Испытание близнецов
Шрифт:
Теперь старый солдат тоже расслышал непонятный звук, но паниковать не стал. Он прослужил уже достаточно, чтобы знать: темнота и страх часто превращают обыкновенную заблудившуюся корову в целый отряд гоблинов.
Выйдя из-под арки ворот, он замахал руками и рявкнул:
– По местам!
Молодые новобранцы, нервно сжимая оружие, разошлись по своим постам. На дороге остался только старый наемник, который терпеливо ждал, на всякий случай взяв алебарду на изготовку.
Довольно скоро в круг света вступил человек – а вовсе не парнокопытное и не полк драконидов, – который, правда, был настолько огромен, что вполне мог сойти и за двоих. Рядом с ним виднелась
Странная парочка остановилась, видимо, ослепленная ярким светом, и стражник получил возможность внимательнее ее рассмотреть. Гигант был без плаща, и свет факелов отражался от доспехов, которые, должно быть, когда-то ярко сверкали, а теперь были покрыты серой коркой запекшейся грязи и сажей. Кендер тоже оказался от макушки до пят выпачкан глиной, хотя, судя по всему, он не раз пытался счистить ее со своих франтоватых, бывших когда-то голубыми леггинсов.
Гигант слегка прихрамывал, а общее впечатление было таким, словно они с кендером совсем недавно побывали в нешуточной переделке.
«Чудно, подумал старый солдат. – Насколько мне известно, война хоть и началась, но стычек с врагом еще не было».
– Странные они ребята, – пробормотал стражник себе под нос, увидев, что гигант быстро осмотрелся по сторонам взглядом бывалого воина и привычным жестом опустил руку на рукоять длинного меча. Коротышка вертел головой, проявляя обычную кендерскую любознательность, однако стражник с удавлением заметил в его руках большую, переплетенную в кожу книгу.
– Назовите ваши имена и род занятий! – приказал наемник, выступив вперед и остановившись перед пришельцами.
– Меня зовут Тассельхоф Непоседа, – тут же отрекомендовался кендер и, после непродолжительной возни с книгой, ухитрился высвободить и протянуть вперед маленькую ладошку. – А это мой друг Карамон. Мы оба из Уте...
– Ну а род наших занятий зависит от того, где мы находимся, – перебивая своего приятеля, дружелюбно заговорил гигант, которого кендер назвал Карамоном.
Лицо его при этом оставалось настолько серьезным, что стражник не сразу нашелся, что ответить.
– Хочешь сказать, что вы не знаете, где находитесь? – с подозрением спросил он наконец.
– Мы не здешние, – спокойно отозвался гигант. – И карту потеряли. Увидели огни, вот и пошли сюда.
«Если это правда, то тогда я властитель Амозус», – подумал стражник, а вслух сказал:
– Это Палантас.
Карамон глянул сначала назад, потом на старого воина, который едва доставал ему до плеча.
– Тогда, значит, это был Новый город...Но где же все люди? Мы обошли полгорода и никого не встретили.
– У нас объявлено военное положение. – Стражник кивнул головой в сторону рыцарей на крепостной стене. – Все ушли в старую часть города. А теперь, когда я кое-что рассказал, может быть, вы все таки объясните мне, чем занимаетесь и каким ветром вас сюда занесло? А заодно – почему вы ничего не знаете о том, что происходит? Я уверен, что слухи о войне облетели уже половину Ансалон – с кого континента.
Гигант почесал заросший щетиной подбородок И осклабился:
– Знаешь, приятель, одна-две бутылки «гномьей водки» запросто могут отключить человека на неделю, а то и больше.
– Верно, – проворчал стражник, разглядывая ясные и чистые глаза незнакомца, в которых светились решимость и стремление непременно добиться какой-то важной цели. Он уже видел такие глаза – у людей, идущих на смерть, знающих это и остающихся в мире с богами и с самими собой, несмотря ни на что.
– Так ты пропустишь нас
– Человек твоей комплекции нам действительно подойдет, – парировал стражник и ухмыльнулся, глядя на кендера. – Что касается твоего приятеля, то я боюсь, им не накормишь даже одного грифа-падальщика.
– Я тоже боец! – возмутился кендер. – Да еще о-го-го какой! Однажды я спас жизнь Карамону! – Его лицо посветлело. – Хочешь послушать? Это совершенно удивительная история. Мы все были в магической крепости – это Рейстлин заставил нас остаться там после того, как он убил моего...Ну да это не важно...Самое главное, что туда проникли темные гномы. Они напали на Карамона, а он случайно поскользнулся и...
– Эй, там, откройте ворота! – крикнул стражник.
– Идем, Тас, – сказал гигант.
– Но я только-только подошел к самому интересному месту!
– Кстати... – Человек обернулся, предварительно зажав кендеру рот широкой ладонью. – А какое сегодня число?
– Тринадцатый день пятого месяца 356-го года, – ответил воин.
– Кстати, тебе не мешало бы обратиться к жрецам, чтобы они подлатали тебе ногу.
– К жрецам... – пробормотал гигант себе под нос. – Да, правильно, я совсем позабыл...Жрецы уже появились...Спасибо, – крикнул он, исчезая в тени ворот вместе с кендером. Старый солдат услышал, как последний, сумев, очевидно, освободиться от руки своего друга, проговорил довольно укоризненно:
– Фи, Карамон, тебе все таки необходимо иногда мыться. У меня из-за тебя полный рот земли. Так на чем я остановился?.. Ты должен был дать мне закончить, Карамон! Я так и не рассказал, как ты поскользнулся в луже крови и...
Качая головой, стражник смотрел вслед незнакомцам.
– За этим целая история, – пробормотал он, когда большие ворота с лязгом захлопнулись. – Да такая, что ни один кендер не выдумает...Готов поклясться чем угодно...
Глава 1
– Ну что там, Карамон? – спросил Тассельхоф, вставая на цыпочки и пытаясь заглянуть в книгу из-под руки гиганта.
– Тихо, я читаю! – раздраженно прошипел Карамон и дернул плечом. – Не мешай.
С этими словами он продолжил торопливо листать толстый том «Хроник», которые взял у Астинуса.
Вздохнув (в конце концов, это он нес книгу всю дорогу), Тассельхоф прислонился спиной к стене и огляделся по сторонам. Оба путешественника остановились под большой жаровней – одной из тех, что палантасцы использовали для освещения улиц по ночам. Время близилось к рассвету, одна – ко плотные черные облака, повисшие над городом, не пропускали солнечный свет, и ночная тьма лишь слегка посерела. Со стороны бухты наползал холодный и сырой туман, длинные языки которого медленно плыли над самой мостовой. Несмотря на то что во многих окнах горели огни, на улицах почти никого не было. Горожане – все те, кто не принадлежал к ополчению, – получили приказ не покидать домов. По дороге они видели лишь несколько женских лиц в окнах, прижавшихся к стеклам в тревожном ожидании, да изредка вооруженные мужчины пробегали мимо по направлению к главным воротам. Один раз в доме прямо напротив Таесельхофа открылась дверь, и из нее вышел пожилой торговец со ржавым мечом в руке. За ним, плача, шла женщина. Наклонившись, горожанин поцеловал сначала ее, потом – грудного ребенка, которого несла женщина. После этого он решительно повернулся и, не оглядываясь, заспешил прочь, однако Карамон успел заметить, что по его лицу ручьями текут слезы.