Исправленному верить (сборник)
Шрифт:
– А что же он от свадьбы отказался?
– Ну, может, он и не отказывался. А?
– Ты хочешь сказать, это она его выгнала? И сама жалеет: и себя, и, главное, его? «Опомнился», ничего себе… Опомнишься тут, когда тебя этак припечатают: со скуки, мол, посватался.
Не то чтобы доктору Дани три года назад не говорили, будто он ради забавы завел себе подружку с дитем. Наиграется, дескать, и уймется.
– Конечно, жалеет. И ждет. И хвастается им, женихом, – как своим, не как брошенным.
– Зря мы, получается, снимок ей принесли.
– Но как же «зря»? Вот мы и есть продолжение! Просто обязаны теперь.
– А еще спросим, как корабль называется, – заключает Бенг.
Вместе, конечно, хорошо, но Бенгу уже пора спать. Да и разговор предстоит не просто мужской – взрослый. Недаром Дани прихватил из дома бутылку. Кончится выпивка – можно будет внутри построить кораблик.
Сторож в лечебнице поворчал, повздыхал, но все-таки сдался, выдал ключ от архива. Оказалось: довольно далеко, в Коронной части.
Бронзовая королева с лошади указывает рукой на подъезд нужного дома. Осталось только пересечь трамвайные пути.
Обычное дело: два человека готовились к семейной жизни и вдруг… Перетрусили? Решили: а что, мол, если тебе не я надобна, а свадьба? Или: тебе главное, чтоб тебя принимали такой, какая ты есть, а кто уж там принимать будет – не важно вовсе? Каких только штук в ходе жениховства не выкидывали Данины друзья! С глупости, с перепугу, от растерянности и из гонору тоже. И ничего – все потом женились. Некоторые даже счастливы.
В подъезде очень светло. На площадке вверху кто-то горячо спорит. Кажется, о новой повести из праздничной газеты.
На стене возле двери дощечка с надписью: «Габуни – 1; Чаррачи – 2; Хандо – 3». И кнопка новомодного электрического звонка. Дани звонит дважды.
Дверь распахивает довольная тетка в балахоне и шароварах:
– Вы к Чаррачи? Нет-нет, я – Хандо. Мастер дома, только он не откроет. Но вы проходите: вторая дверь налево.
Можно и постучаться. Соседка одобрительно кивает, не уходит, ждет в коридоре.
– Да? – слышно из комнаты.
– Мастер Чаррачи, откройте, пожалуйста. Я – Чамианг. Доктор Чамианг. Вы у меня лечились два года назад. Помните?
– Доктор к вам! – зычно объявляет тетка.
– Помню. И слышу!
Кажется, он. Среднего роста – ниже Дани и даже мастерши Хорри. Усы еще рыжие, а голова уже седая, с лысиной на макушке. А может, и не он. Лица Дани не помнит, зато увидел бы живот – сказал бы наверняка.
– Чем могу служить?
Разговаривать лучше все-таки в комнате, без соседки.
Корабли здесь и правда строятся.
Но сейчас хозяин не пьян.
– Мастерша Вайна Хорри. Зачем же вы так, мастер?
Если бы еще Дани всегда учитывал: не всем внятен ход его мыслей, особенно – не высказанных.
Лицо у Чаррачи перекашивается. Как светописный снимок, если при печати дрогнет рука.
– Что с ней? Она… в больнице?
– Нет. О господи… Простите, пожалуйста! Я не подумал, как это звучит. Нет!
– Она… Что?
– С ней всё в порядке. Хотя… Вообще-то, совсем не в порядке. Мне кажется, ей вас не хватает. Она не в больнице. Я был у нее дома сегодня… Случайно. Не как врач… Ох, так тоже нехорошо. Давайте, я расскажу всё сначала. Вы договаривались отослать ее портрет вашим родителям?
Через четверть часа мастер принялся разгребать место за столом, чтобы усадить гостя. Слушал про снимок, про квитки, про поиски – даже улыбался. Пока – одной стороной лица: другая с перепугу еще не очень слушается. Совладать с остальными движениями труднее: берет какие-то вещички, смотрит – будто не помнит, откуда это взялось. И тоже, как и Вайна, кидает на пол.
А в бутыли посередине стола – корабль. Такие бывали во времена расцвета пиратства. Не слишком изящный, скорее боевой. С дюжиной пушек и со сломанными мачтами.
Еще немного – и Чаррачи соберется с духом, чтобы зажечь спиртовку, поставить чайник.
– Извините, доктор. Я… испугался.
– Я понял. Это хорошо.
Так лекарь прикасается иголкой к обмороженной конечности. Больно? Это хорошо. Значит, чувствует, значит – живая.
– Трактир «На Каменной» в Старой Гавани. Вы заходили вдвоем и в нем еще не остались. Искали кого-то?
– Вайна… Мастерша Хорри… Подумали мы как-то: а почему бы нет? Пойти, предаться роскоши… А там уже она сказала: нет, это не про нас.
– А вас там приняли за супругов. За мужа и жену.
– Кто?
– Тамошний охранник. У него глаз наметан.
Чаррачи и сам садится. Пробует закурить. Нет, слишком сложная задача: вытряхнуть из папиросы табак, набить в трубку, а потом еще зажженную спичку с трубкой совместить… Ладно, не получается.
Вместо этого он берет бутылку с кораблем. Дергает за какую-то ниточку. Одна мачта выпрямляется. Не сломана, просто хитрое такое устройство.
Мастер не болен, не изнурен пьянством или куревом. Тоже рехнулся от любви.