Испытание Ричарда Феверела
Шрифт:
– Он мне обещал, – сказал баронет, гладя сына по голове.
Юный Ричард посмотрел на отца; ему, как видно, хотелось что-то сказать, но он промолчал; сэр Остин счел это молчание немым принятием его ласки и сделался с ним еще ласковее. От Адриена же не укрылась некоторая сдержанность мальчика, и, так как мудрый юноша был не особенно доволен, что хозяин дома видит в нем одну только праздность и не ценит ни проницательности его, ни остроты ума, он приступил к перекрестному допросу мальчика, стремясь выведать у него, кто говорил с владельцем Белторпа последним.
– Должно быть, я, – пробормотал Ричард и отдернул руку.
Адриен нацелился на добычу:
– И ты ушел от него, убежденный в его дружелюбии?
– Нет, –
– Нет? – в один голос переспросили изумленные Феверелы.
– Нет, – стыдливо повторил Ричард и отодвинулся от отца.
– Так что же, он встретил тебя враждебно? – осведомился Адриен, улыбаясь и потирая руки.
– Да, – признался мальчик.
Все теперь представало в ином свете. Внимательно следивший за каждым словом своего подопечного, Адриен восторжествовал – оттого что свет этот пролил он и, повернувшись к Остину Вентворту, сказал, что тот не должен был заставлять мальчика идти в Белторп. Остин огорчился. Он подумал, что у Ричарда не хватило решимости все довести до конца.
– Я считал, что он был обязан пойти туда, – промолвил он.
– Да, обязан, – решительно подтвердил баронет.
– Но вы же видите, к чему это привело, – вступился Адриен. – Повторяю, с этими землевладельцами не так-то легко сторговаться. Что до меня, то я бы предпочел попасть в руки полицейского. Мы теперь в полной зависимости от этого Блейза. Что же он тебе говорил, Ричи? Скажи. Как он это выразил на своем фермерском языке?
– Он сказал, что упечет Тома Бейквела на каторгу.
Адриен потер руки и улыбнулся еще раз. Раз так, то они могут позволить себе бросить вызов мистеру Блейзу, многозначительно сообщил он и, снова таинственно намекнув на пунического слона, попросил своих родственников не волноваться. На его взгляд, они придают слишком большое значение соучастию Ричарда в этом деле. Парень тот удивительный тупица; свет еще не видывал таких поджигателей: скорее всего он обошелся без всяких сообщников. Такого случая еще не было в анналах деревенских поджогов. Право же, никакой суд не согласится со столь безрассудным утверждением, будто четырнадцатилетний мальчик подговорил взрослого детину поджечь скирду. Если стать на эту точку зрения, то окажется, что мальчик и впрямь «родитель взрослого мужчины» [31] , а судьи ведь не склонны вдаваться в метафизику и поэзию; скорее всего они обратятся к здравому смыслу.
31
Ироническая ссылка на строку «Ребенок – отец Мужчины» («The Child is father of the Man») из стихотворения без названия («Му heart leaps up when I behold») английского поэта-романтика Уильяма Вордсворта (1770–1850).
Как только он кончил говорить, Остин со свойственной ему прямотою спросил, что он считает нужным сделать.
– Должен признаться, Адриен, – сказал баронет, услыхав, как тот осуждает Остина за его недомыслие, – я так просто не знаю, как поступить. Я слыхал, что этот парень Бейквел твердо решил не впутывать в дело моего сына. Не помню, что и когда так порадовало меня, как это известие. Это свидетельствует о том, что этот простолюдин являет пример врожденного благородства, какого недостает подчас многим джентльменам. Мы обязаны сделать для него все, что только окажется в наших силах.
И сказав, что считает нужным еще раз сходить в Белторп, чтобы узнать о причинах происшедшей в фермере разительной перемены, сэр Остин поднялся с кресла.
Он еще не успел уйти, когда Алджернон спросил Ричарда, соизволил ли фермер представить какие-либо доводы, и тогда мальчик рассказал о «сговоре со свидетелями» и о словах Коротыша: «К присяге я не пойду», при которых
– До чего же эти люди плохо понимают друг друга! – воскликнул он. – В их представлении различие в словах превращается бог весть во что. Я разъясню это Блейзу. Пусть он знает, что это непонимание у них в крови.
Ричард увидел, что отец его все еще взволнован. Адриену тоже было не по себе.
– Идти опять в Белторп – это значит все испортить, – сказал он. – Дело решится завтра и без этого; у Блейза нет никаких свидетелей. Этот старый пройдоха хочет только вытянуть из нас побольше денег.
– Нет, – возразил Ричард, – дело тут вовсе не в деньгах. Не иначе как он убежден, что мы подкупили его свидетелей, как он это называет.
– А что, если так оно и есть, мальчик мой? – выпалил Адриен. – Фермер потерял к нам доверие.
– Блейз сказал мне, что если мой отец даст слово, что никакого подкупа не было, он поверит. А отец это слово даст.
– В таком случае, – сказал Адриен, – надо уговорить его туда не ходить.
Остин испытующе посмотрел на Адриена и спросил, действительно ли он думает, что подозрения фермера обоснованны. Мудрого юношу нельзя было сбить с толку. Ему, оказывается, стало известно, что свидетели говорили довольно неуверенно и, подобно Коротышу, готовы были побожиться, но отказывались идти к присяге. О том, откуда ему это стало известно, он предпочел умолчать, однако еще раз повторил, что надо помешать баронету идти в Белторп.
В то время как сэр Остин уже шел туда по тропе, он вдруг услыхал, что кто-то бежит за ним вслед. Было темно, и, не узнав сына, он грубо оттолкнул коснувшуюся его плаща руку.
– Это я, сэр, – едва переводя дух, произнес Ричард. – Простите меня. Вам не надо идти туда.
– Но почему? – спросил баронет, обнимая сына.
– Только не сейчас, – продолжал мальчик. – Вечером я вам все расскажу. Мне надо повидать фермера самому. Это была моя вина, сэр. Я… я солгал ему, а солгавший должен сам пожинать плоды своей лжи. Простите меня за то, что я вас так опозорил, сэр. Я это сделал… я думал, что спасу этим Тома Бейквела. Позвольте, я пойду к фермеру один и скажу ему всю правду.
– Ступай, а я подожду тебя тут, – ответил отец.
Ожидая сына, баронет около получаса расхаживал взад и вперед в темноте; верхушки старых вязов клонились долу, в воздухе трепетали сухие листья; на шепот их откликалось теперь его сердце. Наполнявшая его высокая радость передавалась природе. Сквозь проносившееся над ним дыхание осени, сквозь скорбные стенания Матери-Природы на этой опустошенной земле [32] он слышал звуки, утверждавшие благостность распорядка вселенной, и эта благостность открылась ему в человеческой доброте, в сердце обожаемого им сына, который только что был с ним; она утвердила его веру в конечную победу добра внутри нас, без которой природа теряет гармоничность свою и смысл и становится скалою, камнем, деревом – и больше ничем.
32
(в подлиннике: the Mother of Plenty – Мать Изобилия). – Имеется в виду римская богиня плодов Помона (возможно, в контаминации с Деметрой – богиней плодородия и земледелия). В первом издании этот пассаж соотносился с упоминанием о том, что возраст, в котором пребывает Ричард во время описываемых событий («простое отрочество», по терминологии сэра Остина), Адриен иронически назвал «антипомоновским», то есть бесплодным. Как продолжение этой метафоры возникнет в конце романа (с. 457) ремарка того же Адриена о древнеримской богине посевов и плодородия Опе.