Исправление жизни

Митропольский Виталий

И у Святыни

Не благоговеющих…

Зеркало

бьется

Осколками истины…

Мир ожидает

Последнего выстрела…

Жажда хаоса

Упругость пространства зажигала сердца своим непробиваемым статусом…

Кэрри неутомимо странствовала по душам покорителей первозданного хаоса.

Ее биографические очерки убивали смертельно больных всезнаек простотой правды, замешанной на крови мучеников-первопроходцев.

Мэтры синхрофизики смеялись ей прямо в лицо, обзывая полубезумной кликушей лженауки.

Они не признавали существования хаоса как такового, считая его моделью гипертрофированной мысли человека.

Но,

Кэрри, проживая жизни знаменитых странников фрактальных миров, не верила, а знала: ОН ЕСТЬ – ПЕРВОЗДАННЫЙ, «родимый», как выразился великий русский поэт Федор Тютчев.

Материя мироздания – дочь хаоса, загадочного и бурлящего океана возможностей, в глубине которого сокрыта мудрая улыбка невидимого Творца.

Что-то загадочно-непостижимое, как ласковые руки рано умершей матери, влекло молодую женщину, перспективного палеопсихолога к истокам бытия, в бездне которого блистали молнии ослепительного сознания.

Джек Стайлс, первый странник Фракталов, девяностолетний красивый старик с юной душой, признался ей в доверительном отчаянии одинокого гения:

«Кэрри, девочка, не мечи бисер… Они не поймут. Не потому что не хотят, а просто в силу нестыковки с господствующим мировоззрением. Ты знаешь, я встретился с мамой. Там. В запрещенной реальности… Она жива. Они все живы. Клод, Брас и другие… Я говорил с ними. Это миры перехода. Куда? Не знаю…

Конец ознакомительного фрагмента.