Исправленному верить (сборник)

Перумов Ник

Рути вытащила из сумки походный мешок, положила в него кусок сырого мяса и опустила мешок на пол. Она взяла две банки кошачьих консервов и поставила их в горловину мешка, так, чтобы он был чуть-чуть приоткрыт. Выбрав себе острый нож, она до предела приглушила свет.

– Котиша… – позвала Рути, когда её глаза привыкли к полумраку.

– Сккрррр… – тихо раздалось из гостиной.

– Котиша… – ещё тише позвала Рути. – Кс-кс…

Зверь появился в проёме двери. Рути стояла у плиты. Котиша посмотрел ей в глаза, и она поняла, что этот план провалился. Тварь была слишком умна,

чтобы не распознать ловушку.

Рути приготовилась защищаться.

– Пффф… – произнёс котиша и посмотрел на мешок.

Рути затаила дыхание.

Котиша подошёл и сунул голову в мешок. Он принюхался, а потом посмотрел на Рути. Красное пламя его радужки притухло, и глаза светились гнилостной мутью. В них стояла бездонная тоска.

Потом котиша залез в мешок. Он подобрал хвост, и Рути услыхала, как зверь жуёт мясо. Ей не хотелось двигаться с места. Подожду, пока оно доест, сказала она себе, зная, что тянет время. Она могла бы сейчас просто выйти из кухни, покинуть дом, сесть в машину, уехать и никогда больше не видеть котишу. Если она схватится за шнур мешка, ей не будет дороги назад.

Котиша между тем не торопился вылезать. Он любил темноту.

Рути стряхнула с себя оцепенение, нагнулась и изо всех сил затянула мешок.

* * *

Она принесла мешок к озеру на вытянутых руках. Это было очень тяжело, но о том, чтобы закинуть его за спину, не приходилось и думать. Котиша иногда шевелился, но вообще сидел смирно, ни звука не издавал. Он всё-таки неразумен, решила Рути.

Она вошла на пристань, села в первую попавшуюся непривязанную лодку и с облегчением опустила мешок на дно. Зверь в мешке шевельнулся. Рути схватила весло и оттолкнулась от пристани.

Маленькая прогулочная лодка выползла на середину Ноазе. Рути аккуратно осушила весло и подождала, пока лодка остановится. Потом она привстала, встряхнула затёкшие руки и подняла мешок.

– Ффрррр… – сказал оттуда котиша.

Рути бросила мешок в озеро.

Потом она некоторое время отдыхала и смотрела на отражение звёзд в воде. Мешок пошёл ко дну, как будто был полон камней, и поверхность озера уже почти успокоилась. Замирала последняя рябь. В мире Рути снова царил порядок.

Она взяла весло и не спеша погребла к берегу. Отчего-то ей было тоскливо. Куплю котёнка для Калле, решила она, его хотя бы не надо выгуливать.

Когда впереди под водой загорелись две красные точки, Рути механически подумала о подводных буйках. Точки тут же погасли, и Рути поняла, что ошиблась. Она не успела как следует испугаться, когда что-то коснулось дна лодки.

Рути вскочила и занесла над водой весло. Было тихо. Прождав минут пять, она решила, что надо плыть к пристани. Альтернативой было звать на помощь, но это было бы несолидно. Рути опустила весло в воду. Лодка послушно тронулась с места, и Рути села на скамью.

Что-то вырвало весло у неё из рук.

4. Марне

– Я звонил ей из-за кота, – сказал Марне.

Он решил, что лучше всего по форме сказать правду, замалчивая самую суть дела.

– У господина Сьянсена завёлся кот. Мне показалось, с ним что-то не так –

может, болезнь, и я решил позвонить госпоже Куойнен.

– У вас с ней были добрые отношения? – спросил комиссар.

– Нет, – сказал Марне, – у меня с ней не было отношений. Она была мне неприятна, но… других родственников у него нет.

– А почему вы решили позвонить его сестре, а не отнесли кота к ветеринару? Это было бы проще.

Марне пожал плечами:

– Калле… Мне показалось, что господину Сьянсену этот кот очень дорог. А вдруг его пришлось бы усыпить? Я не хотел портить со стариком отношения. Мне нужна эта работа. И вообще всё это не моё дело.

Комиссар задумчиво кивнул.

– Вам известно завещание господина Сьянсена?

– Вот уж чем не интересовался, – сказал Марне.

– Завещание составлено на госпожу Куойнен. – Полицейский внимательно посмотрел на Марне. Тот промолчал. Потом спросил:

– Откуда вы знаете, что это я ей звонил? Полиция что, прослушивает телефоны?

– Нет. Просто кто-то вызвал её сюда. Она приехала и в ту же ночь утонула. Это не был господин Сьянсен… ну а у вас есть её телефон.

– Правильно, – сказал Марне. – На случай, если что-то случится со стариком. Так вот, вчера ночью… и вечером… я был у дяди. Они с женой могут это подтвердить.

– Мы вас ни в чём не обвиняем, – заметил комиссар.

– Это хорошо, – сказал Марне.

Вечерело, но он решил пойти домой пешком. Обогнув озеро, из которого несколько часов назад полиция выловила Рути Куойнен, он прошёл мимо дома Калле. В его окнах не горел свет. При других обстоятельствах Марне зашёл бы утешить старика, но сейчас в доме наверняка был котиша. Он сидел в тёмном углу и ждал ночи. А может, и не в углу. Может быть, он лежал на коленях у Калле. Марне представил себе, как рука старика гладит чёрную шерсть и почёсывает зубастую морду. На ощупь это кот как кот, разве что великоват, и старик не оставляет надежды, что когда-нибудь кот замурлычет…

Марне впервые заметил признаки присутствия котиши в районе. Несколько оживлённых птичьих гнёзд теперь пустовали, а в живой изгороди соседки Калле лежал небольшой обглоданный череп. Марне некоторое время рассматривал его, пытаясь определить, какое животное убил котиша. Кролика? В саду этого дома Марне не раз видел кошку… Или это слишком маленький череп?

Марне поднял голову и увидел кошку. Пушистая пепельная красавица с белой грудью и лапками лежала на крыльце в плетёном кресле.

Марне прошёл в калитку и позвонил в дверь. К двери была приколочена деревянная табличка с выжженной надписью «Беттина».

– Простите, – сказал он хозяйке дома, – я Марне Хайнекен. Я тут бываю по соседству…

– Да, – Беттина искренне улыбнулась, – вы помогаете Калле Сьянсену. Это замечательно!

Пожилая, но всё ещё красивая, с пышными пепельными волосами, Беттина была похожа на свою кошку.

– Это моя работа, – сказал Марне. – Дело в том, что у Калле завёлся кот…

– Как же, видела. Такой большой, чёрный…

– Да. Кажется, он чем-то болен, – очень серьёзно сказал Марне. – Чем-то опасным. Вы лучше не пускайте кошку из дома после захода солнца.