Испытание магией

Снайдер Мария

Чуть помедлив, я тоже сунулась к самой воде. У нее был сильный минеральный привкус, словно у эликсира жизни. Я сделала несколько больших глотков. Немного удачи никак не помешает.

Когда дети наигрались, Фиск отвел меня к другому фонтану. Здесь фигуры были вырезаны из редкого белого нефрита: пятнадцать застывших в движении коней окружали взвившуюся к небу мощную струю воды.

Хотя Фиск не жаловался, видно было, что жара его совершенно вымотала. Однако же, когда я предложила самой нести

свои покупки в Цитадель, мои помощники дружно заявили, что донесут, как обещали.

По пути домой я вдруг ощутила беспокойство Топаза — и через мгновение Кейхил на своем скакуне вынесся из-за угла. Ребятишки опасливо отступили на обочину дороги. Кейхил остановил коня прямо перед нами.

— Элена, где тебя носило?

— Ходила на рынок, — огрызнулась я. — А что? Ты заготовил для меня очередное испытание?

Он не ответил, разглядывая моих малолетних помощников. Они вжались в стену дома, съежились и молчали.

— Рынок уже несколько часов как закрыт. Чем ты занималась?

— Не твое дело.

— Мое! Ты, впервые отправилась в Крепость одна. Тебя могли ограбить, могла заблудиться. Когда ты не вернулась, я чего только не передумал.

— Напрасно беспокоился — я в состоянии позаботиться о себе. Фиск, веди.

Фиск двинулся по улице, за ним — прочие дети и я.

Кейхил насмешливо фыркнул и спешился. Ведя Топаза под уздцы, он зашагал рядом; и все никак не мог успокоиться.

— С такими провожатыми ты хлопот не оберешься, — предрек он. — Стоит тебе явиться в Крепость, они будут налетать, облеплять тебя, как паразиты, и высасывать досуха.

— Очередной урок? — проговорила я с издевкой.

— Я просто пытаюсь помочь. — Он рассердился, но старался этого не показать.

— Брось. Занимайся своим делом. Если речь не идет о лошадях, мне твоя помощь не к чему.

Кейхил шумно выдохнул. Краем глаза я видела, что он с немалым трудом подавил раздражение.

— Ты все еще на меня сердишься, — сказал он затем.

— За что бы это?

— Ты уверяла, что не шпионка, а я не верил.

Я промолчала.

— И за то, что сделала Первый Маг. Я понимаю: наверно, это было ужасно…

— Ужасно? — Остановившись, я повернулась к Кейхилу всем телом. — Она когда-нибудь делала это с тобой?

— Нет.

— Значит, ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Вообрази, что ты совершенно беспомощен и раздет догола. А в твоих мыслях и чувствах роется некто крайне дотошный и безжалостный.

У него изумленно округлились глаза.

— Но она сказала, ты дала ей отпор. И она не сумела прочитать тебя целиком.

Меня передернуло. Ну да, ведь Розза могла бы забраться еще глубже. Ясно, откуда пошли разговоры о том, что подобный «допрос» может повредить человеку мозги.

— Кейхил, это

хуже, чем если тебя насилуют. Можешь поверить: я по опыту знаю, как оно бывает.

— Так значит… вот почему?

— Что «почему»? Давай, спрашивай. — Я не собиралась щадить его уши.

— Почему ты не выходила из комнаты первые три дня.

— Да. Айрис говорила, будто я дуюсь на весь белый свет. А на самом деле мне даже просто чужой взгляд был невыносим.

Топаз положил морду мне на плечо; я потерлась об нее щекой. В гневе на Кейхила я не слышала мыслей своего четвероногого приятеля. Спохватившись, я восстановила нашу связь.

«С Лавандовой Дамой все хорошо, — радовался он. — Яблоко?»

«Попозже», — улыбнулась я.

Кейхил глядел с каким-то непонятным выражением.

— Ты улыбаешься только лошадям. — Неясно было, ревнует он или огорчен. — Скажи то, что с тобой сделала Розза... в смысле, что сделал я… Ты из-за этого никого к себе не подпускаешь?

— Не только. И не сказать, что уж совсем никого.

— А кому еще ты улыбаешься?

— Айрис.

Кейхил кивнул, словно услышал то, что ожидал.

— Еще кому-нибудь?

Я невольно коснулась укрытой под рубашкой подвески, Валексу доставалось куда больше, чем улыбка. Однако я сказала только:

— Друзьям-северянам.

— Тому, который тебя учил сражаться?

— Да.

— А тому, кто подарил ожерелье?

Я так и дернулась, мгновенно обозлившись.

— Откуда ты знаешь про ожерелье?

— Оно выпало, когда ты была без сознания.

Ну да, он же тащил меня на себе после устроенного Роззой «допроса». Я нахмурилась.

— Наверно, я зря о нем заговорил, — спохватился Кейхил. — Но я угадал, что это подарок?

— Совершенно не твоего ума дело. И вообще, ты ведешь себя, как будто мы друзья. А ты мне не друг.

Ушедшие вперед дети ожидали нас на перекрестке. Я двинулась к ним, Кейхил — за мной. Больше мы не разговаривали. У ворот внутреннего города я забрала у ребятишек покупки и каждому выдала по две медные монеты.

Улыбнувшись Фиску, я не удержалась и глянула на Кейхила, помня, как ревниво он следит за тем, кому я дарю свои улыбки.

— Увидимся на рынке через неделю, — сказала я мальчишке. — И передай друзьям: они получат по лишнему медяку, если придут чистые.

Он помахал на прощание, и усталые ребятишки поплелись прочь. Наверняка им известны в Крепости все ходы и выходы, включая самые потайные закоулки. Эти знания могут мне однажды пригодиться; обязательно попрошу Фиска показать.

Кейхил наверняка тоже тут все знает — не зря же он рос в Крепости. Да только его я просить не стану. Уж во всяком случае не сейчас, когда он стоит такой мрачный.