Испытание любовью
Шрифт:
— Ну же, — задыхаясь от страсти, прошептала она, — возьми меня!
Резко дёрнув мужчину на себя, девица попятилась к лавке, не прекращая возбуждать того, улеглась на спину, вынуждая Рауха последовать за ней.
— Или ты хочешь снизу?
Раух не понял, как оказался лежащим на этой самой лавке, а девица уже насаживалась на его член, активно двигая упругой попкой и лаская себя за соски. Он непроизвольно качнул бёдрами, ощущая внутренне пламя внутри девушки.
— О, да-а-а, — простонала она, — смелее, давай, сильнее, ну же, сильнее!
Горячие губы накрыли рот Рауха и длинный упругий язык обвился вокруг его языка. У Рауха помутилось в голове. Дикая, необузданная страсть накатила огромной волной и поглотила разум. Раух задыхался, его руки смяли белые бёдра партнёрши и задали бешенный темп движения.
— О, да! Сильнее! Ещё
Они скатились на пол, теперь уже Раух нависал над ней и вколачивался. Девушка цеплялась за него ногами, впивалась ногтями в спину и так возбуждающе покрикивала, что у Рауха совсем отключились мозги. Каждое её прикосновение отзывалось похотливым спазмом внизу живота, приближая к развязке. Он никак не мог разрядиться, что-то мешало, какое-то чувство неудобства, но как только это чувство пробивалось наверх, так его перекрывал страстный стон или поцелуй девушки. И только когда он готов был излиться в неё, в голове тихо прошелестело: «Где ты, Раух? Помоги!»
— Саша! — вскричал Раух и с недоумением уставился на извивающееся под ним тело.
В глазах неожиданно прояснилось. Что это? Как он мог? Как мог променять свою нежную Сашеньку на ЭТО?
— Нет! — зарычала девица, поняв, что окончания бурного секса не будет.
Она вцепилась в Рауха мёртвой хваткой, ему даже показалось, что пальцы девицы толстыми иглами проникли в его тело.
— Закончи своё мужское дело, дракон! — шипела она и подавалась сама навстречу его члену.
Рауху стоило огромных усилий разорвать контакт и откатиться. Лёжа на спине, он чувствовал себя беспомощным, как будто с него выкачали часть жизненной силы. Девица нагнала его, с рёвом насадилась на член и принялась бешено прыгать, в надежде получить от него семя. Глаза её горели, губы кривились, грудь колыхалась в такт неистовым движениям, член Рауха болезненно обжигался при каждом проникновении, но боль отзывалась небывалым наслаждением. Мужчина на несколько мгновений поддался соблазну получить ещё одну порцию блаженства, впиваясь руками в упругие груди и яростно крутя набухшие соски. Она тёрлась об него своим лоном, скользя раскалённым клитором от пупка до корня. Дыхание сбивалось, сердце грозило разорвать грудную клетку.
«Где ты, Раух? Помоги!» — уже громче звучало в его голове, возвращая способность соображать.
Саша! Родная!
Раух собрал последние силы и скинул с себя девку. Он развернулся к выходу и ощутил дикую боль в спине. Из располосованной ногтями кожи струилась кровь.
— Не уйдеш-ш-ш-шь! — шипело сзади.
Обернувшись, мужчина передёрнулся от отвращения: на него яростно смотрело существо, отдалённо напоминающее женщину. Кожа её из бархатистой и белоснежной превратилась в коричневый пергамент, руки удлинились, каждый палец оканчивался крючковатым когтем, глаза светились алым, волосы шевелились, на кончике каждого волоска светились красные кровяные капли. Такого Раух ещё ни разу не встречал, да и не знал, что такое существует. Он подхватил ведро с кипятком и окатил им разгневанную тварь. Та дико завизжала, закрываясь руками и волосами. Раух не стал смотреть, чем это всё закончится. Он выскочил из бани, подпёр двери толстой палкой, очень удачно валявшейся рядом с баней, и со всех ног кинулся прочь, на бегу призывая своего дракона. Тот подозрительно не отвечал.
Продираясь сквозь буйно разросшийся кустарник, Раух прокручивал случившееся раз за разом. И раз за разом не мог понять — как он умудрился попасть в такое положение? Ведь на драконов априори не действует магия подчинения! А тут воздействие налицо!
Он шёл, ведомый невидимой связью, что образовалась между ним и Александрой в момент первой близости. Отдаляясь от странной избушки травницы — или не травницы? — он всё ярче и ярче чувствовал эту связь.
— Держись, Саша, я скоро, — шептали его губы, а ноги упрямо несли к заветной цели.
Герцог Баркжама потерял счёт времени. Ему казалось, что он идёт уже целую вечность, и целую вечность над головой светит огромное красное светило, опаляя кожу. Порой в голову закрадывались сомнения: а верно ли он выбрал путь? Что, если этот пресловутый мир Хаоса может изменять направление связи? В такие минуты, Раух останавливался и как собака-ищейка тщательно принюхивался, закрывал глаза и медленно поворачивался вокруг, чтобы поймать наиболее сильную вибрацию. И только к вечеру герцог набрёл на одиноко стоящий большой дом
Он не ошибся. Его Александра была здесь, в руках какого-то полоумного мага, который, видимо, готовился провести ритуал. На полу была вычерчена окружность примерно двухметрового диаметра, заключённая в пентаграмму. На внешней границе окружности вспыхивали красным огнём начертанные руны, внутри линию повторяли множество чёрных свечей, чадивших и испускающих тот самый запах, вызывающий тошноту. Сам маг стоял спиной ко входу и читал текст на незнакомом герцогу языке. А в центре круга высился столб, к которому была привязана одетая в балахон с накинутым на голову капюшоном и завязанными глазами девушка. Сердце предательски пропустило удар: Александра. Его Сашенька!
Раух, пользуясь отрешённостью мага, сплёл несколько заклинаний и не стал играть в благородство. Ударил первым и без предупреждения.
Первое заклинание растеклось по защитному контуру пентаграммы. Маг вздрогнул, обернулся, раздражённо оскалился, успел вскинуть руки в ответном. Раух выставил магический щит. В воздухе резко запахло озоном. Два мага сошлись в смертельной схватке. Несколько раз щит давал трещину и тогда на теле Рауха появлялись обугленные раны, но и защитный контур пентаграммы стал слабеть. Положение герцога осложнялось тем, что ему постоянно приходилось следить за траекторией ударов, ведь в зоне поражения могла оказаться его единственная, а маг бил прицельно, не опасаясь о повреждении ещё кого-либо. Рауху приходилось маневрировать, чтобы Александра не попала под заклинания сумасшедшего мага.
Вскоре помещение напоминало развалины после армагедона. Дом не выдержал и разрушился. Им повезло, что находились в лаборатории, стены которой были укреплены магической защитой, но и сама лаборатория походила сейчас на руины. Опалённые стены, расплавившаяся установка, полуразрушенный потолок. Казалось, ещё немного и всё будет погребено под камнями. Но. То ли мастерство и сила герцога Баркжама, то ли сама магическая защита, но лаборатория продолжала держать оборону против поединка. Александре повезло, что у неё были завязаны глаза, иначе она бы просто ослепла от ярких вспышек столкновения заклинаний двух магов. Мастер Гор уже выдыхался, напоследок он выпустил в герцога своё последнее изобретение: магических минидисков, которые разрывали всё на своём пути. Один такой диск пропорол щеку Рауха. Но и Раух, собравшись с последними силами, вложился в экспериментальное заклинание. И только оно пробило мощную защиту мастера. Круг и пентаграмма вспыхнули. На месте Гора осталась только кучка пепла. Александру задело: опалило ноги и сожгло часть балахона, но девушка сцепила зубы и молчала, боясь отвлечь своего любимого, Она прекрасно осознавала, что малейший её писк может нарушить концентрацию Рауха. И тогда всё. Они погибнут оба.
Наступившая тишина, изредка нарушавшаяся шипением стекавших реактивов из разбитых колбочек и скляночек, ватой заложила уши и у Рауха и у Александры. Герцог, шатаясь, подошёл к любимой, разорвал путы, с облегчением принимая на руки вздрагивающее от молчаливых рыданий тело девушки — принцессы, дочери Повелителя демонов. Рваными движениями он сорвал с неё капюшон.
— Милая, ты как?
— Раух, любимый, я знала, я верила, что ты меня найдёшь! — сквозь рыдания прошептала Александра и прижалась к единственному, такому родному, своему мужчине.