Испытание выживанием
Шрифт:
Триггер склонился надо мной и приступил к допросу.
— Где мои Падальщики? — процедил он сквозь зубы.
— Ты их распустил, не помнишь?
Удар был таким внезапным, что я охнула от неожиданности. Мозг лишь через секунду сообразил, что меня хорошенько приложили. Нервные окончания, как чирикающие птички на проводах, передавали друг другу сообщение о чудовищной боли, которая резанула меня по щеке. Я схватилась за вспыхнувшую огнем щеку, пытаясь приглушить боль.
Сбоку завыла Каришка.
— У
Я медленно выпрямилась на стуле и подняла на него взор полный гнева. Я готова была его испепелить, будь у меня такая способность!
— Твои завораживающие чистой голубизной глаза приобретают изумрудный оттенок, когда ты в гневе, — говорил Триггер, как ни в чем не бывало.
Как будто не сидел и не избивал тут слабую женщину.
— Интересно, какими они становятся, когда тебе страшно?
— Я не боюсь тебя! — выплюнула я.
Триггер улыбнулся, как будто ожидал этого ответа, а потом выпрямился, медленно обошел стол и встал возле Каришки.
Мое сердце завыло в такт ее всхлипов.
— Мне и не нужно, чтобы ты боялась меня. Мне просто нужно использовать то, чего ты боишься, — произнес он с иронией.
— Каришка, терпи! Помни, чему я тебя учила! — выкрикнула я.
Но не успела я договорить, как Триггер развернул мою маленькую девочку и влепил ей пощечину посильнее, чем мне. По крайней мере так мне показалось.
Каришка взвыла и схватилась за щеку.
— Ах ты козел! — выкрикнул Кирилл.
Он попытался атаковать Полковника, но Щерба, стоявший позади него, ухватил того за плечо и повалил на пол так легко, словно Кирилл был мягкой игрушкой. А потом злодей надавал пару пинков прямо под дых мальчику, и тот затих.
— Если ты думаешь, что ты — единственная, кто способна так жестоко использовать детей, то ты глубоко заблуждаешься, — Триггер разве что не пел.
— Какой же ты сукин сын! — всхлипнула я.
Плач Каришки резал по сердцу наждачной бумагой, срывая мышечные ткани слоями, а частицы души лоскутами.
Триггер снова вернулся на стул передо мной.
— Я даже спорить с этим не буду. Более того, чем быстрее ты поймешь, что я жестокий сукин сын, тем легче и быстрее пройдет наша беседа.
Я зажмурилась, пытаясь спрятать слезы, но их уже было не остановить, они заливали лицо ручьями и я ругала себя за слабость.
— Я повторяю свой вопрос: где мои Падальщики.
Я молчала, пытаясь найти выход из этой жестокой ловушки.
Но Триггер не врал, когда признавал свою сучность. Он не дал мне времени на раздумья, а уже кивнул Щербе и тот снова направился к моей Каришке. Та завыла еще громче и забилась в угол, как маленький енот, которого загнал жестокий
Я сдалась в тот момент, когда бездушная машина для выполнения приказов занесла руку над моей девочкой, чтобы снова ее ударить. Каришка закрыла лицо маленькими ладошками и завыла.
— Я не знаю! — крикнула я. — Калеб их забрал!
Рука палача остановилась над головой Каришки.
Триггер удовлетворенно откинулся на спинку стула. Победитель хренов.
— Калеб, значит. Он вернулся на базу? — странным образом Триггер был доволен.
Он повернулся к Щербе и отдал приказ:
— Усилить охрану арсенала, выставить двойной караул в военном блоке. Калеб снова постарается подбить всех на бунт.
Я ухмыльнулась.
— У тебя ведь так и не получилось, — произнесла я.
Полковник взглянул на меня.
— Привить им мерзости твоей мелочной душонки! — выплюнула я. — Ты воспитывал их десятилетиями, а они все равно пошли тебе наперекор. Нет у тебя последователей. Никто никогда не пойдет за таким, как ты!
— Ты просто не знаешь, на что способны люди, когда им страшно. Я выводил обезумевших от страха людей из горящих городов пачками. Им было все равно, сколько людей погибло ради того, чтобы они жили! — яростно выплюнул Триггер. — Я был там наверху!
— Я тоже там была. И выжила не благодаря тебе!
— Тебе просто повезло!
— Потому что мир наверху не такой как прежде. Наверху можно жить. Но ты слишком сильно боишься, чтобы попробовать. Ты трус! Поверхность не для таких, как ты!
— Когда я покончу со своими бунтарями, ты первая отправишься наверх. Я посмотрю, как ты выживешь там, — выплюнул Триггер мне в лицо.
Напряженную тишину комнаты допроса разорвало шипение рации в нагрудном кармане Полковника.
— Триггер, выйди на связь немедленно! — женский голос, искаженный помехами, чуть не взвизгнул.
Триггер скорчил недовольную гримасу, но вытащил рацию и грубо ответил:
— Чего тебе?
Трухина никак не прокомментировала его нахальство. Похоже причина, по которой она прервала важный допрос Триггера, была первостепенной.
— Живо в Центр управления! — истерила Полковник Трухина.
Взбешенный Триггер рванул рацией, готовый раскрошить ее стальной корпус.
— У меня здесь…
— В Центр управления сейчас же! — взвизгнула Трухина.
Несколько секунд Триггер раздумывал, как поступить. Но, видимо, истерика Трухиной заявляла, что произошло нечто посерьезнее, чем запертая в затхлой комнате старуха с двумя детьми. Триггер позвал солдат: