Исповедь zadrota
Шрифт:
Я дошел до трассы, потом выцепил глазами в темноте справа остановку автобусов и направился к ней. Когда до нее оставалась сотня шагов, я заметил там какое-то движение и замедлил шаг. Несколько темных фигур кружили вокруг остановки. Скоро я смог разобрать голоса – хриплые, с присвистом:
– Какого хрена ты возишься? Дай ей по башке, чтобы не металась. А то холодно уже.
– Да она кусается.
– Я же говорю – вдарь ей по кумполу. Или по ушам. И пока звенит, вставляй.
– А если укусит?
– Еще раз по ушам!
–
– Отойди, тебя хрен дождешься.
Я подошел уже так, что единственный фонарь в тридцати метрах высветил несколько плохо одетых подростков. Малолетние бомжи атаковали столь же плохо одетую фигуру поменьше в углу остановки. Не знаю, что двигало мной в этот момент, но я подошел к остановке вплотную и спросил:
– В чем дело, парни?
– А тебе что, – окрысился один из них, по голосу тот самый, что советовал вдарить.
Из-за его плеча мелькнуло лицо ребенка лет десяти.
– На маленького насели?
– А тебе не все равно? Это наше дело! Иди по своим делам! – Парню было не больше пятнадцати, но выглядел он едва ли не старше меня. Он подбоченился, но рука постоянно была возле носа, а запах ацетона можно было почувствовать даже в десяти метрах от него.
– Нехорошо маленьких обижать.
– Я же сказал, это наше дело! Вали отсюда!
– Я думаю, это вам надо валить, – я сжал в кармане брюк первое, что попало под руку, – Колин ключ. – Давайте, парни, по-хорошему.
– А что ты нам сделаешь?
Нюхач улыбнулся. Подростков было четверо, если не считать малыша. Но только нюхач и второй выглядели взросло, двое других были навскидку лет двенадцати, одного так качало от ацетона, что он почти лежал на опоре остановки. Нюхач дал сигнал, и второй стал заходить мне за спину.
Я не стал ждать, пока получу по голове камнем или арматурой. Я шагнул вперед и ткнул со всей силы ключом, зажав его между пальцев, в глаз нюхачу. Ощущение было, словно я проткнул яйцо. Из раны хлынула кровь, нюхач дико заорал и бросился бежать. За ним сиганули двое мелких, а более крупный соперник, когда я к нему повернулся, смотрел на меня недоуменно. Он не видел, что произошло, но то, что он остался один, его совсем не ободрило. Я сделал шаг к нему, он отступил и затем побежал.
Я подошел к ребенку. Одежда изношенная и грязная, лицо чумазое, но глаза живые и острые, словно нож. Руки пытались закатать у шеи разорванный ворот куртки на синтепоне. Ребенок не знал, чего от меня ждать.
– В милицию я не пойду, – заявил тонкий голос.
– О, да ты девочка! – удивился я.
– А ты мальчик. Давай отсосу и разбежимся. Бесплатно.
– Как тебя зовут?
– Какая разница? В милицию я не пойду.
– Они уже давно полиция.
– Мне все равно. Не пойду.
– И что мне с тобой делать тогда? Я уйду, но они вернутся или другие.
– Мне все равно. Отстань.
– А мне нет. Пойдем. – Я протянул руку и сразу
– Я же сказала, не пойду в милицию.
– Какая милиция? Пойдем, поешь хотя бы нормально.
Девочка затихла и задумалась.
– Не обманешь? – Ее глаза на миг потеряли остроту.
– Есть смысл?
– Действительно, – выдохнула девочка. – И это. Я не сосу. Но они хотели, – она хлюпнула носом.
– Так как тебя зовут?
– Катя.
– Пойдем, Катя.
Глава 10
Катенок
Коля прошел на кухню, где я пытался сообразить яичницу. Он только что приехал, чтобы проверить, как я разобрался в его жилище. Квартира оказалась трехкомнатной, в старом, брежневских времен, фонде, в десяти минутах на автобусе от станции метро в конце синей ветки, а пешком и вовсе в тридцати – сорока минутах. Но район был тихий, домашний, мало автомобилей во дворе, двор ухоженный, с детской площадкой. Квартиры в такой удаленном районе не могли стоить заоблачно дорого, как в центре, но все же это было целое состояние для жителя Самарской области.
– Это кто вообще? Знаешь, что она мне сказала? – Глаза у Коли были как у кота из мультика.
– Наверное, что-то вроде «отсосу бесплатно».
– Ну, да. Тебе уже отсосала? Перешел на малолеток?
– Эй-эй! Это же ребенок! Говорит всякие глупости.
– Где ты ее нашел?
– На улице, где ж еще. Ее хотели изнасиловать, я не позволил.
– И зачем в квартиру-то тащить? Еще сопрет что-нибудь.
– Что тут переть? Хата пустая, а телевизор или стиралку она не поднимет.
– Дружков позовет.
– От дружков я ее и забрал.
– Забрал ли?
– Ладно, это мое дело.
– Как знаешь, мое дело – предупредить. Чудной ты после аварии стал. Видимо, не спиной, а головой приложился.
Я только улыбнулся в ответ.
– В дом с ней нельзя, – наморщил лоб Николай.
– Знаю, я сниму квартиру.
– Да чего там. Живи тут, все равно за квартирой надо кому-то приглядывать. А отцу скажу, что ты снял квартиру, – Коля минуту помолчал. – Может, все же в ментовку сдашь от греха подальше?
– Нет, – я сам не понимал, зачем мне эта девочка, но отдать ее в приют мне казалось кощунственным.
– Родные-то у нее есть?
– Я спросил один раз, она замкнулась. Потом как-нибудь при случае удобном расспрошу.
– Ну, Женька, ты ненормальный. Мало тебе проблем?
– Теперь одной меньше.
– Надолго ли? Думаешь, эти перцы тебе простят соучастие в краже? Батя, конечно, им нужен, но тебя это любить не заставит.
– Мне их любовь не нужна.
– Может, и не нужна, а может, и нужна. Дело это современное, перспективное. Кто знает, как высоко тут можно подняться. И причем легально, без всяких там подковерных политических игр.