Испытание судьбой
Шрифт:
Мы тогда долго вспоминали, как у шефа очки запотели от злости, как он, хрипя, орал: «Вон отсюда звездный мальчик, зазвездился, засветился. А ты ему в ответ: «Светить всегда, светить везде! До дней последних донца! Светить и никаких гвоздей. Вот лозунг мой и солнца!».
Друзья весело засмеялись, медленно пошли по центральному скверику города никого не замечая вокруг, декламируя стихи Маяковского.
– Ты, Катя, мне зубы не заговаривай. Какими судьбами сюда, не иначе меня проведать?
– Я, Никита, правду говорю, не знала, что ты здесь, думала, что в Москве.
– Тогда дай угадаю, ты, наверное, в командировку сюда, заодно к тете Полине решила забежать? – весело спросил Никита. – Кстати, она частенько
– Ты еще скажи, что живешь в моем общежитии. Откуда знаешь тетю Полину? – хитро прищурившись, спросила Катя.
– И не только! – ответил, улыбаясь, Никита. – Я даже живу в твоей комнате в общежитии.
– В четвертой?! – спросила удивленно Катя, перескакивая со ступеньки на ступеньку.
– Да, в ней самой. Зайдешь в гости, посмотришь, как устроился?
– С удовольствием! – сказала Катя и добавила: «Только у меня мало времени, у меня самолет в семь часов!».
Никита остановился, удивленно спросил: «Какой самолет, куда?».
Перед глазами все помутнело. Никита давно безнадежно был влюблен в Катю, вспоминал каждую минуту, проведенную вместе. Перед тем как признаться ей в своих чувствах, робел. Катя тут же умело переводила разговор на другую тему: она ничего не хотела слышать о чувствах молодого человека. Во – первых, потому что была замужем, во – вторых, потому что разница в возрасте смущала ее, в – третьих, она постоянно знакомила его с разными девушками, он на зло ей начинал крутить с ними романы. Был для нее скорее подружкой, чем мужчиной, который имел на нее виды.
– Какой самолет? Ты о чем, я не пойму, – добавил Никита растерянно.
– Простой самолет, ТУ – 154, который летит Минеральные Воды – Мурманск, – сказала Катя, весело глянув на любимого друга. – Никита, послушай, я хочу стереть все, что у меня было, начну жить заново, уезжаю на север! Но про это никто не должен знать. Для всех держим версию, что я в Кисловодске, в санатории.
– Ты что с ума сошла, какой север, какой санаторий?! У тебя карьера, семья, друзья?! – закричал Никита, схватил девушку за плечи, стал трясти, повторять: «Зачем тебе север? Тебе будет там плохо. Хочешь, я все брошу, полечу с тобой? Ты же знаешь, я давно, очень давно люблю тебя», – выпалил он быстро, не дав Кате опомниться. – «Послушай, меня, я буду много работать, смогу сделать тебя счастливой, поверь мне. Учиться я смогу и заочно. Катя, я буду работать и учиться. Но одну я тебя никуда не отпущу.»
Никита карими глазами умоляюще смотрел на Катю:
– Не молчи, скажи, что ты никуда не полетишь, – все так же держа Катю за руки, произнес Никита почти крича. – Скажи, что ты не против, чтобы я полетел с тобой. Не молчи, ответь мне, что с тобой происходит?
Катя грустно смотрела на Никиту и думала про себя: « Я так боялась, что он опять начнет говорить мне о своих чувствах. Самое страшное, Никита мне тоже очень нравится. Но семь лет разницы в возрасте, – это много. Я не должна быть эгоисткой. Я даже мысли об этой любви не должна допускать».
А вслух сказала:
– Никита, ты мне очень нравишься. Но я должна сама в себе разобраться. Я развелась недавно с мужем. Мне нужно побыть одной. Ты очень хороший человек. Я всегда буду помнить о нашей дружбе. Я буду тебе писать, буду, как всегда, делиться с тобой секретами. Но мы, – ты и я, – должны пойти в этой жизни отдельно друг от друга. Мы обязательно встретимся. Если судьба захочет, она сведет нас случайно, как сегодня. Разве ты думал, что увидишь меня здесь? Поверь, ты найдешь ту единственную любимую, женишься, у тебя будут дети. И, встретив однажды меня, скажешь: «Как хорошо, что я послушался тогда Катю, отпустил ее в новую жизнь. Потому что у тебя своя судьба, у меня – своя. Тебе нужно окончить институт. Мне – жизненный университет. Будем обмениваться
– Катя, а как же карьера, семья, друзья? – попытался зацепиться хоть за что – то Никита. – Все начинать сначала тебе не страшно?
– Не страшно. Никогда не поздно начать жить заново, – сказала Катя уверенно. – Не поздно, даже за день до смерти. Главное, оставаться собой, уважать других, успех придет. А слово «карьера» вообще не люблю. Оно у меня ассоциируется с ямой. Кому – то копают ее, а человек этого не замечает. Как говорится, – с «места в карьер»: стоял, и бац упал! Все вокруг рукоплещут, кричат: «С повышением тебя, с повышением!». А ты давно внизу, никто этого просто не замечает! А семья – когда есть дети и нет предательства. Друзья, либо они есть, либо их нет. Неважно, где ты живешь – на Юге или на Севере, и в какой стране.
Никита понимал, Катя настроена очень серьезно на изменения в своей жизни, никто ее уже не остановит. Он знал ее гордый нрав. Знал настолько хорошо, что, похоже, она сама себя настолько не знала. Ужас скорого расставания предстояло ему пережить стойко и в одиночестве. Север – это так далеко! Лететь в никуда, не иметь там ни друзей, ни родных, ни работы. На это могла решиться только Катя. В двадцать пять лет начать все с нуля?!
– А кто у тебя на севере? – спросил Никита грустно.
– Родственница одна дальняя. У мамы брат троюродный есть, это его жена Людмила. Каждое лето гостит у нас. Мы с ней познакомились года три назад. В этом году разговорились. Я рассказала ей о проблемах с мужем, она пожалела меня, сказала, чтобы приезжала к ней, если будет трудно, – произнесла, задумавшись Катя. – Но я первое время у нее побуду, затем работу найду, квартиру сниму.
Катя увидела красную вывеску родного общежития номер два, быстро добавила: «Прости меня, заболталась. Хватит стоять, пошли, хочу вдохнуть студенческого воздуха», – засмеялась Катя и побежала по ступенькам родного общежития.
Никита с расстроенным видом поплелся за нею. Как в тумане видел, что она весело обнимает, что-то щебечет тете Полине. Как достает какие – то свертки и, размахивая руками, рассказывает, как она жила последнее время.
Никита вспомнил, как он молодой уверенный в себе юноша пришел устраиваться в редакцию города Михайловска. Первого кого увидел, – это худенькую девушку с огромными зелеными глазами миндалевидной формы. Ее энергетика была настолько мощной, что Никиту теплой волной откинуло в сторону, когда Катя, сотрудница отдела писем, прошла мимо него. Девушка остановилась, оценивающе посмотрела на молодого юнкора. Когда увидела его испуганные, как ей показалось, глаза, по – доброму ему подмигнула и сказала: «Григорий Владимирович Хворостов, редактор наш, тоже начинал с внештатного корреспондента в свои шестнадцать лет».
С тех пор Катя стала его наставницей, другом, Ангелом Хранителем. На всех планерках поддерживала Никиту. Все говорили, что он старается писать правду. А это провальная практика. Но его правда всегда срабатывала, даже имела огромный успех в прессе. Его непохожие на все остальные статьи, очерки, фельетоны поднимали тираж всем надоевшей районной газеты. Никита всегда мечтал о том, что они вместе с Катей создадут новое, ни на что непохожее издательство, будут работать вместе, никогда не расстанутся. Он специально не поехал поступать в Москву, чтобы быть ближе к Кате. Хотел видеться, советоваться, просто дружить с нею. Он так много мечтал об их будущем, боялся, что она скажет ему: «Прости, ты меня недостоин. Покажи, – кем ты стал, смогу ли я тебе позволить находиться рядом с собой». Он учился для нее, жил ради нее, искал себя, чтобы быть достойным ее. И, вдруг, – Север?! Она опять ускользала от него. Он ничего не мог предложить ей, кроме дружбы. Но это пока. Как медленно тянется время, как много нужно успеть.