Исповедь подружки невесты

Рэй Дженнифер

– Не знаю, – сказала Оливия.

Все ее мысли занимала прекрасная Пенелопа. Ну конечно, возлюбленной Эдварда и могла стать только исключительная женщина. Красивая, умная, богатая, спокойная и уверенная в себе. Оливия вспомнила, как Эдвард поцеловал ее, и покраснела от смущения. Заметила, как он в упор смотрит на нее, и сделала вид, что ищет свой блеск для губ.

– Черт возьми! Я опять его забыла, – пробормотала она. Почему Эдвард так на нее смотрит? Будто хочет проникнуть в ее мысли.

Оливия поспешила отвернуться, просто физически не могла на него смотреть. Его губы вызывали

у нее воспоминания о поцелуе на вершине скалы. Его руки видеть было тоже мучительно. Сразу представлялась вчерашняя ночь, когда его красивые длинные пальцы смывали с ее лица косметику и наносили крем.

Казалось, он презирает ее. Должно быть, не понравилось, с такой жадностью она принимала его ласки. Наверное, ему по душе утонченные неприступные женщины. Она никогда не была такой. Мать всегда говорила, что ее можно читать как открытую книгу. Она совершенно не умела скрывать своих чувств. Ланч прошел в полном молчании. Оливия радовалась, что с ними не было Банни и ее друзей. Та сразу же почувствовала бы, что Оливия нервничает. И обязательно стала бы над ней смеяться. Оливия после всех потрясений сегодняшнего дня могла не выдержать и расплакаться. Или наброситься на Банни с кулаками. А ей не хотелось больше давать волю эмоциям. Она и так слишком несдержанна. Эдвард на нее даже не смотрел. Он пил пиво и ел, сохраняя ледяное спокойствие. Казалось, совершенно забыл, что совсем недавно поцеловал ее. Должно быть, в его жизни было много подобных моментов. Возможно, когда он целовал ее, представлял прекрасную Пенелопу.

Не выдержав этих терзаний, Оливия резко поднялась:

– Я бы хотела вернуться.

– С тобой все в порядке, Лив? – Фиона с беспокойством взглянула на нее. – На тебе лица нет.

– Не волнуйся. Ничего страшного. Наверное, последствия долгого перелета и вчерашней вечеринки.

– Может быть, тебя проводить?

– Нет-нет, не стоит. Увидимся позже.

Оливия взяла пальто и выбежала. Никто не успел ее остановить. Оделась она уже на улице. Ледяной пронизывающий ветер едва не сбивал с ног. Низко опустив голову, она шла по извилистой деревенской улице.

Ну и пусть он будет счастлив со своей прекрасной Пенелопой. Он это заслужил. Пусть гладит ее по прекрасным совершенным волосам. Да и Пенелопа, судя по всему, заслужила Эдварда. Хотя, возможно, в постели он неважный партнер.

– Оливия, – послышался чей-то резкий сердитый голос.

Эдвард. Она так удивилась, что замерла на месте.

– Я провожу вас.

Она стояла, опустив голову, и ждала, пока он подойдет. Потом они, так же молча, пошли по улице. Обоюдная неловкость росла с каждой минутой.

– Пойдемте этим путем, – сказал он, указывая, как ей показалось, в противоположную сторону от замка.

– Но я думала, что дом там.

– Да, вы правы. Но так короче.

Его глаза лукаво блеснули, на губах заиграла озорная улыбка, словно он хотел посвятить ее в какую-то тайну. Оливия не стала возражать. Наконец они оказались у высоких черных железных ворот. Порывы ледяного ветра сбивали с ног. Как хорошо, что Оливия согласилась надеть это нелепое пальто. Да, она похожа на бесформенную тюлениху, зато в нем тепло и уютно.

– Куда это вы меня привели?

– Я

хочу вам кое-что показать.

Она остановилась в полном замешательстве, задумчиво глядя на дорогу, не зная, как поступить.

– Оливия. – Он взял ее за руку. – Жаль, что я не смог сдержать порыв, когда мы сидели на скале. Не понимаю, что на меня нашло. Простите меня, этого больше не повторится.

Она поняла, что слова его совершенно искренни, и почувствовала страшное разочарование. Сердце сжалось от мучительной боли. Конечно же этого больше не повторится. Эдвард совершил огромную ошибку, когда поцеловал ее. Оливии хотелось убежать, закрыться в спальне и залезть с головой под одеяло. Но он крепко держал ее за руку.

– Вперед, – проговорил он и слегка сжал ее пальцы.

– Что вы имеете в виду? – Она в недоумении посмотрела на запертые ворота, затем перевела взгляд на него.

– Сможете спрыгнуть с такой высоты? Или боитесь?

– Спрыгнуть вниз? – Ей показалось, что он ее разыгрывает.

– Не бойтесь, я вам помогу.

В эту минуту он выглядел так сексуально, что Оливия не смогла отказать его странной прихоти и кивнула. Эдвард подсадил ее на ворота. Стиснув зубы, зажмурившись, она прыгнула вниз. Сердце чуть не разорвалось от страха. К счастью, все обошлось, она ничего себе не сломала и даже не ушиблась.

– С вами все в порядке?

– Да. Но как вы сюда попадете?

Он принялся ловко карабкаться по воротам и спустя минуту приземлился рядом с ней.

– И что теперь? Зачем мы сюда перелезли?

Эдвард взял ее за руку, его жаркое дыхание обожгло ей шею. От его близости у нее перехватило дыхание.

– Пойдемте, – прошептал он.

Довольно долго они с трудом продирались сквозь густую чащобу. Внезапно лес кончился, и они оказались на поляне, окруженной колючим кустарником. По обеим сторонам возвышались две большие статуи.

– Это Эзоп и Купидон, – принялся объяснять Эдвард. Оливия заметила, что статуи увиты плющом. – Хотите подойти ближе?

Не дожидаясь ответа, он подвел ее к статуям. Глаза херувима были закрыты, в руке он держал клубок ниток.

– Купидон сказал: «Теперь я могу шутя, с закрытыми глазами пройти сквозь лабиринт. Нить любви укажет мне дорогу», – проговорил Эдвард и подвел Оливию к другой статуе, фигуре старика в длинном плаще, со свитком. – А Эзоп ему отвечает: «Любовь слишком ненадежная нить. Ты с ней потеряешься, малейшее препятствие может ее порвать».

Я не понимаю.

– Эзоп символизирует мудрость. Купидон считает, что может пройти по лабиринту даже с закрытыми глазами. Он уверен, что любовь защитит от всех бед. Эзоп с этим не согласен. По его мнению, любовь без мудрости ничего не стоит. Она может рухнуть при столкновении с малейшим препятствием.

– Очень мудрая мысль.

– Вообще-то эта мысль стара как мир. Но в молодости мы любили бродить по этому лабиринту. Здесь сорок девять статуй. Каждая из них является иллюстрацией к какой-нибудь басне Эзопа. Мы брали с собой клубки и привязывали нить к каждой статуе, значение которой нам удавалось разгадать. По правилам игры ни один из участников не имел права двигаться дальше, пока не разгадает смысл.