Испытание чувств
Шрифт:
Максим уже давно заметил, что она очень резко реагирует на прикосновения к ее груди, даже если случайно или машинально при объятиях. Решил, что сейчас грудь лучше не трогать. Медленно, нежно и совсем не щекотно целовал ее привлекательный плоский животик, а Наташа смотрела в потолок распахнутыми глазами.
Рука Максима медленно проскользила по ее бедру и немного задрала юбочку — Наташа тут же вернула складки юбки на место. Но рука Максима не сдавалась: снова пробралась под юбку и несколькими пальцами подцепила трусики. Это была проверка, и Наташа ее не прошла.
— Ты мне доверяешь? — спросил он ее тихо.
Ну вот, сейчас он скажет: «Тогда сними трусы и раздвинь ноги»… Наташа закусила губу и смело кивнула.
— Давай подождем пока с этим, — сказал он. Прекратил все свои действия и лег рядом с ней лицом к лицу. — Ты похожа на комок нервов.
— Я же первый раз… — протянула девушка и чуть не заплакала: почувствовала себя такой неуклюжей!
Максим ободряюще улыбнулся, чмокнул ее в носик и погладил по голове.
— И в первый раз можно получить удовольствие. Вот мы и подождем, пока ты действительно этого захочешь. А ты просто пытаешься обогнать время. У тебя как будто спортивный интерес.
Наташа от безысходности покачала головой:
— Я не знаю, как еще могу доказать, что люблю тебя…
На что Максим просто покачал головой:
— Мне не нужны доказательства. Я верю тебе на слово.
Боже мой, какой простой ответ! А в школе одна девчонка рассказывала, как парень поставил ей ультиматум: если ты меня любишь, то должна это доказать — переспать со мной, а иначе — развод…
— Мама говорила, что если женщина привлекательная, мужчины никогда не отказываются заниматься с ней сексом! — вспомнила Наташа сквозь слезы обиженным голосом.
— Если ты заметила, я согласился. Просто не хочу тебя насиловать.
Максим видел, как с каждой секундой в этой любимой юной голове один за другим появляются все новые и новые комплексы неполноценности.
— Не переживай, всему свое время, — попытался он утешить свою девушку. — Ты меня еще так мало знаешь, вполне понятно, что ты боишься. Одно дело поцелуйчики, ласки всякие. Но секс нам с тобой пока рановато практиковать. Я понимаю, тебе не хочется отставать от своих сверстниц, но не вариант, что всё, что они рассказывают о своих любовных приключениях, — правда.
Наташа не поднимала на него глаза, хоть и лежала на боку лицом к нему. Максим не знал, что еще сказать. Столько мыслей вертелось в голове, и они сменяли друг друга так быстро, что выловить хоть одну оказывалось чрезвычайно сложно. Решил спросить ее:
— Ты занимаешься мастурбацией?
Наташин взгляд вдруг вспыхнул, как и щеки, и она нервно заявила:
— Все этим занимаются! Разве это не нормально?!
— Нормально, но я не спрашиваю про всех, — невозмутимо произнес мужчина. — Меня интересуешь конкретно ты.
Если ты ждешь откровенности, то будь готов проявить откровенность взамен. Максим решил с этого и начать:
— Я, например, это делаю раз
Наташа покраснела, наверно, до кончиков волос. Он так спокойно себя ведет, как будто ежедневно это говорит!
— Ты же каждый день моешься!
— Ну, знаешь, мои потребности в онанизме не так велики, как потребности в гигиене!
Поборов свое смущение, Наташа все же призналась:
— А я чаще. Через день, когда ты уходишь в клуб. И когда Катя уснет. Но у меня как раз потребностей больше, чем дней, когда я могу уединиться…
— А каким способом? — продолжал мужчина свои расспросы.
Наташа вспылила:
— А не слишком ли много ты хочешь знать?!
Но Максим возразил:
— Если ты даже поговорить со мной не можешь о таких интимных вещах, как же ты собираешься жить со мной интимной жизнью?
Он нежно отодвинул от ее лица прядки волос и погладил по виску. А Наташа не знала, что сказать в свою защиту в ответ на его резонный риторический вопрос. В его доводах всегда есть логика. А логика — это то, перед чем Наташа преклоняется.
— Какие-нибудь предметы себе засовываешь? — продолжал выяснять Макс.
И Наташино сопротивление рушилось на глазах.
— Нет. Я не хочу терять девственность таким способом. Хотя, возможно, так было бы проще.
— Не надо. Еще инфекцию себе какую-нибудь занесешь. Или повредишь себе что-нибудь. А как тогда? Рукой? Не стесняйся, я не прошу показывать. Просто расскажи.
Наташа робко улыбалась — становилось все легче и легче говорить с ним об этом. Собственно, Максим вообще первый человек, с которым она говорит на такую тему.
— Ну, да, рукой.
— А оргазм испытывала когда-нибудь?
— Не знаю…
Сказала — и растерялась. Может, надо было ответить «да», а то Максим решит, что она фригидная. Спешно принялась объяснять ему:
— Вообще, разрядка какая-то бывает, но я не знаю, оргазм это или нет.
А Максим как будто и сам понял ее опасения:
— Не беспокойся, это не так важно, я просто так спросил. То, что девчонка в пятнадцать лет еще не испытывала оргазм, — это вовсе не повод для паники. Главное, что тебе нравится ласкать себя, доставлять своему телу удовольствие. Это хорошие предпосылки.
Подполз к ней ближе, смяв под собой простыню, и обнял ее, прижавшись всем телом. Наташа, как ни странно, ничуть не смутилась, а мило улыбнулась ему.
— И я очень ценю твою откровенность! — добавил Максим и слегка лизнул ее носик, от чего Наташа весело фыркнула.
Пока не уснули, валялись в обнимку, целуясь и вполне целомудренно лаская друг друга. Наташа даже позволила себе чуть-чуть закинуть на Максима ногу! Максим понял одну вещь: надо доверять собственным решениям. Если он сам считает, что в пятнадцать лет девчонке еще рано — значит, рано. И точка. Конечно, мужская сущность с удовольствием поверит Наташиным уговорам, что она страстно хочет секса. Но разум должен быть сильнее! Если разум считает, что «пора» будет не раньше, чем в восемнадцать, — вот тогда и подумаем о сексе.