Исповедь

Стриженов Олег Александрович

Посетили, конечно, место и дом, где проживал великий Махатма Ганди. А также огромную, и очень красивую мечеть, считающуюся самой большой в мире.

И вот наконец мы в Бомбее. За те тридцать лет, что прошли с тех пор, как мы здесь жили и работали, он просто стал неузнаваем!

Спящих нищих на тротуарах уже нет. Город весь в огнях. Просто сияет. Невероятное количество машин. Сплошные пробки. Несусветное количество людей. Ну это было и тогда. Но сейчас, мне показалось, — еще больше.

Сегодняшний Бомбей называют вторым Сан-Франциско.

Поселили нас в новый

беломраморный отель на берегу залива Аравийского моря. Ну, просто сказочный дворец! Внизу прекрасный песчаный пляж. Жаль, что попользоваться всем этим не пришлось. Пробыли мы здесь немного больше суток.

Провели всевозможные пресс-конференции, встречи со зрителями и кинематографистами. А днем нам дал обед в шикарном индийском ресторане младший брат Раджа Капура — Шаши. Мы с ним встретились очень радостно и тепло. В те времена ему было лет восемнадцать. А теперь, это пополневший солидный господин, знаменитым продюсер, режиссер и актер! А ведь я снимался с его отцом Притхви Раджем, и даже знал его дедушку.

Вот как летит время. Больше в Индии я не встретил ни одного знакомого человека. Шаши Капур сказал нам, что, узнав наконец, что мы в Бомбее, Радж завтра приглашает нас к себе домой на обед. А нам завтра утром улетать в Дели и оттуда сразу же в Москву. Мы извинились перед Шаши, просили передать Раджу наши извинения, наши добрые пожелания и нашу искреннюю любовь. Поздним вечером нас ожидал большой прием в знаменитом и старинном отеле «Тадж-Махал» (Я там жил на «Хождении»), Кстати, в Индии фильм «Хождение за три моря» назывался проще и короче: «пардеси», т. е. «Странник».

Ночью в своем отеле я написал тебе письмо, а рано утром мы уже улетели в Дели.

Ну, наконец-то скоро увижу тебя и обниму.

Целую, всегда твой.

P.S. для читателя.

В аэропорту Дели нас ожидал неприятный сюрприз — задержка самолета.

Этим же рейсом летели и другие делегаты фестиваля. Здесь я повстречал старых знакомых: Роберта Рождественского и Расула Гамзатова. Они тоже возвращались домой. Время за разговорами и общением со знакомыми людьми искусства прошло довольно незаметно. Только меня все время мучила и угнетала мысль: «А как там, в Москве, в Шереметьево»? Каково в одиночестве ждать моей дорогой и любимой Ли?»

В общем, по истечении довольно долгих часов, мы возвратились в Москву. Радость и восторги были неописуемые!.. А вот через какое-то время пришла и горькая весть, которой я был просто повержен и убит!

Газеты и телевидение сообщили, что из жизни ушел великий артист Индии — Радж Капур…

Письмо из Англии

Shanklin, Isle of Wight, ENGLAND 7 января 1998 г.

Остров Белый. Южная оконечность Англии. Ла-Манш…

Раннее утро. Сижу на краю высочайшего обрыва над самым проливом. Внизу подо мной простирается пустынный

берег и пляж. А там, дальше, за горизонтом — Франция. Может быть, именно здесь, в этом месте, высадился храбрый Д’Артаньян, приплывший из Гавра на встречу с герцогом Бекингемом, чтобы вернуть «знаменитые подвески» королевы Франции?..

А может, именно в этом месте входил в воды Ла-Манша лорд Байрон, чтобы переплыть этот пролив?..

Или, может быть, именно здесь же он последний раз погрузился на корабль и, оставляя навсегда Туманный Альбион, чтобы примкнуть к восставшим грекам и бороться за свободу, гордо воскликнул:

— Я счастлив, покидая этот остров!..

А еще этот остров знаменит тем, что на нем провела свои последние дни легендарная Королева Виктория.

Вот такие разные мысли проносятся в голове.

Сижу один, смотрю вдаль, а сзади меня идет работа: установка и освещение кадра нашего нового кинофильма. А я, так сказать, иду дальше…

Вот и пролетели долгие 24 года, как мы с тобой вместе. Аж целые четверть века! У меня даже не было случая написать тебе письмо, ибо мы с тобой не расставались, были вместе все время.

А вот сегодня, после съемки, приду в отель, и напишу тебе первое свое письмо. Нет, вру! А то письмо — из Парижа? Оно было первым.

Я помню, потом, когда мы сошлись и уже не расставались, ты мне его показала. Это было для меня как гром средь ясного неба! Я удивился и спросил:

— Как могла ты сохранить его за столько лет? И почему?

— Потому, что люблю, — ответила ты. — Люблю и любила тебя всю жизнь. С самой юности!

Ты не представляешь, какое счастье ты мне подарила! И правда, ты у меня — умница и красавица. Я очень люблю тебя и очень благодарен тебе за все!…

Вчера гулял по Лондону. Посетил Hyde Park, прошелся по знаменитой Oxford Street и вышел на Piccadilly со знаменитой скульптурой Нельсона на высокой колонне. Знаешь, раньше, когда я был здесь со МХАТом, го мне, как это бывает в детстве, все это казалось более крупным, большим и масштабным. Нет, у нас размах шире и просторы другие. Вспомни хотя бы одну Дворцовую площадь в Питере и Александрийский столп… Нет, я не по старому советскому анекдоту: «Наш карлик выше». А правда у нас есть, что увидеть, и чем мы можем и всегда гордились.

Хотя мы были в Лондоне в разное время и поодиночке (ты с фильмом «Братья Карамазовы», я — с мхатовской «Чайкой»), но после нашей работы над есенинской «Анной Снегиной», Лондон теперь у меня ассоциируется, в первую очередь, с тобой — с нашей инсценировкой. Вчера пришел на то место, где ты стоишь на набережной в последней сцене. За тобой, на фоне — ночной Лондон. Вестминстерский мост через Темзу. А на другом берегу — само аббатство, знаменитый «Биг-Бен» и, правее, — Королевский дворец…

Стою на твоем месте — совсем как на сцене! Та же атмосфера, только фон живой, реальный. В какой-то момент даже показалось, что как и у нас в сцене, вступила великая музыка Петра Ильича Чайковского. Тема Родины. «Вечная музыка». Я даже проговорил это последнее письмо Анны вслух. Как прекрасны ее последние слова: