Испытание выживанием
Шрифт:
Сопротивление сторон набирает обороты, а мой палец завис над заветной кнопкой, которая покончит со всей этой смрадной преисподней человечества, где сильный по-прежнему пожирает слабого, жадность и деспотизм цветут, как будто Вспышка и не уничтожала девяносто процентов населения земли, мораль продолжает медленно загнивать, а человек противится перерождению.
Девочка продолжала свое паломничество к заветному месту встречи. На ходу она вытащила из кармана туники желтое яйцо-Тамагочи, понажимала несколько
Я теперь частенько наблюдаю за этой храброй девчонкой. Честно признаться, только благодаря таким детям, как она, я продолжаю наблюдать за спектаклем, заинтригованный бесстрашием нового поколения. Они не похожи на своих предков. Они иные, потому что растут в совсем других условиях.
Возле аварийной двери, ведущей в тюремный блок, стоял Голем. Девочка остановилась. Охранник с большой черной родинкой на щеке размером с огромного таракана лишь мельком взглянул на несовершеннолетнего визитера, огляделся по сторонам, потом указал девочке кивком на красный мигающий глаз Желявы под потолком, пристально наблюдающий за передвижением каждого микроба в воздухе.
Через пару секунд лампочка на видеокамере слежения погасла, тогда Голем снова кивнул девчонке, ловкими быстрыми движениями набрал код на двери, замки щелкнули, и девочка вбежала внутрь, как шустрая белка в дупло. Голем взглянул на камеру, спустя три секунды та снова начала мигать красным глазом.
Девочка уже знает маршрут. Она выучила его по картам, что добыли солдаты-пособники бунтарей. Одолев длинный коридор, отважная девочка открыла дверь ключ-картой, которая носила в складках одежд, и кодом, что выучила наизусть.
Тюремный блок. Узкие бетонные одиночные камеры с решетчатыми дверьми выстроены в ровные линии, как шеренги солдат. Тусклое освещение, запах влажной земли, лужи на размоченном бетонном полу, смрад фекалий и снующие туда-сюда вездесущие крысы — вот уж кому суждено жить вечно, и никакой вирус не сразит, ни метеоритный дождь, ни радиация.
Девочка быстро перемещалась вдоль рядов, выискивая знакомые цифры, и через минуту уже стояла возле своего хозяина.
— Принесла? — спросил знакомый голос.
Девочка кивнула, смотря на своего покровителя во все глаза, и протянула желтое яйцо сквозь металлические прутья камеры.
Тормунд взял Тамагочи и со всей серьезностью впился взглядом в черно-белый экран, на котором играли пиксели.
— Аппетит в норме, поспала хорошо, настроение позитивное, общение удовлетворено… — анализировал он.
А потом, наконец, вернул яйцо девочке.
— Неплохо. Смотри у меня! Если с Акирой что-то случится, пинком с базы выкину! — пригрозил он пальцем.
Девочка замотала головой. Она даже не осознавала, что Тормунд-то из камеры вряд ли когда-нибудь выйдет.
— Я за ней ухаживаю! — залепетала она.
— С
— Прилежно учится. Вчера получила высший балл за контрольную по ботанике!
— Смотрите у меня там! Чтоб после учебы сразу в отсек! Ни с кем не разговаривать вне школы! И тем более не дрючиться с уродами!
— Что значит «дрючиться»? — пролепетал тоненький наивный голосок.
— Фунчоза! Ей всего двенадцать! — шикнула Хай Лин.
— Я в ее года уже весь свой отсек перетрахал! — огрызнулся Тормунд.
— Что значит «перетрахать»?
— Ладно, Шишка! Что передала Долбалалания? — Тормунд перебил девочку, оставив ее любознательность неудовлетворённой.
Тормунд присел перед старшей сестрой, которую звали Каришка, и имя которой он наверняка забыл, потому что ему проще звать обеих просто Шишками.
— Фидель и Маркус затаились из-за расстрела.
— Какого расстрела?! — воскликнул Тормунд.
В ту же секунду все камеры в крыле оживились, пленники приникли к решеткам дверей и прислушались.
Каришка громко сглотнула.
— Ксавьер, Розали и Андрей, — голос у нее сорвался, и она заплакала.
— Суки! — выругался Тормунд.
— Твою мать!
— Уроды конченные!
Послышались вздохи со всех камер.
— Но мы ведь на это и рассчитывали. Что они отвлекут внимание от Фиделя и Маркуса — истинных главарей мятежником, — произнесла Ольга.
— Я на это не рассчитывал! Я рассчитывал на то, что мы Совет блоков создадим, а не будем в тюрьме ждать своей очереди на казнь! — воскликнул Тони.
Двухметровый чернокожий бывший командир бывшей Теслы с белесыми шрамами, называемыми фигурами Лихтенберга, нервно зашагал по камере.
— Теперь и разницы нет, что Маркус с Фиделем живы. Мы-то здесь! А мы единственный боевой отряд на стороне мятежников! — вставила Хай Лин.
— Бывший боевой отряд, — напомнил Ноа. Бывший командир отряда Бодхи, чье тело разрисовано надписями на санскрите.
— Что с Долбалаланией? — спросил Тормунд, возвращаясь к Каришке.
— К Алании приставили охрану, ее никуда не выпускают из спального отсека, кроме как на работу, — лепетал тонкий голосок.
— Пусть там и сидит!
— Она спрашивает, что нам делать дальше?
Тормунд некоторое время молчал: брови нахмурены, губы поджаты, глаза бегают из стороны в сторону. Наконец-то его безумие начинало уступать животному страху перед собственной смертью. Они все чуют, что им осталось недолго. Все, кто заперт в этом ряду клеток, чувствуют приближение кончины.
— Пусть не высовывается. Надо подождать хотя бы пару дней. Потом посмотрим.
Каришка тяжело вздохнула. Девочка соображала быстро и развивалась не по годам, особенно в нынешних условиях.