Испытание для мужа
Шрифт:
Она унаследовала его любовь к созиданию. Как и отец, девочка была зачарована возможностью превращения груды кирпичей в произведение архитектурного искусства. Все начиналось с осмотра места, затем выбирали проект, закупали материалы, стекло. Несколько месяцев — и перед ее глазами стояли новые дома, офисы, башни. В последние годы Кевин немного отошел от дел, но на всем, чем занималась компания, продолжал оставаться отпечаток его личности. Компания была его ирландской гордостью. И ее тоже.
Представить хоть на секунду, что какая —
— Так вы откажетесь?
Вкрадчивый голос адвоката ворвался в ее сознание.
Она с вызовом вздернула подбородок:
— Никое Касолис не получит контрольный пакет акций «Макбрайда».
Ее глаза, изумрудные, как трава на лугах родины ее отца, сверкали на бледном лице, окруженном облаком золотисто — рыжих локонов, ниспадающих ей на плечи.
Хотя Кевин Макбрайд был крупным мужчиной, его единственная дочь унаследовала хрупкую, женственную фигуру матери. Волосы, изумрудные глаза и огненный темперамент достались Катрине от ирландской бабушки.
Слишком женщина, пошутил про себя адвокат, который был заинтригован завещанием человека, ставшего легендой в их стране. Много лет работа на Кевина Макбрайда приносила ему баснословные гонорары, но только сейчас перед ним приоткрылась дверь в личную жизнь миллиардера.
— Значит, вы выполните волю вашего отца? Буду жить с Никосом Касолисом в одном доме? Целый год?
— Да.
Адвокат уловил в ее ответе стальную решимость. Такая женщина не позволит никому управлять собой.
Даже Никосу Касолису? Они были женаты только несколько месяцев, но адвокат видел этого мужчину. Он был достойным соперником этой темпераментной красавице.
Но в его обязанности входит только проследить, чтобы последняя воля Кевина Макбрайда была выполнена. Личная жизнь дочери миллиардера — не его дело.
— Мне нужно ваше письменное согласие выполнить волю вашего отца.
Ее бровь вопросительно изогнулась.
— Мой отец оговорил сроки моего воссоединения с мужем?
— В течение семи дней после его кончины.
Кевин Макбрайд никогда не терял времени зря. Но неделя — это уж слишком.
Катрина оглядела роскошно обставленный кабинет, бесценные картины на стенах, огромное окно, из которого открывался вид на гавань.
Внезапно ей захотелось вырваться отсюда. Убежать от всех этих условностей и обязанностей. Просто сесть в свой «порше» и ехать куда глаза глядят, чувствуя, как свежий ветерок треплет волосы и возвращает румянец бледным щекам. Ей нужно время разобраться во всем, прежде чем говорить с Никосом.
Она решительно поднялась на ноги.
— Думаю, мы скоро увидимся.
Придется подписывать бумаги, изучать состояние дел. Катрина протянула руку, показывая тем самым, что разговор окончен. Пробормотав несколько слов на
Адвокат проводил ее до двери и вызвал для нее лифт.
Катрина Касолис — очень красивая молодая женщина, подумал адвокат. Но что — то в ее манере держать себя, грациозность движений и эти волосы… выделяли ее среди других красивых женщин.
Он подавил восхищенный вздох. Ее волосы были похожи на живое пламя. Можно было обжечься от одного взгляда на них.
Катрина спустилась на лифте в подземный гараж и села за руль своей машины.
Было почти пять. Рабочий день подходил к концу. Она выехала с парковки и тут же оказалась в плотном потоке машин.
Катрина пробиралась через заполненные улицы осторожно. Только когда дорога наконец освободилась, она увеличила скорость, довольная тем, как машина отвечает на ее движения приятным шумом мотора.
Когда она притормозила у пляжа, было почти шесть. На горизонте виднелся танкер, медленно двигающийся по направлению к гавани. Пара детей играли у воды под бдительным присмотром родителей.
Чайки летали низко над волнами, ныряли, скользили над поверхностью воды, кружились и садились на песок, грациозно складывая крылья.
Этот мирный пейзаж — как раз то, что нужно, чтобы уменьшить чувство потери в душе у девушки. Столько всего на нее навалилось! Бизнес, семья…
И вот теперь — Никое.
Между ними все давно кончено. Она исцелилась.
Лгунья.
Катрине достаточно было только подумать о нем, чтобы воспоминания о прошлом нахлынули на псе. Со времени их разрыва не прошло ни дня, чтобы она не вспомнила о нем. Никое завладел ее мыслями, се снами, он превратился в ее самый страшный ночной кошмар.
Часто она просыпалась в холодном поту. Его прикосновения из сна казались такими реальными, что она готова была поклясться, будто минуту назад он был с ней в постели.
И хотя Катрина знала, что в доме никого, кроме нес, нет, что сигнализация включена, она не могла заснуть и проводила остаток ночи, читая или смотря телевизор, чтобы прогнать непрошеные видения.
Иногда они случайно сталкивались на светских мероприятиях, на званых ужинах. Они вежливо здоровались, обменивались парой фраз и расходились. Но каждый раз Катрина чувствовала на себе его обжигающий взгляд, чувствовала силу, которую он излучал.
Даже сейчас ее пульс участился и кожа стала горячей. Это безумие! Она сделала глубокий, успокаивающий вдох. Раз, два, три. Еще раз.
Вспомни, вспомни, взмолилась она про себя. Вспомни, как он обошелся с тобой.
Господи, как она может забыть все это? Разве она может забыть, как бывшая любовница Никоса сообщила ей, что беременна и что Никое — отец ребенка?
Джорджия Бертон. Модель, чье лицо украшало обложки самых модных журналов. Она вся светилась, называя датой зачатия день, когда Никое уезжал из города якобы по делам.