Исповедь Еретика

Азаревич Кшиштоф

_{С Мацеем Маленьчуком во время съемок клипа Lucifer.}

А как дошло до вашего сотрудничества с Леславом Можджером?

Это музыкант с совершенно другой планеты.

Я столкнулся с ним в студии Radio Gda'nsk, где мы записывали The Apostasy. Он

знал, кто такие Behemoth, а я знал, кто такой Лешек Можджер. Это было приятно. Мы были из разных миров, но оказалось, что разговариваем на одном языке. Еще это был импульс. Мы как раз работали над Inner Sanctum, я выбегаю из режиссерской, смотрю по сторонам и вижу этого парня. Он смотрит на меня, я на него. И сразу становится все ясно, словно я его об этом уже просил. Говорю ему, что нам нужна партия фортепиано к песне, которую мы как раз записываем. Он не стал ходить вокруг да около: «Знаешь, почему бы и нет?»

Мы договорились, что в течение нескольких дней он все запишет. Когда он появился, до того, как сесть за инструмент, попросил текст песни. Я показал ему слова. Это очень искреннее стихотворение, от сердца, но его мотив, безусловно, далек от католических взглядов. Что Лешеку не помешало. Он не хотел играть музыку, хотел сыграть слова. «Я хочу видеть тьму в конце туннеля света» — задержался на этих словах, задумался на минуту, сел за фортепиано, сыграл короткое начало. У нас округлились глаза, играл он виртуозно. Через минуту попросил пустить запись. И записал свою партию, буквально четыре звука. Именно столько, сколько этой песне требовалось.

А в принципе тебе нравится джаз?

Ненавижу. Это музыка для лифтов. В буквальном смысле. У нее нет точки. Нет ни конца, ни начала. Я слушаю джаз только тогда, когда живу в отеле и езжу в лифте с одного этажа на другой. Или случайно в каком-нибудь баре в самом сердце Нового Орлеана, в котором лучшему в мире стейку аккомпанирует настоящее черное трио. Когда контекст верный, то и аккомпанемент подходит.

Это тебе не помешало пригласить на запись Можджера?

Абсолютно нет! Я его очень уважаю. У меня такое ощущение, что музыканты, актеры, люди сцены пользуются каким-то универсальным кодом. Они понимают друг друга вне зависимости от того, в какой сфере работают. Представь себе такую ситуацию. Я развалился на барной стойке в холле отеля Radisson в Варшаве. Скорее уставший, чем пьяный. Все происходит в мае, поэтому тепло. Я заказываю очередной эспрессо, пробую разбудить себя и вдруг вижу: входит парень. Узнаю его! Он смотрит на меня, становится понятно, что тоже меня знает. Это польский музыкант Станислав Сойка. Мы не знакомы лично, но он подходит и жмет мне руку, словно это обыденное для нас дело. Начинаем разговаривать. Вот так это и работает. В другой раз посреди ночи я делаю покупки в одном из гипермаркетов. Вдруг сталкиваюсь плечом с каким-то мужчиной. Мы оборачиваемся, минуту концентрируемся — и смеемся… Мы никогда не были знакомы лично, но даем пять. Тогда это был польский актер Борис Шиц.

Ты поддерживаешь связь с людьми, с которыми так познакомился?

По-разному. С Борисом мы несколько раз зависали до самого утра. Очень дружелюбный и рок-н-ролльный парень… И наверное, он рад, что я не его сосед, иначе он не выжил бы. С Можджером я поддерживаю периодический контакт. В последний раз он пришел на наш концерт в Гданьске. Точнее, пришел перед концертом. Не мог остаться, но привез нам подарки. Я получил от него трусы.

Ты

шутишь!

Он долгое время был в Бразилии и решил что-то нам оттуда привезти. Мне достались трусы, теплого розового цвета. На резинке — двуглавый орел, который подозрительно напоминает порочного феникса, символ Behemoth, который часто появляется на майках группы. Как оказалось, мы заразили даже латиноамериканскую моду.

Глава X

ОРУЖИЕ МАССОВОГО ПОРАЖЕНИЯ

Ты чувствуешь себя обворованным, когда кто-то скачивает из Сети твою музыку?

Нет.

Многие музыканты чувствуют себя именно так.

Я отвечаю за себя, а не за других музыкантов.

Но ты представь: ты записал песню, вложил в нее душу и деньги, а кто-то получает ее даром.

Если он не знаком с моей музыкой, скачает ее, послушает, поймет, что это не его тема и удалит файлы, то все нормально. Нет проблем. Будут другие, которые послушают, им понравится, и они купят альбом. Есть в этом какая-то гармония.

А если кому-то понравится, но он не может позволить себе купить альбом?

Тогда пусть слушает скачанное. Может, за год у него появится возможность и купит? А если и нет, то придет на наш концерт и купит футболку? Я знаю таких фанатов. Интернет действует как радио. Я отлично это понимаю и не собираюсь бороться с ветряными мельницами.

Ты сам скачиваешь музыку из Интернета?

Конечно.

Но и диски покупаешь?

У меня их несколько тысяч. Когда я нахожу в Сети то, что давно хотел послушать, или кто-то посоветует мне что-то новое, то я скачиваю. Если мне нравится, то на следующий день покупаю диск. Или три. Два потом дарю знакомым. А если альбом по-настоящему охренительный, то могу поохотиться за винилом. Мне не кажется, что я кого-то обворовываю.

А что ты думаешь об артистах, польских в том числе, которые тягают по судам фанатов? Не только за музыку, но и за несанкционированное видео с концерта, фотографии…

Сложный вопрос. Мне не хотелось бы никого учить, как создавать свой имидж. Наверное, у таких артистов много свободного времени. Я бы охотно одолжил его у них.

То есть фанатам Behemoth не стоит бояться, что если они выложат в Интернет видео с вашего концерта, то в один прекрасный день в дверь постучится почтальон и вручит повестку?

Иногда случаются вещи, которые меня раздражают. Но что я могу с этим поделать? Ничего. Мир меняется. Еще несколько лет назад фотосъемку концертов заказывали заранее, а сегодня никто об этом и не подумает. У всех есть камеры и они фотографируют и записывают, что хотят. Я иду с этой толпой, а не борюсь с ней. Даже приспосабливаюсь. Я считаю технический прогресс инструментом, благодаря которому я имею возможность обратиться к людям. К тому же подобные записи не что иное, как цифровая копия бутлегов, а мне нравятся бутлеги. За их издание в виниле я могу заплатить довольно большую сумму…