По данным независимой Группы наблюдения за проблемами здоровья, количество ненужных операций превышает три миллиона. Согласно некоторым другим исследованиям, ненужные операции составляют от одиннадцати до тринадцати процентов от общего числа. По моему убеждению, около девяноста процентов операций — это потеря времени,
5
Постоянный комитет- постоянный орган Конгресса США, в задачи которого входит представление докладов по проектам законодательных актов. В 1995-96 годах действовало 16 Постоянных комитетов в Сенате и 19 в Палате представителей, среди них основные: по бюджетным ассигнованиям, вооруженным силам, торговле, науке, транспорту, энергетике и природным ресурсам, по труду и людским ресурсам и ряд других. — Прим. переводчика.
Например, в ходе одной из проверок подробно обследовали людей, которым была рекомендована хирургическая операция. Выяснилось, что большинству этих людей операция была не только не нужна, но целой половине из них не требовалось вообще никакого лечения! Формирование комиссий для исследования тканей, удаленных в ходе операций, привело к весьма показательным результатам. В одной больнице за год до начала работы такой комиссии делалось 262 операции по удалению аппендикса. После года работы комиссии это число упало до 178. Через несколько лет — до 62. Здоровых аппендиксов стали удалять наполовину меньше. Аналогичная динамика наблюдалась и в других больницах. Эти комиссии и исследовательские группы сформированы из врачей, которые все еще находятся в системе верований Современной Медицины. И они, без сомнения, одобрили бы большинство общепринятых операций, таких, как удаление раковых опухолей, операции коронарного шунтирования, удаление матки. Тем не менее, я убежден, что девяносто процентов привычных для нас операций, включая вышеупомянутые, в лучшем случае малополезны, в худшем — опасны.
Жертвами большого количества бесполезных операций являются дети. Удаление миндалин — самая распространенная хирургическая процедура в Соединенных Штатах. Это половина всех операций в детской хирургии — около миллиона удалений миндалин ежегодно. А сколько-нибудь значимая польза от этой операции не доказана до сих пор.
Помните, у меня были неприятности из-за того, что я отменил урологический осмотр детей в поликлинике? Примерно в то же время аналогичные неприятности возникли из-за того, что я не обсуждал с пациентами размер их миндалин. Операция по удалению миндалин бывает действительно необходима крайне редко — в одном случае из тысячи. И я не имею в виду те случаи, когда ребенок храпит или шумно дышит. Миндалины ли тому виной? Вот если дыхание ребенка действительно затруднено и он испытывает удушье, тогда, возможно, проблема в миндалинах. Но о чем в таком случае спрашивать ребенка или его родителей. Проблема очевидна! Поэтому вопрос о миндалинах я тоже исключил из процедуры осмотра. Естественно, операций по удалению миндалин стало меньше. Как вы уже догадываетесь, вскоре мне позвонил заведующий отделением отоларингологии: на этот раз я нарушал его учебную программу.
Удалением миндалин занимаются уже более 2 000 лет, и полезность этой операции в большинстве случаев, повторюсь, не доказана. Врачи до сих пор не могут прийти к единому мнению, когда эта операция необходима. Единственный довод, который приводят врачи и родители в пользу своего нападения на миндалины, как будто это горный хребет, который нужно покорить: «Просто потому, что они есть». Родителям внушают, что удаление миндалин «не принесет никакого вреда». Физические осложнения действительно редки, но это не значит, что их не существует. Смертность от этой операции варьируется в разных исследованиях от одной на три тысячи до одной на десять тысяч. Моральных осложнений масса. Все мороженое мира не компенсирует ребенку тот вполне естественный страх, который нагоняют на него родители и врачи. У многих детей после операции поведение существенно изменяется в худшую сторону. Они становятся подавленными, пессимистичными, испуганными и в целом трудными детьми. Разве они в этом виноваты? Они способны осознавать полную абсурдность ситуации. И это, к сожалению, не проходит для них бесследно.
Женщины тоже становятся жертвами необоснованных хирургических вмешательств. Еще один вид операций, количество которых неуклонно подбирается к отметке один миллион в год, — это гистерэктомия, или удаление матки. По подсчетам Национального центра медицинской статистики, в 1973 году матка была удалена у 690 000 женщин, что составляет 647,7 операции на 100 000 женщин. Этот показатель самый высокий для всех видов операций. Половина американских женщин может лишиться матки к шестидесяти пяти годам! Это если количество операций сохранится на прежнем уровне и не будет расти. Но на самом деле оно растет. В 1975 году было сделано уже 808 000 подобных операций. Из них необходимы были лишь очень немногие. После проверки шести больниц в Нью-Йорке было обнаружено, что сорок три процента операций по удалению матки были необоснованными. Гистерэктомию делали женщинам с патологическим кровотечением из матки или с обильными менструальными кровотечениями, даже несмотря на то, что другие виды лечения или вообще отсутствие такового наверняка помогли бы больше.