Испытание воли
Шрифт:
— Значит, в восемь. Я прослежу, чтобы вас разбудили за полчаса.
Спустя пятнадцать минут Ратлидж уже спал.
Он никогда не боялся сна. Это было единственное место, куда Хэмиш не мог последовать за ним.
Сержант Дейвис, мужчина средних лет, массивный, спокойный, пребывал в мире с самим собой. Но сейчас в его лице читалось напряжение, как если бы он был на грани срыва. Дейвис сидел за столом Ратлиджа посреди маленького гостиничного ресторана, наблюдая, как Редферн наливает ему чашку черного кофе, и объясняя, почему он пришел вместо своего начальника.
— По
Ратлидж намазал на тост домашнее земляничное варенье. Оно было темным, густым, как патока, и казалось изготовленным еще до войны. Взяв кусок, он посмотрел через стол на сержанта.
— Сейчас я не в Лондоне, а здесь. Расскажите, как это произошло.
Дейвис откинулся на спинку стула и нахмурился, приводя в порядок мысли. Инспектор Форрест специально предупреждал его, как следует излагать события. Сержант гордился своей надежностью.
— Дробовик. Разнес ему голову в клочья от самого подбородка. Полковник выехал на утреннюю прогулку верхом ровно в семь, как всегда делал, когда был дома. Возвращался он в половине девятого к завтраку. Так было каждый день, кроме субботы, в дождь и в солнце. Но в понедельник, когда он не вернулся к десяти, его управляющий, мистер Ройстон, пошел искать его в конюшню.
— Почему? — Ратлидж достал ручку и маленькую кожаную записную книжку. — Именно в этот день?
— На девять тридцать была назначена встреча, и не в обычаях полковника было забывать о делах. Придя в конюшню, мистер Ройстон застал конюхов в панике, потому что лошадь полковника только что примчалась одна, а на ее седле и боках была кровь. Людей сразу же послали на поиски, и полковника наконец обнаружили на лугу у рощицы, на границе его владений.
Дейвид сделал паузу, позволяя Ратлиджу записать услышанное.
— Мистер Ройстон первым делом послал за инспектором Форрестом, но тот искал потерявшегося ребенка Барлоу. Ко времени, когда я получил сообщение и прибыл на место происшествия, земля была истоптана конюхами и работниками фермы. Поэтому мы не уверены, что его застрелили именно там. Но это не могло случиться дальше чем в нескольких ярдах от места, где его нашли.
— И никаких указаний на то, кто мог сделать это?
Сержант неловко подвинулся на стуле — его глаза устремились на квадратики бледного солнечного света, падавшего на полированный пол. Дождевые облака к этому времени рассеялись.
— Что до этого, то вы должны знать, что капитан Марк Уилтон, который получил крест Виктории, накануне вечером, вскоре после обеда, поссорился с полковником. Понимаете, он собирается жениться на подопечной полковника, и какое-то недоразумение, по словам слуг, возникло из-за свадьбы. Посреди ссоры капитан в гневе вышел из дома, и было слышно, как он сказал, что сначала увидит полковника в аду. Полковник швырнул в дверь стакан с бренди, когда капитан захлопнул ее, и крикнул,
Это была, безусловно, более колоритная версия голых фактов, которые Ратлидж услышал в Лондоне. Забыв о завтраке, он продолжал писать, мысленно опережая спокойный голос Дейвиса.
— А что говорит подопечная?
— Мисс Вуд в своей комнате под присмотром доктора и никого не принимает, даже жениха. Капитан остановился у миссис Давенант. Она племянница его матери. Инспектор Форрест пытался допросить его, но капитан сказал, что не бегает вокруг, стреляя в людей, что бы он ни делал на войне.
Ратлидж отложил ручку, доел тост и потянулся к чашке с чаем. Ему незачем было спрашивать, что Марк Уилтон делал на войне. Его фотографии появились во всех газетах, когда он был награжден королем, — капитан не смог сбить Красного Барона, [1] но сбивал всех других германских летчиков, которые попадались ему в небе над Францией. Как-то июльским днем Ратлидж наблюдал воздушный бой над окопом, и позднее ему рассказали, кто был английским пилотом. Если это была правда, Уилтон был талантливым летчиком.
1
Красный Барон — барон Манфред Альбрехт фон Рихтгофен, германский летчик-истребитель, признанный лучшим асом Первой мировой войны. Фюзеляж его самолета был ярко-красного цвета. (Здесь и далее примеч. пер.)
Полковник Харрис, сравнительно молодой для своего звания, участвовал в бурской и мировой войнах, заслужив репутацию опытного пехотного тактика. Ратлидж однажды встречал его — высокого, энергичного, чуткого офицера, знавшего, как обращаться с усталыми испуганными людьми, от которых слишком часто требовали невозможного.
Хэмиш без предупреждения засмеялся: «Он знал, как расшевелить людей. Некоторые из нас с удовольствием продырявили бы ему голову, если б им представился шанс, после той третьей атаки. Это было самоубийство, и он это знал, но послал нас в бой. Не могу сожалеть о том, что он получил свое. Лучше поздно, чем никогда».
Ратлидж поперхнулся чаем. Он знал, что Хэмиша никто не может слышать, и все же иногда его голос был таким четким, что он боялся, как бы все вокруг в изумлении не уставились на него.
Ратлидж указал Дейвису на его стул, когда сержант попытался встать и похлопать его по спине. Все еще кашляя, он спросил:
— Это все, что вы сделали?
— Да, сэр, нам сказали оставить все для Ярда.
— Как насчет дробовика? Это вы хотя бы проверили?
— Капитан говорит, что он пользовался оружием в доме полковника, если хотел пострелять. Но никто из них давно не стрелял. Мы спросили миссис Давенант, есть ли у нее огнестрельное оружие. Она сказала, что продала дробовики покойного мужа перед войной. — Сержант бросил взгляд через плечо, и Бартон Редферн пересек зал, чтобы вновь наполнить его чашку. Когда молодой человек, хромая, отошел, сержант осторожно добавил: — Конечно, из-за ссоры капитан выглядит виновным, но я научился на этой работе, что внешний вид бывает обманчивым.