Испытание детством. Что мешает нам быть счастливыми?

Инина Наталия Владимировна

Я очень хотела помочь О. Я понимала, что наша работа с ней ускорит выздоровление ее дочери, поскольку между ними была сильная эмоциональная связь. Я выжидала момент, когда она сама заговорит о своем детстве, чтобы попытаться помочь ей увидеть более полную картину происходящего. Но с печалью в сердце могу сказать следующее: любая попытка, даже самая деликатная, поговорить о ее отношениях с мамой натыкалась на монументальную стену отрицания. «Моя мать – святая женщина! Да, у нее тяжелый характер, но это наше внутреннее семейное дело, и нечего его ворошить!» – раз и навсегда отрезала она. Это была наша последняя встреча, она решила прекратить терапию. Я отступила. Я понимала, что волна боли, с которой столкнется О., войдя в эту реку, может опрокинуть ее. Думаю, у нее тогда было слишком мало внутренних сил, которые она без остатка сконцентрировала на своей болеющей дочке. Усилия О. не приносили плода, но глубинный страх, живущий в ней, блокировал поиски иных путей решения проблемы. Чего же боялась О.?

Вернемся к сказочному образу бедной служанки и прекрасной королевы. Этот волшебный мир поможет нам более

точно показать, как ребенок видит своих родителей. Недавно я была в гостях и увидела там прекрасного пушистого кота, который вальяжно развалился на мягком коврике недалеко от дивана. Я хотела погладить его, но знала, что кота невозможно подчинить своей воле, нужно найти подход к нему, и я пристроилась на коврике рядом. Мы оказались почти на одном уровне, я – чуть выше относительно пола. Кот чувствовал себя в безопасности, ведь я действовала крайне деликатно, так мы и замерли рядом на мягком коврике в полном взаимном согласии и удовольствии. Я подняла глаза – все вокруг было выше меня, и диван, и ручка кресла, и журнальный столик. Тут в комнату вошел мой приятель, взрослый человек, который показался мне гигантом, великаном. Я увидела его бесконечные ноги, а его голова удивленно смотрела на меня практически с потолка. Тут я не теоретически, а вполне опытно поняла, почему психологи советуют говорить с маленькими детьми, находясь с ними на одном уровне: надо либо взять их на руки, либо сесть перед ними на корточки, чтобы ваши глаза встретились в горизонтальной плоскости. Взрослый запечатлевается в сознании ребенка как тот, кто НАД ним, всесильный и всемогущий. Постепенно на этот образ накладываются, наслаиваются другие, более поздние, однако этот первичный опыт встречи остается в глубине памяти. Если родитель мудро и чутко выстраивает доверительные, теплые, открытые отношения со своим ребенком, то этот детский опыт останется в памяти дорогим воспоминанием. «Мой папа был тогда самым сильным, а мама – самой красивой», – скажет с нежной улыбкой взрослеющий человек, обнимая поседевшего папу-очкарика и давно располневшую и постаревшую мать. Это и будет той полнотой правды жизни, которая всегда больше, чем любые схемы и конструкции, в том числе и психологические. В самих по себе этих моделях нет ничего плохого, однако если они начинают доминировать, подменять доверие и уважение между людьми, особенно между родителями и детьми, то они могут стать глубоко патогенными. Например, в тех случаях, когда родители продолжают поддерживать в сознании ребенка свое превосходство и непогрешимость, благодаря которым управлять ребенком становится значительно проще и удобнее. Достаточно просто обидеться на него, перестать разговаривать на пару-тройку дней, заставить почувствовать вину, страх отвержения и – простить! Вот тебе моя королевская милость – не забудь!

Стоит сказать, что все детские фотографии и маленькой О., и ее собственной дочери были сделаны только с высоты взрослого человека, на всех этих фотографиях обе девочки смотрели в объектив, задрав голову, оттого, наверное, они выглядели такими нелепыми и несчастными. Именно с этим своим детским одиночеством и несчастьем боялась встретиться взрослая О. Ей пришлось бы признать тот факт, что ее мать, в сущности, была не очень здоровым человеком: любой психолог или психиатр разглядел бы там нарциссическое расстройство личности, при котором человек патологическим образом живет только для себя, и все вокруг должно быть подчинено его болезненным фантазиям и желаниям. Осознать, что ты дочь такой матери, – это очень болезненное знание, оно требует много сил и мужества, ведь дальше придется встретиться с тем внутренним противоречием, которое было не под силу разрешить той маленькой девочке, выбивавшейся из сил, чтобы заслужить любовь матери. Могла ли она ее получить? Любой специалист с горечью ответит: нет. Нарциссическая патология тем и тяжела для окружающих, что люди, страдающие ею, не могут в полной мере чувствовать любовь, а тем более дать ее. Девочка зарабатывала любовь, которую, в сущности, так и не получила. Но признать это – все равно что сказать: «Все мои усилия были напрасны, моя мама, самая прекрасная и добрая фея на земле, так и не полюбила меня! Видимо, я недостойна любви!»

Именно это зашифрованное послание к миру все время сквозило в образе взрослой О.: она входила в дом как-то боком, все время прятала глаза, извинялась по любому поводу, свои отношения с другими подкрепляла бесконечными подарками, будто сама по себе не была достаточно ценной для общения. При этом любое подтверждение ее талантов, способностей, женской привлекательности со стороны окружающих моментально ею обесценивалось, однако если она не получала комплименты достаточно регулярно, то впадала в глубокую тоску и обиду. Создавалось такое ощущение, что некая брешь, пробоина в самом днище корабля, плывущего по волнам жизни, все время давала течь.

В психологии это называется – невротическая ненасыщаемая потребность. Человек все время пытается восполнить некий внутренний недостаток чего-то с помощью других людей, но ему никогда не бывает достаточно. Вспоминается образ лошади барона Мюнхгаузена, которая никак не могла напиться, потому что от нее осталась только передняя половина, и выпитая вода тут же выливалась на землю. Так и в нашем случае: невротическая ненасыщаемая потребность в любви, принятии и уважении, которую так и не дала мать О. своей дочери, требовала все новых и новых подтверждений, которые, в свою очередь, должны были немедленно обесцениваться, чтобы игра продолжалась и система оставалась стабильной. Важной частью этой общей игры стала бедная дочь нашей О., с которой была разделена ответственность за любые житейские ситуации – в ней О. пыталась найти опору. Однако давайте вспомним о том, что мы говорим о девочке, а вовсе не о взрослой женщине. Ребенок по праву своего возраста не может быть советчиком взрослого, не может и не должен нести на своих плечах

груз ответственности за взрослые решения! Но именно это обстоятельство полностью игнорировалось О., она исходила не из интересов ребенка, а из своих собственных эгоцентрических интересов.

Напомним, что эгоцентрическое поведение свойственно детям, именно они видят мир сквозь призму собственного взгляда, в котором пока еще отсутствует децентрация, рефлексия – еще не сформирована способность посмотреть на себя со стороны. В качестве иллюстрации можно привести один известный в психологии случай. Одного маленького мальчика спросили: «У тебя есть брат?» Он ответил: «Да! У меня есть брат!» «А у твоего брата есть брат?» – решили уточнить взрослые. «Нет! – решительно ответил ребенок. – У моего брата нет брата!» Этот забавный пример показывает, что значит детский эгоцентризм. В практике с этим приходится сталкиваться постоянно. Взрослые вменяемые люди, рассказывая о своих детских болезненных переживаниях, связанных с разводом родителей, часто говорят совершенно абсурдную вещь: «Они развелись из-за меня!» Ясно, что имеется в виду: именно так они запомнили свои ощущения в детстве. Ребенок воспринимает через самого себя все многообразие окружающей его действительности. Не напоминает ли это вам, дорогой читатель, поведение нашей О. в отношениях с собственной дочерью? «Мне плохо, помоги мне!» – как бы говорит она ей, не видя, что той еще хуже.

Но как быть и где найти выход в этой запутанной ситуации? Наша О. в глубине своей души не разрешила отношения со своей мамой, которые, в свою очередь, породили не менее трудные отношения с собственной дочерью. В результате несчастная девушка оказалась на грани не просто психического срыва, а тяжелейшего заболевания, последствия которого могли быть настолько же непредсказуемы, насколько печальны. Если бы удалось разорвать эту болезненную цепочку и вычленить ее патологические звенья, все бы стало на свои места. Тогда бы центром истории стала маленькая О., которой досталось не очень легкое детство – нездоровая мама, одиночество, трудности. Ей приходилось преодолевать их одной, испытывая при этом страх и неуверенность. Виновата ли была ее мать в этом? Конечно же, нет, виновата была болезнь ее матери, но это не отменяет всего того, что пережила маленькая О. Что нужно ребенку, когда он находится в тяжелом состоянии? Его нужно обнять, прижать к себе и плакать над ним! Он должен почувствовать, что есть в этом мире кто-то, кто готов быть рядом с ним в трудный для него момент. Именно этот шаг и надо было бы сделать взрослой О. в отношении своего собственного детства, в отношении себя самой. Тогда бы она перестала действовать из той раненой, испуганной, неуверенной части себя, которой являлся ее «внутренний ребенок». Она бы стала взрослой по отношению к этой внутренней маленькой девочке, она бы могла стать ей той мамой, которой не было у нее в детстве. И только из себя взрослой, из взрослого сострадания и мудрости она бы смогла простить свою собственную мать и принять ее. Тогда она бы обрела ту внутреннюю целостность, которой уже не понадобилось бы утверждаться с помощью дочери. Только тогда она бы увидела свою собственную дочь открытыми взрослыми глазами, а не глазами испуганной эгоцентричной девочки.

Наверное, вам, дорогой читатель, интересно было бы узнать – что все же случилось с дочерью нашей О.? Удалось ли помочь ей? С радостью могу сказать, что терапия была успешной. Девушка вернулась к жизни, проблемы анорексии постепенно сошли на нет, она поступила в институт, ее жизнь стала разнообразной и интересной – появились друзья, любимые увлечения, заманчивые перспективы. Стоит сказать, что ей пришлось поменять место жительства – она переехала в другой город, подальше от своей семьи. Этот шаг не был демонстрацией, протестом против мамы, разрывом родственных связей. Это был осознанный выбор ответственного, умного и глубокого человека, которым стала дочь нашей героини. Девушка осуществила свой переезд деликатно и человечно, и это не вызвало конфликта между ней и ее мамой. Однако в отношениях с матерью появилась разумная дистанция, благодаря которой мать утратила былую власть над дочерью, и в результате девушка стала сама определять свою собственную жизнь.

«Стяжи Дух мирен, и вокруг тебя спасутся тысячи», – этот высокий и прекрасный призыв преподобного Серафима Саровского адресован каждому из нас и приложим не только к духовной жизни, но и к нашей повседневности, к нашим отношениям с другими людьми, особенно с близкими. Но как обрести в своем сердце, в своей душе тот свет, ту радость, ту любовь, которые согреют нас и наших родных? Почему так трудно вырваться из плена обид, страхов, претензий, которые мы получаем из рук своих родителей и бережно передаем в наследство нашим детям? «Недостаточно поняли», «недостаточно поддерживали», «недостаточно любили» – эти обвинения в адрес родителей можно услышать из уст людей любого возраста. Но те же обиды и претензии могут быть упакованы и в более изящную обертку: «я не достоин внимания и любви»; «я плохой, поэтому моя жизнь так несчастна и безнадежна»; «никто не виноват, все обречены жить в этой юдоли скорби, где нет и не может быть счастья». Тупик! Дальше дороги нет, надо стиснуть зубы и выживать, бороться, терпеть! Но этой ли жизни желали нам наши родители? Такой ли жизнью хотим жить мы? В такую ли жизнь мы вводим наших детей? Надеюсь и верю, что нет!

Представим себе совершенно благополучную семью, где любовь, радость и счастье – не мифы и не сказки, а норма жизни. Это вовсе не значит, что люди непрерывно смеются и веселятся. Это значит, что в центре всей полноты бытия, наполненного и позитивными, и негативными событиями, есть свет любви и принятия, открытость и честность общения, искренность не только в отношениях с другими, но и в отношениях с самим собой. Этот прекрасный мир рождается тогда, когда взрослые люди научились принимать себя во всей полноте своей сложной натуры, различать в ней главное и второстепенное, и этот бесценный опыт могут передать своим детям.