Испытание верностью
Шрифт:
Во что могло вылиться собственное непослушание, старалась не думать. Всё потом. Сейчас бы не поддаться панике и не выдать себя с потрохами, но… чем больше смотрела на Егора, чем больше проникалась его состоянием, тем противней становилось на душе, тем сильнее было искушение поддаться порыву и признаться во всём.
И только собиралась открыть рот, как звучала телефонная трель, и Егор с головой уходил в разговор, абстрагировавшись от окружающего социума, скрывшись за завесой сигаретного дыма. Остальные восемь часов
Уже пересев в БМВ, я несмело потянулась к нему, погладив по щеке.
— Я верю, что всё будет хорошо.
Он невесело улыбнулся, остановив взгляд на моих губах.
— Провидица, что ли?
Мотнула головой в сторону, избегая пристального внимания.
— Если бы… Просто знаю, что ты не привык проигрывать.
— Правда, не привык, — произнес задумчиво и словно стряхнув с плеч мировую усталость вмиг собрался всеми группами мышц, и ободряюще добавил: — Ничего, Лидок, прорвемся. И не через такое проходили. Что нам какая-то сотня головорезов, правда?
В пять часов утра Х5 влетел на территорию завода, остановившись перед высоким ограждением. За этой двухметровой стеной колыхалось море людей. Больше полторы сотни пацанов, как доложил подбежавший к Студинскому замначальника милиции, заняли первую проходную, взяв в заложники бригадира ночной смены. Остальные рабочие, во главе с Дударевым и охранной заняли оборонительные позиции главного корпуса и вот уже девять часов находятся под обстрелом.
Егор выругался. Вал не отвечал на телефонные звонки. Связь оборвалась два часа назад. Никто не знал, есть ли там раненные на данный момент.
— Не волнуйтесь, Егор Андреевич, — поспешил успокоить заместитель, — мои ребята ждут разрешение начальства. Как только получим распоряжение – сразу приступим к действию. Сами понимаете, я не в праве брать самолично ответственность за происходящее.
— Чё ты несешь? — охренел Егор, взяв мента за воротник накрахмаленной формы. — Там люди внутри, понимаешь?.. Люди!
Словно по команде послышались выстрелы и в нашу сторону полетели дымовые гранаты. Егор отшвырнул заместителя и, схватив меня за руку, потащил за припаркованный в десятке метров от ограждения автобус.
— Сиди здесь и не рыпайся! — приказал, всматриваясь вдаль, будто ожидая кого-то. — А ещё лучше - езжай домой!
— Я не оставлю тебя, даже не надейся!
Егор чертыхнулся, пригнув голову от очередного выстрела.
— Хрен с тобой. Но чтобы никуда, понятно?
Я молча закивала головой, судорожно цепляясь в напряженные плечи. Выстрелы не прекращались.
— Почему они бездействуют? — повернулась в сторону выстроенного за щитами отряда спецназначения. — Моренко ведь обещал прикрытие.
— Моренко - перебежчик еб*ч*й. Кто-то хорошо его обработал, раз страх потерял основательно.
—
— А х*й его знает. Сейчас приедет Бердник, и будем решать. Ты главное не отсвечивай, лады?
Сжимаясь от нахлынувшего страха, проследила за удаляющейся спиной в белой рубашке и тихо взвыла, заломив в бессилии руки. До последнего была надежда, что Удовиченко сыграет в открытую, заявив свои права на «ТехМаш», но он в который раз продемонстрировал подлую душонку, спрятавшись за чужими спинами. Всё продумано до мельчайших подробностей. И снова я без шанса на спасение.
Солнце уже поднялось над горизонтом, пронизывая деревья яркими, золотистыми лучами. Стало холодно. Поежилась, кутаясь в тоненькую кофточку, и выглянула из укрытия.
У ворот завода начали собираться родственники взятых в заложники работников, журналисты, правоохранительные органы. До сих пор было не понятно, почему бездействуют последние, когда даже СМИ объявили бойкот.
Все окружили Студинского, требуя, угрожая, умоляя. Наплевав на приказ, я подошла к собравшейся толпе. Егор недовольно сдвинул брови, заметив мое приближение и переключил внимание на пожилую женщину.
— Егор Андреевич, да что же это такое? У меня ведь там сын. Пашка Ляшенко, знаете? Такой высо-о-окий, с веснушками и муж, Степан… сколько лет верой и правдой…
— Всё будет хорошо, — пообещал он, успокаивая. — Мужа вашего знаю. На все руки мастер. Я так же, как и вы, переживаю и сделаю всё, что в моих силах, но не позволю причинить им вред.
Неподалеку притормозил внедорожник и Егор быстрым шагом направился к нему. Я сразу поняла, что это Бердник, стоило только взглянуть на внушительную фигуру.
С виду это был здоровенный мужик, под сто двадцать килограмм, с коротко стриженым ёжиком, глазами-бусинками и сломанным носом, придававший квадратной физиономии прямо таки устрашающий вид. Егор держался с ним свободно, непринужденно, ничуть не робея перед бандитской внешностью.
Я видела, как авторитет достал бронежилет и вручил его Студинскому. Потом они обменялись несколькими фразами, после чего Егор пожал ему руку, прощаясь, и на его лице застыла тревога. Что случилось? Разве Бердник не должен помочь?
— Чего вы ждете? — завопил один из присутствующих мужиков. — Разве не видите, что ему и дела нет до наших отцов. Конечно, куда уж нам?.. У него бизнес топят – вот где задница полная.
Сволочь. И где ты только взялся, подстрекатель долбанный?
— Прекратите! — встала перед ним, вздернув подбородок. — Егор Андреевич своих в обиду не даст. Быстро же вы позабыли добро, показав истинные лица.
— Какое добро? Ты чё несешь? Да если бы не он, я бы владел пятью процентами акций. А ваш Студинский путем обмана и шантажа заграбастал их себе. Мужики, чего стоим, поможем Бандурко установить законное право на владение.