Исповедь мантихоры
Шрифт:
Глава десятая
"Крышка захлопнулась – пора вставать"
Как только на карту поставлены цели,
То ты – механизм, а не банка с соплями.
Иди, не жалея ни душу, ни тело,
Пройди, не жалея и не вспоминая.
Я сидела в Мак Дональдсе и тупо смотрела в окно, ни о чем не думая. Руки грел второй стаканчик крепкого кофе, первый уже знакомился с баночкой энергетика, выпитого несколько часов назад.
Сегодня ночью я не ложилась спать. И не собиралась следующей. И вообще не собиралась ложиться, пока не разберусь с собой. Мне страшно было ложиться – я боялась увидеть смерть мамы, или дяди Влада, или кого-то из компании, или Ассилоха. И опять не успеть, не исправить, не изменить. Глупо, конечно, все равно избежать
На часах была половина восьмого утра, приехала я на ВДНХ в шесть сорок. Не зная, чем занять себя, но не имея желания больше сидеть дома, я покинула квартиру в начале шестого, осторожно закрыв дверь, чтобы не разбудить маму, и пошла пешком к переезду. От моей станции Бескудниково до Лианозово я прошла через Дубки. На улицах никого не было, даже работники метлы и совка еще спали. Было свежо, сыро, но как-то уютно. Вот только мне от этого легче не становилось. Когда я дошла до остановки маршруток, одна из них как раз подъехала с того участка, с которого всегда стартовала. Я села рядом с зевающим водителем, протянула ему оплату за проезд и углубилась в размышления, слушая музыку. За десять минут, которые мы стояли на остановке, в салон так никто и не залез, так что стартовали мы вдвоем. Я приехала еще до открытия Мак Дональдса, и, не зная, куда себя деть, пошла бесцельно бродить по лесу, в котором впервые увидела засранца Жюля. В котором праздновала семнадцатилетие. В котором провела столько упоительных минут с ребятами или наедине с Семчуком. Или вовсе одна…
В голове назойливо вертелась песня Битлов 'Yesterday'. Вот уж верно, вчера мои беды были так далеки. Позавчера, неделю назад, год, десять лет назад… На самом деле, все проблемы начались с появлением дяди в моей жизни. Началась новая жизнь, полная приключений, о которых я читала лишь в книгах. Помню, как раз за полгода до того, как дядя приехал в Россию, я впервые прочитала книгу Марии Семеновой 'Самоцветные горы'. Так интересно было, так хотелось немного окунуться в эту жизнь… Нет, мне, конечно, не хотелось попасть на рудники, но вот в веннских лесах побывать – мечта. Посидеть на берегу Светыни, погостить в племени Серого Пса… Вот и получила персональную сказку, обернувшуюся сущим кошмаром. Бойтесь своих желаний, они могут сбыться.
А впрочем, я неправа. Нельзя злиться на дядю, который помог мне обрести себя. Скорее уж, надо найти того ублюдка, который лишил его жизни. И на нем уже применить все средневековые пытки, которые знаю. Потому что проблемы начались не с появлением дяди в моей жизни. Нет, они появились после того, как он ее покинул. Единственный, кто полностью знал и понимал меня. Я ничего не говорю про маму, я очень люблю ее и она по-своему знает меня, все-таки я ее дочь. Но она не знала и не знает моего истинного облика. А что будет, если узнает? Если вдруг откроется страшная правда, и мама поймет, что ее дочь – не милая, пусть и немного странная девочка, а тварь, способная на убийство? Что на ее совести не одна смерть? Что она – воплощение всего того, что человечество издревле искореняло? Мать это, все-таки, мать, но сможет ли она простить мне меня? Или она отвернется от меня? Возненавидит? Такие случаи бывали, когда родители начинали ненавидеть детей, а дети, которые не унаследовали по каким-то причинам гена, ненавидели родителей. Потому что после такой правды ты понимаешь, что это – не человек. Не твой родственник. Не твоя долгожданная дочь, не любимая мать, не обожаемая сестра и не верная подруга или возлюбленная. Это – тварь, которая лгала тебе с самого первого дня вашего знакомства, с момента появления на свет, с первого вздоха. Она всегда останется чужой, как бы ты не любил человека, за обликом которого она скрывается. Оборотень – иной. Двоякий. Циничный хищник. Ты можешь любить человека, но если ты узнаешь его как оборотня… То и полюбить его надо как зверя. А любви может ведь и не хватить. И бред все эти слова о том, что настоящая любовь выдержит все. Фиг-ня. 'Не надо сладких песен о большой любви – ни друг, ни враг ее в лицо не знали', как поется в песне Кипелова. Потому как чтобы любить зверя, нужно самому им быть, иначе ты его просто не поймешь. Ты попытаешься жить как прежде, будешь продолжать его любить как человека, но если он уже 'выпал из образа', то это будет все сильнее и сильнее бросаться в глаза, жечь их. И, рано или поздно, зверю придется уйти из твоей жизни. Потому-то большинство оборотней контакты с людьми сводят до минимума – не хотят потом терять что-то большее, чем холодные фразы. Чем выше забрался – тем дольше падать, это знают все. И не надо оптимистичного 'Если сорветесь, любуйтесь видами – пейзаж обалденный'. Не поможет.
Именно
С древних времен люди сжигали ведьм на кострах. Преследовали вампиров и оборотней. Того, кого боялись больше всего. Еще с первобытных времен в людях живет страх стать добычей. А мы – по натуре хищники. И не так уж неправы, вероятено, представители Камариллы, убежденные дарвинисты. Пищевые цепочки, естественный отбор… Да, это хорошо, но на любую молнию найдется свой Перун – найдется управа и на вампиров. Всегда будет кто-то более сильный. Потому и надо когда-нибудь остановиться. Ребята, давайте жить дружно, а то предсказания Ванги сбудутся и будет уже до фонаря, кто из нас круче.
Люди боятся темноты. Шорохов. Того, чего не понимают. В чем не ориентируются. Сейчас это ощущение приобрело формы сугубо уязвленной гордости, стыда или неловких положений. Страх попасть впросак, опростоволоситься, быть поднятым на смех – бич этого времени. Страх не найти своего места в этой жизни, остаться за боротом. Не понять, не оценить. Потому люди боятся темноты – они не видят в ней. А если уж в ней загораются два красных или зеленых глаза… И не важно уже, кого ты повстречал – оборотня, медведя-шатуна или безобидную летучую мышку, нетопыря. Страх быть съеденным. Инстинкт самосохранения.
Те, кто так или иначе хотят достичь могущества, особенно люди с воображением, изучают оккультизм, ликантропию и вампиризм. Стать выше. Стать за грань. И не важно, чего хочет добиться человек – покарать обидчиков или приворожить любимого. Творить волшбу или пить кровь.
Стараниями Энн Райс и Поппи Брайт вампиры окутаны романтической дымкой. Им хотят подражать, особенно неформалы. Среди готов и металлистов все через одного 'вампиры', среду готок и металлисток 'вампирши' и 'ведьмы'. Как метко заметила одна такая 'вампирша', быть оборотнем нынче не модно. Никакой романтики, сплошные чащи, непрезентабельный вид и вой на луну. Очень мало писателей пишут об оборотнях, все чаще в фентези фигурируют эльфы и вампиры. Лично я читала буквально семь-восемь книг, где оборотни описаны более-менее нормально. А иногда хочется взять, да и написать книгу о нашей жизни. Но, к сожалению, мне такого дара не дано. Но и не о том речь. Просто иногда накатывает такая беспросветная тоска и безысходность, что начинаешь тяготиться самой собой и своим то ли даром, то ли проклятьем. Когда приходит осознание того, что по-крупному пролетаешь. Может, в чем-то мама и права? Попробовать стать более простой, идти на контакт с людьми? Завести с кем-нибудь отношения, дружбу?
А что потом? Если дружить, то – до конца. Рассказать о себе правду. Дружба пролетает. Любовь? То же самое. А если что-то серьезное будет? А что если, упасите Боги, замужество и ребенок? Муж начнет интересоваться ведь, что это наш ребенок какой-то не такой. И придется говорить правду. И никогда уже любимый не будет так безоговорочно доверять, как раньше. Если не смоется от греха подальше. Песню я уже цитировала, так что тема любви пройдена.
Завести отношения с вампирами? У нас с ними взаимонепонимание, плавно переходящее в ненависть. Да и не терплю я их… С магами? Им нужно соответствовать, тоже не вариант. С оборотнем? Совсем закрытая тема, я не то что бы изгой в общинах, но меня побаиваются. Потому что везде нужно соответствовать, а как за мной успеть, если я в астрале третья?
Нет, понимал меня только дядя… Но он наверняка на том свете давится пирогами, слушая мысли, так что я в этом мире одна. Вернее, нет. У меня есть мама и Ассилох, отношения с которым все непонятнее и непонятнее. Точнее, мама есть у человеческой моей половинки. А у оборотня… Не думаю, что матушка будет в восторге от того, кого родила. Выходит, что у меня, зверя, нет вообще никого. Хорошо было год-полтора назад, когда дружба с Уршем была крепче всего, что было у меня в жизни. Крепче всех канатов и морских узлов, крепче стали и нервных узлов. Но это – прошлое. Между нами пролегла тень, и я в очередной раз пролетела…
– Ты чего делаешь тут так рано? – удивился Семчук, – давно сидишь?
– Не спалось, решила прогуляться. Вот и догулялась, – криво ухмыльнулась я. Философствовать больше не тянуло, да и кофе закончился, – а ты?
– А нам с Олей тоже не спалось, – подмигнул парень, – кстати, сколько до лекции?
– Ну, если у нас сейчас… – Я посмотрела на часы и удивилась – время пролетело очень быстро. – Десять минут девятого? Гкхм. До лекций полчаса.
– О, ты не слышала новость, что ли? – изумился парень, – биологичка заболела, а историчка с математичкой махнули в Питер с группами. У нас только одна пара – углубленное изучение русского языка. И домой!