Исправить
Шрифт:
Пресвятые какашки!
У меня отвисает челюсть, когда я вхожу внутрь, и закрываю за собой дверь. Это огромная спальня, оформленная со вкусом и роскошью. Праздник для глаз из темного дерева и белого и бежевого текстиля. В центре внимания, конечно же, большая кровать на низком подиуме у дальней стены. Она аккуратно застелена и выглядит великолепно.
Я ничего не могу поделать. Искушение слишком велико. Неторопливо подхожу к кровати, ставлю стакан и клатч на прикроватный столик, а затем присев, провожу руками по бархатистому
Так вот каким видом может наслаждаться человек, заработавший кучу денег? Может быть, мне стоит забыть о карьере и вместо этого подыскать себе папика? От этой мысли я начинаю улыбаться и закатывать глаза. Хотя, лежа здесь, среди всей этой роскоши, я испытываю небольшое возбуждение, представляя, каково было бы разделить это, и особенно эту постель, с мужчиной. Чтобы кто-то, со знанием дела, разжег бы мое пламя страсти прямо здесь, под мерцающим небом. Я сжимаю бедра, у меня подгибаются пальцы ног.
В тумбу сбоку встроены кнопки. Какой из них можно регулировать свет? Нажав одну, я немного приглушаю музыку, но это нормально. Мне нравится, когда не так громко. Я нажимаю еще пару кнопок, пока не нахожу нужную, и тогда комната полностью погружается в полумрак, оставляя меня лежать в мягком свете луны и звезд. Песня заканчивается, и из динамиков раздается следующая, незнакомая мне, медленная и проникновенная.
Раздается тихий щелчок, и я замираю, когда дверь открывается и свет из коридора проникает внутрь.
— Видишь? Я же говорила, что мы сможем зайти сюда и все посмотреть.
О, Боже! Это Эмбер. Я бы узнала ее голос из тысячи. Она пищит, как бурундук и, мне кажется, делает это намеренно. Наверное, потому что считает, парням кажется это милым.
Кто его знает? Может, она и права. Логан, похоже, не возражал.
— На двери даже есть замок — говорит она соблазнительным голосом, и дверь со щелчком закрывается.
Как же неловко… Их тени у двери почти слились в одну.
— А зачем нам замок? — раздается низкий и мрачно дразнящий голос мужчины, конечно же Логана МакКинли, и я почти уверена, что вижу, как он наклоняет к ней голову.
У меня внутри все переворачивается. Проклятье! Надо было запереть за собой дверь.
— Потому что я такая загадочная, — нараспев, хрипловато произносит Эмбер.
Я морщусь и, закатывая глаза пытаюсь не застонать. Ну что ж, остаться незамеченной не удастся, так что пора покончить с этим.
— Где угодно, только не здесь, — говорю я, прочищая горло.
— О, Боже! — взвизгивает Эмбер.
У двери кто-то суетливо шарит по стене, затем яркий свет заливает комнату и мне приходится щуриться, прикрывая глаза рукой.
— Пейдж? — Все еще
— Пытаюсь на собственной шкуре ощутить, как живут толстосумы.
Я изо всех сил борюсь с желанием напялить туфли и убраться отсюда к чертовой матери. Так что стараюсь не показать им, как мне неловко.
— Ну что ж…— Эмбер несколько раз переводит взгляд с меня на Логана. — Не могла бы ты…?
— Не могла бы что? Остаться здесь, потому что пришла сюда первой? — Скрестив ноги в лодыжках, я одариваю ее натянутой улыбкой. — Конечно.
— Прекрасно! Тогда наслаждайся. — взяв Логана под руку, она бросает на него взгляд, который должен быть соблазнительным, если бы она не была так зла. — Мы уходим.
— Вообще-то нет, — говорит он, высвобождая свою руку, — Меня все устраивает. А ты можешь идти.
В моей голове звенят тревожные колокольчики.
— Что? — Мое замешательство, похоже, передалось Эмбер, но явно по другой причине.
— Мне нужно кое-что обсудить с Пейдж. — произнося это, Логан не пытается быть вежливым, даже улыбнуться, и мне действительно становится ее жаль. Минуту назад он, казалось, не возражал против ее общества.
Покраснев, с горящими от обиды глазами, Эмбер раздраженно фыркает и выбегает из комнаты, хлопнув дверью.
Сунув руки в карманы, Логан остается на месте и просто наблюдает за мной.
Мурашки бегут по коже. Ох, уж эти холодные голубые глаза. Они молчаливо оценивают меня, заставляют съежиться, но все же, я не позволю ему увидеть, как его взгляд действует на меня.
— Извини, что испортила тебе интрижку, — равнодушно бросаю ему и это, пожалуй, самое неискреннее извинение в моей жизни.
Его губы кривятся.
— Хочешь компенсировать мне это?
Жар вспыхивает у меня в животе.
— В твоих снах, МакКинли.
— Да, — он перестает улыбаться и его голос становится тише, — но в моих снах ты гораздо добрее ко мне.
О… Мой бог! Сердце начинает отчаянно колотиться.
Сжав кулак, он поднимает руку и ударяет по выключателю на стене, и темнота снова окутывает меня. Через долю секунды я слышу щелчок дверного замка.
Черт! Пульс начинает зашкаливать. Неужели я недооценила его? Может быть, он не такой уж и безобидный придурок?
Мои глаза только привыкают к темноте, и я вижу, как он приближается к кровати.
— Что ты делаешь? — Мой голос звучит не так удивленно, как я себя чувствую. Во всяком случае, так я слышу.
Он тенью обходит кровать и останавливается на противоположной стороне.
— Присоединяюсь к тебе.
Начинаю шевелить мозгами. Я всегда ношу с собой перцовый баллончик. Прелестный маленький баллончик, так похожий на губную помаду. Он лежит в моей сумочке, а сумочка осталась в квартире. Здесь у меня только клатч. Оставить баллончик дома, я уверена, было самой глупой мыслью на сегодняшний день.