Шрифт:
Annotation
Кто виноват? Что делать? Кто ж ожидает, что эти вопросы накроют лично его - так неожиданно и неумолимо! И станет ли ответом такое непростое путешествие из Петербурга в Москву? Эх, русская душа, и этот двадцать первый век...
Храбров Сергей Александрович
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Глава 22
Глава 23
Глава 24
Глава 25
Глава 26
Глава 27
Глава 28
Глава 29
Глава 30
Глава 31
Глава 32
Глава 33
Глава 34
Глава 35
Глава 36
Глава 37
Глава 38
Глава 39
Глава 40
Глава 41
Исповедь игрушечного пилота
Светлой памяти моей мамы,
человека огромной жизненной силы
и преданности
Черт бы побрал эту пятницу, этих дорожников и это солнце! И чего он сунулся на этот мост? Ведь знал же, что тут даже ночью бывают заторы! Да и вообще. Видеокамеры вдоль дорог, автомобильное радио, навигаторы зачем вся эта куча вещей, если ты все равно попадаешь в пробки?! И стоишь в них, стоишь, стоишь! А когда вырываешься на простор, начинаешь гнать, злиться на разных там тихоходов. И вокруг все тоже нервные, дерганые, прут сломя голову своей манерой езды себе же и создают проблемы!
Старенькая «газель» Влада застыла на середине моста через железнодорожную станцию «Сортировочная». Судя по тому, что вот уже минут десять как все три ряда машин не продвинулись ни на сантиметр, впереди случилась настоящая беда: либо серьезная авария, либо проезд местного царька на государственном лимузине.
Нет, что ни говори, а большая часть неприятностей приходит сверху! Уж если простой офисный работник способен внести столько неразберихи в работу всего лишь перепутав номер дома в документах, то сколько хаоса может создать какой-нибудь член правительства! Взять вот эти выборы
От намерения хотя бы мысленно воздать всем негодяям по заслугам Влада отвлек телефон. Нажав кнопку приема звонка, он с чуть нарочитой серьезностью произнес:
Две девятки на связи.
Борт две девятки, это база. Доложите обстановку.
Горизонт
Это была их игра. Космическая база сил добра, боевое патрулирование, позывные и доклады. Собственно, придумал эту игру Серега, его четырехлетний сын. Он же был и основным ее действующим лицом. Влад довольствовался ролью командира патрульного самолета с бортовым номером девяносто девять. Маша тоже принимала участие во всем этом, но в радиообмене между «бортом две девятки» и «базой» она чаще всего упоминалась как начальник столовой или министр культуры. Вот и сейчас Серега, старательно выговаривая слова, сообщил:
На базе порядок. Начальник столовой запрашивает, что приготовить на ужин. Вариант номер один курица с рисом. Вариант номер два свинина с картошкой.
Прошу передать маме, начальнику столовой то есть, что экипаж две девятки выбирает вариант номер два.
Принято. Уточните время прибытия на базу.
Примерное время прибытия девятнадцать ноль-ноль. В случае изменения сообщу дополнительно.
Принято.
Вот если бы каждый человек обладал хотя бы половиной той ответственности, которую проявляет его Серега! А то понаберут на работу хомячков Тут Владу показалось, что пробка впереди сдвинулась с мертвой точки, и он поспешил закончить разговор:
База, есть еще сообщения для командира две девятки?
Есть.
Слушаю.
Серега посопел в трубку, потом вздохнул:
Ты, пожалуйста, не печалься о нас с мамой.
Влада будто кувалдой по голове шарахнуло. Глухая пробка, раскалившаяся на солнце машина, собственная рука, прижимающая к уху трубку все это разом перестало существовать. Осталась только ледяная бездна на том конце телефонной линии и
Двигатель стоящего справа камаза заглох на середине такта, и резко подскочивший уровень тишины помог Владу прийти в себя. Он обнаружил, что сидит за рулем, держит в руке телефон и вроде как его очередь говорить!
Принято, база, произнес он тоном, обычным для их игры. Командир две девятки обещает не печалиться.
Серега помолчал несколько мгновений, будто ожидая от отца еще чего-то, а потом закончил сеанс связи:
Счастливого полета, папка!
Отложив трубку, Влад какое-то время просто сидел и смотрел в никуда. А потом разозлился. Что за чертовщина?! Он давно привык к тому, что его сын является ребенком только с виду по крайней мере, точности в суждениях ему не занимать. Но не печалься о нас с мамой