Испытание седьмого авианосца
Шрифт:
Уильямс хмыкнул, так и не в силах отделаться от недавней вспышки гнева.
Хамфри Боумен тыча пальцем в истребитель, заходящий на правый борт, спросил у Юйдзи Итиоки:
— Что за белый платок у него на голове?
Тот вылупил на него глаза.
— Это не платок!
— А что?
Гордая прекрасная птица легла на крыло всего в нескольких футах от правого борта подлодки и промчалась мимо. Когда утих рокот мотора, японец объяснил:
— Это повязка хатимаки. Ее носят те, кто готовы отдать жизнь за императора.
Наступило молчание; люди не отрывали глаз от «Зеро».
— Вы до сих пор верите в эту чушь? — спросил Боумен.
Уильямс неловко
— Мы следуем кодексу бусидо, — с гордостью отозвался Итиока.
Обычно молчаливый матрос первого класса Тацунори Хара назидательно втолковывал Боумену:
— Все японцы воспитаны в традициях бусидо. Мы знаем наизусть «Хага-куре» и глубоко чтим микадо…
— Отставить разговоры! — рявкнул Уильямс. — Мы, между прочим, на войне. Всем на мостике соблюдать тишину.
Боумен отвернулся; японцы насупились.
— Капитан! — крикнул впередсмотрящий Макс Орлин, указывая на «Зеро». — Он набирает высоту.
Двигатель самолета взревел на форсаже, белая машина почти вертикально ввинтилась в небо. Брент растерянно озирался, но Орлин тотчас же рассеял его недоумение, выкрикнув высоким срывающимся голосом:
— Самолеты, пеленг два-два-ноль! Высота тридцать пять.
Руки с биноклями синхронно вскинулись, точно в хореографической миниатюре. Брент нервно вертел маховик настройки, пока наконец не нашел их. Двенадцать остроносых машин с неубирающимися шасси. Он понял еще до того, как заметил ливийские опознавательные знаки: пикирующие бомбардировщики Ju-87. Вот это переплет!
Подполковник Йоси Мацухара, ликуя, кружил над подводной лодкой. Нашел! Живы! Вот он, Брент Росс, самый лучший парень на свете, машет ему с мостика!
Спокойный, деловитый голос Уилларда-Смита в наушниках мигом перебил всю радость:
— «Штуки»! Пеленг два-шесть-ноль, высота две тысячи двести метров, дальность двадцать километров.
Американец тут же вылетел из головы. Руки летчика замелькали над приборами, машинально выполняя нужные действия: обогатить смесь, запереть фонарь, надвинуть очки и маску, ручку на себя, откинуть колпачок с красной кнопки. Под обтекателем сверкнула голубая линия горизонта, и «Зеро» устремился ввысь; небо очистилось с быстротой, характерной для Тропика Рака. И тут Йоси увидел рой точек вдали, на западе. Эти крылья и шасси даже на таком расстоянии ни с кем не спутаешь. Летят, как всегда, перевернутым клином. Строй неровный, разболтанный. Не иначе арабы-наемники, слетанность плохая.
Йоси выплюнул проклятие. Позиция для перехвата наипоганейшая: низко, вне створа и как на ладони у противника. Зато Йорк и Уиллард-Смит в выгодном положении и уже разворачиваются, не дожидаясь приказа.
Подполковник заговорил в микрофон:
— Это Второй и Третий, я — Эдо Старший! Следуйте наперехват!
Он услышал подтверждения ведомых, взглянул на белую стрелку высотомера, опять выругался и саданул кулаком по прибору.
— Идзанами, Идзанаги! — воззвал он к двум божествам, сотворившим Японские острова. — Быстрей! Быстрей!
И снова в наушниках раздался безупречно правильный выговор капитана Колина Уилларда-Смита:
Эдо Третий, я — Эдо Второй! Пристраивайся к моему правому крылу. Дистанция двести ярдов. Зацепим двух последних. Ты бери правого. Понял, старик?
Металлический голос Йорка чуть сдобрен смехом без малейшего намека на нервозность:
— Роджер, командир! Последнего, стал-быть, вырубить справа.
Йоси одобрительно кивнул. Уиллард-Смит знает, что делает, а Йорк для новичка держится очень даже уверенно.
— Полярник, Полярник, я — Эдо Старший!
— Эдо Старший, на связи Полярник! Слышу вас.
— Обнаруженная лодка — «Блэкфин». Ju-87 подходят с запада. Координаты те же. Атакую. Прошу огневой поддержки.
— Вас понял. Шесть звеньев вылетают к вам. Истребителей нет?
Подполковник быстро повел глазами — вверх-вниз, вправо-влево. Две грозовые тучи наползают на северный горизонт, сливаясь в одну. Вон за теми перистыми облаками вполне могут скрываться истребители. Не пошлет же Каддафи свои бомбардировщики без прикрытия. Впрочем, поди их разбери: то они безрассудно смелы, то трусливей побитой собаки. Арабы непредсказуемы. Он перевел взгляд на «Штуки» и на два английских истребителя, уходящих в неглубокое пике для первого захода.
— Истребителей пока не видно, — откликнулся в микрофон Йоси.
Но через несколько секунд в наушниках прозвучало леденящее кровь сообщение:
— Эдо Старший! Много истребителей идут вашим курсом с северо-запада. Мы засекли их частоту.
Мацухара снова обвел взглядом небо и никого не увидел. Но «Мессершмитты» могут вынырнуть из-за облачной пелены в любой момент, и теперь Йоси молился только о том, чтоб у него хватило времени хотя бы на один заход, прежде чем они покажутся.
Он подошел совсем близко к бомбардировщикам. Под фюзеляжем каждого 500-килограммовая бомба и еще четыре — по пятьдесят кило — укреплены под крыльями. Внезапно из хвостовых пулеметов последних шести «Юнкерсов» хлынули потоки трассирующих пуль. Рой белых светлячков взметнулся кверху и окутал «Сифайры» убийственным снежным бураном. Англичане проигнорировали его и продолжали пикировать, приберегая огонь для стрельбы с короткой дистанции. Японец видел, как они приблизились к двум замыкающим и накинулись на них, точно акулы, учуявшие запах крови. Их 20-миллиметровые пушки полыхнули красными вспышками и зачернили перед собой небо.
Одна «Штука» потеряла крыло и вошла в мертвый штопор; другая, оставляя за собой густую дымную полосу, выбилась из строя и стала падать почти вертикально. Молодцы англичане!
В наушниках раздался торжествующий голос Уилларда-Смита:
— Цель уничтожена!
Ему вторил Йорк.
— И я сучьего сына приделал!
«Сифайры» пошли на второй заход. «Юнкерсы», невзирая на потери, рвались в бой. С присущей им небрежностью они перестроились косой линией, что предвещало скорую атаку. Йоси мельком увидел, как опустились закрылки «Штук»; эскадрилья сбрасывала скорость, готовясь к пикированию на подлодку. Ишь, как расхрабрились! Ну да, три истребителя все равно их не перебьют, кто-то обязательно прорвется к цели.
Первый «Юнкерс» заполнил второе кольцо; Йоси нетерпеливо гладил кнопку и все время осаживал себя:
— Рано! Рано! Еще одно кольцо! — А краем глаза продолжал следить за выходящими из пике «Сифайрами».
Корпус «Зеро» возмущенно вибрировал от резкого набора высоты. Подполковник с тревогой взглянул на приборы. Стрелка тахометра приближается к красной черте, показывая 2800 оборотов в минуту, давление превышает норму — 105 сантиметров, температура головки цилиндра дошла до 255 °C, и стрелка индикатора тоже скоро зашкалит за красную отметку. Так и двигатель сжечь недолго. Но выбора нет. До крови закусив губу, он скрючился в кресле и ощутил во рту солоноватый привкус. Первая «Штука» выросла в дальномере и заполнила три кольца.