Испытание золотом

Распопов Дмитрий Викторович

Одежды миланцев, флорентийцев и римлян, так сильно отличались друг от друга, что без труда можно было различить, кто есть кто. Римлянки все были затянуты и задрапированы в ткань наглухо, флорентийки щеголяли открытыми плечами, а миланки были где-то посередине между ними, с укрытыми плечами полупрозрачной тканью.

Впрочем, их всех объединяло одно, девушки при виде меня сначала застывали на месте, затем испуганно убегали, давая мне дорогу, а потом долго шушукались, когда я проходил мимо них.

Марта

и Амара уже ждали меня в комнатах, которые мне выделили с большими извинениями, что не смогли дать что-то больше, поскольку лучшие покои заняты другими гостями, а я вроде как свой, почти Медичи, так что помучаюсь, как и остальная семья, в чуть худших помещениях. Чуть худшие с их точки зрения были десятикомнатные апартаменты, с отдельными комнатами для проживания слуг. Много больше всего того, что я имел в других местах проживания за последнее время.

Негритянка меня привычно раздела и помогла сесть в деревянную ванну, а Марта осторожно стала подливать горячую воду, которую таскали слуги Медичи.

— Марта, я понимаю, что ты снова дома, — обратился я к своей поварихе, — так что можешь на пару дней взять выходные, я попросил сеньора Альваро выдать тебе пятьдесят флоринов, на подарки и прочие расходы.

Руки женщины дрогнули, и она едва не выронила кувшин с горячей водой в мою ванну. Глаза наполнились слезами, и она с благодарностью посмотрела на меня.

— Спасибо синьор Иньиго, я даже не знала, как вас попросить об этом! — призналась она.

— И зря! — наставительно указал я на неё пальцем, — я ценю тебя, так что можешь смело подходить ко мне с просьбами.

— Благодарю вас, синьор Иньиго, — она низко мне поклонилась, — тогда я завтра приготовлю вам завтрак и могу уйти?

— Да, — кивнул я, подтверждая свои слова.

Довольная флорентийка пошла за следующим кувшином с горячей водой.

Дверь открылась и внутрь вошла Камилла, забирая мочалку у Амары и отгоняя её от меня. На плечи полилась вода и по моим рукам пробежались мягкие девичьи руки.

— Паула если узнает, будет скандал, — лениво заметил я, — уверена, что тебе это нужно?

— Её сейчас здесь нет, — заметил голос с хрипотцой, а меня сзади обняли.

— Камилла, тебе нечем заняться? — поинтересовался я, поскольку не только из-за Паулы не хотел своего сближения с девушкой, но и потому, что Родриго бы меня точно не понял. Мнение кардинала было для меня важно, так что нужно было останавливать любые поползновения Камиллы в свой адрес.

— Но хотя бы просто помыть, я могу вас? — вздохнул голос над моей головой.

— Помыть, да, — кивнул я, — как тебе кстати Флоренция?

— На первый взгляд, город распутниц и блудниц, — хмыкнула она, — представляю в каком шоке будут Орсини.

У меня чуть волосы не

поднялись из-за этого признания.

— В смысле? — я даже приподнялся в ванне.

— Посмотрите в чём они одеты, синьор Иньиго! — Камилла потыкала мокрой рукой в сторону двери, — да у нас бы камнями забросали за такой срам.

— Чтобы ты понимала в моде, — хмыкнул задумчиво я, ведь и правда, с этим нужно будет что-то решать, так как римлянки привезут с собой впечатление о городе и оно может быть совсем не тем, на какое я рассчитывал.

— Но за идею спасибо, — продолжил я, — после приезда папы предложу пошить синьоре Маддалене платья, ты будешь её сопровождать от меня. Будь всегда рядом, выполняй все её прихоти. Понятно?

— Все, синьор Иньиго? — удивилась она.

— До десяти тысяч флоринов, — кивнул я, подавая ей руку, и девушка аккуратно подняла меня из ванны, тщательно вытирая и закутывая в банный халат, сшитый под мой заказ.

— Спасибо, — поблагодарил я её, проходя к кровати и забираясь туда, пока она подавала мне книгу.

— Я зайду позже, синьор Иньиго, — сказала Амара на уже неплохом итальянском, уроки Камиллы ей так же, как и Пауле, определённо точно шли на пользу.

* * *

Ближе к вечеру, когда солнце скрылось за горизонтом, ко мне тихой мышкой вошла Амара и сказала, что слуги просили передать, что меня ждут на ужине. Пришлось нехотя вылезать из кровати, одеваться и идти в зал, где были уже все, кроме меня. Камилла, как мы и договорились, сидела рядом с Маддаленой Орсини.

— Граф Иньиго де Мендоса, — провозгласил мой приход специально выделенный слуга и многие за столом повернулись в мою сторону.

Джованни Медичи поднялся из-за стола и пошёл мне навстречу, мы с ним демонстративно обнялись, словно давно не виделись.

— Идём, я представлю тебе сына Франческо Сфорца, — показал он в сторону подростка лет пятнадцати, который сидел справа от Козимо Медичи и его жены, и которому прислуживали за столом Лоренцо и его брат Джулиано. Меня, впрочем, это не удивило, Милан был самым сильным союзником Флоренции и отдавая таким образом дань уважения сыну герцога, Медичи рассчитывали на его помощь в случае опасности.

Рядом с подростком сидели его сопровождающие, десяток дворян и несколько одногодок, видимо партнёров по играм и развлечениям. Сопровождающая меня негритянка привлекла их внимание, и они стали тыкать в неё пальцами, удивлённо восклицая о тёмной коже.

— Ваше сиятельство, позвольте представить вам синьора Галеаццо Мария Сфорца, сына герцога Миланского, — Джованни Медичи представил по правилам сначала младшего по титулу. До смерти отца тот был дворянином, но не титульным, в отличие от меня.