Испытание Джасинды
Шрифт:
— Почему, Эвадна? Что ты имеешь в виду? — спросила та, сверкнув глазами. Она повернулась к сыну и протянула ему руку. — Ну, что, Дантон? Пойдем?
— С удовольствием, мама, — взяв ее за руку, Дантон повел ее на танцпол.
* * *
Остаток вечера пролетел для Джасинды как одно мгновение. Она танцевала, радовалась встрече со старыми друзьями и заодно знакомила своего сына с самыми влиятельными людьми на Кариниане. В целом, если не обращать внимание на его начало, то это был прекрасный
Джасинда уже собиралась пригласить сына на последний танец, когда вдруг поняла, что перед ней стоит король.
— Король Джотэм, — она слегка поклонилась.
— Мадам Мичелокакис. Не окажете ли мне честь? — Джотэм протянул руку ладонью вверх.
Помедлив лишь мгновение, та вложила ладошку в протянутую руку.
— Это честь для меня, ваше величество.
Взгляды присутствующих устремились на них, когда король повел Джасинду на середину зала. Все с интересом наблюдали за их парой. Вот Джотэм положил руку на ее талию, и его пальцы слегка коснулись обнаженной кожи нижней части ее спины. А Джасинда мягко опустила ладонь на его широкое плечо. И уже через мгновение, соединив другие руки, они двинулись в такт музыке, словно слившись друг с другом.
Джасинда молчала, но позволила Джотэму уверенно вести ее в танце, не обращая внимания на взгляды, которыми их сопровождали. Она была удивлена, что король выбрал именно ее. Всем было известно, что на балу — после смерти Латы — он крайне редко танцевал больше, чем первый танец. И никогда — последний.
— Я хотел бы поблагодарить тебя, — слова Джотэма были произнесены так тихо, что никто из танцующих рядом с ними не мог их услышать.
— За что, ваше величество? — Джасинда обнаружила, что ей приходится поднимать голову, чтобы встретиться с ним взглядом. А ведь она была на высоких каблуках.
— За то, что ты сделала для моего сына. Фотографии… — Джотэм сделал паузу, собираясь с мыслями, но Джасинда заговорила первой.
— Я сделала это не для вас. Это для Барека… и для Латы.
Глаза Джотэма потемнели от боли.
— Да, но все равно спасибо.
Несколько мгновений они танцевали молча.
— Откуда ты знала? — тихие вымученные слова заставили Джасинду поднять на мужчину взгляд.
— Знала что?
— Что ему нужно было их увидеть? Барек всегда скрывал свои чувства к матери, даже от меня. Он ни разу не спросил, есть ли у нас какие-нибудь снимки.
— Возможно, это потому, что вы совершенно ясно дали понять, что не хотите видеть никаких изображений. Барек всегда был чувствительным, как и его мать. Он просто боялся причинить вам еще больше боли.
— И все же он что-то сказал тебе.
Джасинда успела заметить промелькнувшую в глазах Джотэма вспышку боли. Она почувствовала, насколько для него болезненна эта тема. И насколько он разочарован в себе, считая, что подвел сына.
— На
— Он говорил мне что-то в этом роде после союза Виктории и Лукаса.
— Да, это вполне логично.
— Но почему?
— Почему? — Джасинда нахмурилась, глядя на него. — Потому что союз — это семья. Это любовь и новые начинания. Сама суть союза заставляет нас задуматься о том, откуда мы пришли и кто мы такие. Я никогда не видела церемонии, где пара не задумалась бы о своих родителях. И совершенно естественно, что на союзе Виктории Барек вспомнил о своей матери. Особенно, когда мать Виктории чудесным образом воскресла из мертвых.
— Я никогда об этом не думал.
— Конечно, но Лата была вашей женой, ваше величество. А отношения между мужем и женой сильно отличаются от отношений между матерью и ребенком.
— Это правда, — услышав, что музыка начала меняться, Джотэм вдруг осознал, как быстро пролетело их время и что он не хочет, чтобы оно заканчивалось. Следующие слова сорвались с его губ прежде, чем он успел их остановить: — Пообедай со мной завтра.
— Я… что? — Джасинда не смогла скрыть своего удивления.
— Мне было очень приятно общаться с тобой, Джасинда. И это удивительно, учитывая то, как закончилась наша последняя встреча. Я хотел бы продолжить этот разговор, а так как мы оба нуждаемся в пище…
— Я… хорошо, — Джсинда не могла поверить, что согласилась. — В полдень?
— Это время для тебя будет удобным? Тогда я подкорректирую свое расписание.
— Отлично. Пусть будет так.
Танец закончился, и Джотэм сделал шаг назад. Зазвучала более тихая мелодия, ставшая ненавязчивым фоном для беседующих. Король уже повернулся, чтобы сопроводить Джасинду к сыну, когда вдруг резко остановился и посмотрел на нее.
— Что же такое сказал Барек, что напомнило тебе о Лате?
Женщина почувствовала, что краснеет.
— Вы же знаете, что мы буквально столкнулись, не так ли?
— Да…
— Ну, после того, как мы решили, что оба виноваты, потому что не смотрели, куда идем, Барек заявил, что не может винить себя за желание подержать в своих объятиях красивую женщину. Именно тогда я и сказала ему, что он определенно сын своей матери. Ведь только Лата могла сделать весьма неуместный комплимент и заставить вас поверить, что она абсолютно искренна.
Джотэм несколько мгновений молча смотрел на Джасинду, а затем, откинув голову назад, проникновенно рассмеялся. Такого смеха уже давно никто не слышал от своего короля.
— Вы правы, мадам Мичелокакис, моя Лата действительно знала, как сделать нужный комплимент, — развернувшись, он повел ее через зал. Когда они были всего в нескольких шагах от Дантона, он наклонился и прошептал ей на ухо: — Но в этом случае мой сын сказал чистую правду. Ты действительно красивая женщина, Джасинда.
* * *