Исповедь живодера и другие истории адвокатского бытия
Шрифт:
Ну да ладно. Рассмотрела судья это дело, отказала абсолютно законно «буратининому» притязанию на квартиру. И абсолютно законно и объективно уже суд апелляции отказал «буратинчику».
Вроде бы надо ему поступить очень правильно: утереться и перескрипеть. Ага, не тут то было!
Годик проходит, второй на половине пути.
Как вдругорядь иск подается: помогите же стариков из домика выгнать. Ну точно сценарий по сказке, когда была у зайца избушка лубяная, а у лисички ледяная.
Включился опять механизм «правосудия», и нашелся герой-богатырь – аж целый председатель суда. Ту женщину, что благородно постановила абсолютно законное решение, с великим почётом отправили на
Новый председатель суда, вцепившись во вполне законную правовую норму по отмене предыдущих решений судов «по вновь открывшимся обстоятельствам», враз отменяет решением своим законные решения суда как первой, так и второй инстанции.
Помните, принцип раба-господина? Тот самый принцип, хочу?
И хочуха сработала! Отменил он решения, и возжелал, аж взалкал дело самому рассмотреть, так хотелось помочь «буратино».
Ничего не стеснялся. Ничем не побрезговал.
Не удержусь, расскажу про художества этого председателя. Звали его и, наверно, зовут Николаем Ивановичем. Фамилия не благозвучна. Но дело то не в фамилии, хотя она у него, так сказать, говорящая. Итак, Николай Иванович приступил к должности председателя безотлагательно. То есть, не успела ещё прежняя председатель цветы да кодексы увезти, как наш Н.И. засел в кабинете и стал воевать. Не за правду, о, нет, не за правду. За туалет. А туалет здесь при чём? А при том, что в маленьком двухэтажном здании суда крохотный туалет. Для всех. Для посетителей тоже. Был. Пока Н.И. не приказал туалет под замок. И открывалось то «вместилище нужд человеческих» строго через приёмную председателя, где висел один да единственный ключик от вожделенного места. И стал туалетик местом для избранных. Ну а народ? Потерпит! Решил председатель. И терпели, деваться куда?
Это было только началом.
Не знаю я до сих пор, специально заслали к нам председателя из Украины в прорусский начисто Севастополь или он сам был ненавистником нас, людей от сохи. Но все действия были как специально направлены против людей.
Например? Да извольте. Назначит дело на 8 утра. Люди прутся из сёл, деревень отдалённых, встают в пять утра, добираются на попутках. Приедут. Сидят. Час сидят. Два. Три и поболее. А председатель? А он занят до чрезвычайности? Чем? А кто его знает, раз сидит в кабинете один-одинёшенек, а дверь в кабинет охраняет «цербер» его, лютый помощник.
Кончатся нервы у ожидающих. А их уже не два и не три и не десять. Человек пятьдесят ожидает приёма судьи. Зря парятся. Некоторые, самые боевые, прорвутся к нему в кабинет. Тогда дело начнёт. Часов эдак с двух. И протянет до вечера. Остальные людишки массой топчутся вниз. Просто по классику: «и пошли они солнцем палимы». И так каждый день. Может назначить на 8, начать в 5 часов вечера. Не шучу. Сама в этой «шкуре» сидела вместе с милой учительницей, дочкой моих доверителей Нины Ивановны и мужа её.
Жалобы? Были и жалобы, даже на самый наверх. Толку? На грош. Единственное, что после жалоб соизволил сотворить председатель, так это открыть туалет. Всё.
Мелочи, скажете вы, посмеётесь: она про туалет да «сидение на Угре»?
Да, мелочи, конечно же, мелочи, когда вы в тепле и уюте и нету забот. А представьте людей, что сидели, стояли в коридорах суда с 8 до 17? Стариков, мамок с детьми? Ни присесть, ни поесть, ни попить, ни опорожниться. Смешно? Как-то не очень. Были обмороки, были и маты.
А что наш Н.И.? Улыбался. Это в случае лучшем. Бывало похуже. Пример приведу.
Сидим с учительницей. Ждём-с. Забегает знакомый следователь на второй этаж,
Эге ж. Сунулся в кабинет. Оттуда однообразное: ждите. Ждёт. Время к двенадцати. Кинул мне на бегу: «я на секундочку отлучусь по туалетной по надобности (помните, про закрытый туалет?)». Отлучился. Его и вызвали. Бежит (я его набрала по мобильному), летит в кабинет председателя. Выходит чуть ли не с матами: «штраф на меня наложил за неявку в суд, представляете? Правда, санкцию подписал. Ладно, бегу, придётся тратиться на такси, иначе убивчика выпустят».
Когда мы измором достали Н.И. и нас вызвали на заседание суда, первое, что он сделал, стал мне хвастаться, что только что наказал нерадивого следователя за опоздание в суд. Искренне хвастался, упиваясь принципиальностью.
Про его художества чисто процессуального плана и применению норм закона говорить я не стану. Вам оно незачем головку сушить знанием норм кодексов разных, а мне ликбез правовой проводить ни к чему.
Но для наглядности случай один приведу. Стоит тётенька пожилая в предбаннике день и другой, на третий расплакалась. Выясняется по ходу слёз, что арестовали дачу её по какому-то делу. По ошибке. Нужно было арестовать соседскую дачу, а арестовали её. Она и пришла к председателю: снимите арест. Ей в ответ: ждите. Не поверите, неделю ждала! Из-за ошибки сотрудника суда, помощника всё того же Н.И., женщина неделю высидела и простояла в суде, чтобы исправить ошибку. И кто виноват? О нет, конечно, не клерк председателя, а женщина. Почему? Тайна сия осталась под спудом. Тот помощник судьи, стильная девочка на каблуках, не извинялась перед старухой, а орала: «ходите тут, работать мешаете!» Вот так-с.
Ну, ладно, возвращаемся к делу.
Видно, так достал наш Н.И. юристов грамотных города, что на беду на горюшко председателя в интернете статья появилась, как гулял он браво, по-молодецки в ресторанчике «буратино». Большая статья, в интересных подробностях.
Абсолютно открыто вам говорю: я здесь ни при чем. Просто достали художества председателя нормальных юристов.
Мы, естественно, случай не упустили, и подоспели с отводом судье. И аж три отвода им было удовлетворено, сам себе самоотводы напечатал. Не хотелось ему, а деваться куда? Прогремел на всех совещаниях.
Передал дело другому судье, что недавно работать стал в суде Балаклавы.
Тот затянул дело всемерно, насколько мог. Как сейчас помню. На 22 декабря назначается дело. Я качу в Балаклаву неблизким путём (от центра города до Балаклавы километров так двадцать пять, или более того). Приезжаю. Облом. Тот судья, что затянул наше дело, был уволен с позорной формулировкой: за дискредитацию правосудия. За что погорел? Как донесли слухи (а Балаклава – маленький городок, все друг друга знают, и о нашем деле в городке знали даже ленивые), судью уволили лишь за то, что отказал своему другу, председателю суда решение выносить не в нашу пользу.
Да, да! Именно друг подкузьмил. Вытащил дружбана из Симферополя в Балаклаву под красивым предлогом: дескать, работы поменьше, а квартирочку обещаю. Подался на посулы опытный С….ов, поехал чин чином в наш городок правосудие отправлять. Вот порядочность и подвела. Собственный друг, с которым вместе кутили по ресторанчикам Балаклавы, приказ издаёт: уволить С… ва за дискредитацию правосудия. Счавкал товарища, не побрезговал.
Сам себе дело взять он уже не мог. Помните, про три отвода? Отдал дело совсем молодому судье, авось, вывезет.