Исправленному верить
Шрифт:
Так что, когда мы заехали на территорию порта, он только-только начал просыпаться, мимо нас, передвигающихся на крестьянской телеге, прошли молодые крепкие женщины с пустыми корзинами. Они купят морского окуня у рыбаков, которые только что вернулись с ночной рыбалки, и уже через час рыба появится на прилавках местного рынка. На каком-то судне раздался удар в колокол, означающий начало нового дня. Мальчишка, сидящий на крыльце портовой канцелярии, проводил нас равнодушным взглядом, я попыталась перенять у него то спокойно-равнодушно-презрительное выражение лица, которое бы означало, что я полностью уверена в положительном
Несмотря на близость моря, уже с утра навалилась удушающая жара, и я в который раз пожалела, что для поездки в город вырядилась в крайне неудобное тонкое платье с изящными перчатками, в которых можно только изящно сжимать пальчиками чашку с лимонной водой. Да и эта шляпка… то ещё мучение…
Я достала одну из корзин с копчёной рыбой. К сожалению, холодильников у нас не было, поэтому я вполне справедливо опасалась за то, сможем ли мы доставить рыбу. Запах, доносившийся от рыбы в промасленной бумаге, подсказал, что мои опасения были напрасны.
– Надо бы понять, какие именно корабли сейчас в порту и стоит ли иметь с ними дело, нам сюрпризы не нужны, - вытягивая шею, заявила Леони.
Я смотрела на корабли, стоящие на рейде с убранными парусами, легко покачивающиеся на бирюзовых волнах гавани Сен-Симона. Как по мне, так они были совершенно одинаково непонятными. То есть, не совсем так. Я, конечно же, отличала их по размеру. Думаю, что вон те небольшие судёнышки у пирса – это шлюпы… на них моряки добирались до суши. В самой гавани находились быстрые корабли с узкими носами и небольшим количеством пушек – торговые флейты, а у входа в гавань, возле мыса с возвышающимся маяком, стоял на рейде пузатый военный галеон… Помню, что в тот момент, когда я первый раз увидела порт, испытала очередной шок от этого мира. В моём представлении, суда должны были быть пришвартованы к берегу, и бравые матросы в чистых бескозырках с ленточками спрыгивать с них на каменный причал бухты. Оказалось, что это не совсем так. И большинство моряков торговых судов предпочитало короткие и широкие штаны и свободные рубахи.
С крыльца портовой канцелярии как раз спустился один яркий представитель моряков торгового флота, суетливо что-то просматривая в бумагах, которые держал в руке. Только вместо рубахи на нём был сюртук, брюки и начищенные сапоги, да так, что в них наверняка отражалась его надутая от собственной важности загорелая дочерна физиономия с выделяющимися на лице светло-голубыми глазами и короткими светлыми волосами. Бедняга, это он наверняка нарядился так для похода в присутственное место. Он приблизился к нам, невольно принюхался к ароматам, доносящимся от наших корзин. Затем, заметив мой интерес, внезапно покраснел и отвернулся, сделав вид, что просто «гуляет себе мимо».
– Вон тот, гляди, флаг не вижу отсюда, но это наверняка торговое судно Аурелии, только их посудины больше похожи на раздобревшую купчиху, чем на приличный торговый парусник, - бормотала Леони, которая нервно вытирала руки о фартук и судорожно соображала, кому можно выгодно «толкануть» наш товар, чтобы не остаться внакладе.
– Мы так до завтра будем тут торчать, ожидая покупателей на копчёную рыбу, как три тополя на Плющихе, предлагаю заняться новым явлением, который называется «агрессивный маркетинг», - вздохнула я и слабо улыбнулась мужчине, который с независимым видом проходил
– Прошу прощения, госпожа, за мою недостойную назойливость и бестактность.
– обратился ко мне мужик в камзоле, складывая документы и засовывая их себе за пазуху.
– Моё имя лорд Седрик Гимбол, я владелец судна «Эхинания», что стоит в порту Сен-Симона. Вы, верно, торгуете копчёной рыбой? Я пробовал нечто подобное на рынке в Гемптоне, называется это хариусом холодного копчения.
Моё сердце заколотилось от радости, что возможный потенциальный покупатель на одну из корзин вырисовывался на горизонте, но степенно кивнула головой:
– Да, так и есть! Я не так давно приобрела небольшое поместье. Точнее, местная управа продала мне его, дав ссуду на приобретение… только за то время, что оно было без хозяина…
Я, неизвестно почему, но рассказала милорду Гимбол обо всём, вкратце, конечно. На его лице я не заметила и тени каких-либо чувств, кроме вежливого внимания, стушевалась и неловко закончила:
– …вот, теперь думаем, чем бы заняться стоящим. А пока решили поторговать копчёной рыбой. Хариуса у нас, к сожалению, не бывает, зато могу предложить морского окуня. Он крупнее хариуса и не менее вкусен.
При этом я сползла с телеги и предъявила незнакомцу товар, так сказать, лицом. Лорд Гимбол вежливо мне улыбался и вещал что-то куртуазное о том, что хариус, который ему доводилось пробовать у себя на родине, не может конкурировать с нашей рыбой. И вообще, он будет мне крайне обязан, если я буду к нему обращаться по-простому, по-свойски, так сказать. Мне на это возразить было нечего, оттого я «милостиво согласилась».
Дядька Симон нервно заёрзал в телеге и забормотал себе под нос, что такой рыбы, как у нас, нашему новому знакомцу сроду не едать и что поместье Нейтон, где коптят рыбу, и в подмётки не годится нашему. И вообще, что эти ребята из Аурелии просто «набок съехавшие», поскольку они представляются сначала своим именем, а уж потом именем рода.
В конце концов, лорд Седрик заявил, что готов приобрести некоторое количество товара, что несказанно меня порадовало, конечно же, да и я чувствовала себя крайне неуютно под взглядом глаз милорда. Он что, думает, будто я спёрла идею коптить рыбу? Так с разбегу и не скажешь…
Я вежливо поинтересовалась, сколько именно он хотел бы приобрести.
– Всё, что вы можете мне предложить сегодня, миледи, - просто ответил он, с лёгким недоумением на меня посмотрев.
Я, немного обалдев от столь быстрой продажи, взяла себя в руки и, зажмурившись от собственной наглости, выпалила:
– Сорок монет золотом!
На загорелом лице иностранного гражданина я не заметила каких-либо эмоций и решила уж, было, что тот сейчас присвистнет и выдаст: «Ну и аппетиты у тебя, подруга!». И даже внутренне была готова вести борьбу за каждую медяшку.
– Отлично! По рукам! – широко улыбнулся милорд, спутав мне все карты.
Я недоверчиво уставилась в его лицо. Как же так? Конечно, мы не на Привозе, но он ведь купец, а потому понимает толк в деньгах. По выражению лица дядька Симона было ясно, что он думает об умственных способностях лорда Седрика, да и Леони и та, с сомнением смотрела в открытое лицо мужчины. Неужели он не понимает, что за эти деньги в портовом городе можно купить все фруктовые ряды на местном рынке?