Испытания Чемпиона
Шрифт:
— Вы начали персонализировать палочку, мистер Поттер, — произнес он. — Просто потрясающе. Многие не делают этого даже выйдя за порог школы. Очевидно, теперь только вы сможете прикоснуться к палочке, не почувствовав при этом боли.
Гарри недоуменно взглянул на профессора Дамблдора, ожидая помощи. Он и не думал делать ничего подобного. Он просто часто её использовал за последние два лета.
— Извините, сэр, — обратился Гарри к мистеру Олливандеру, — я не знал.
Профессор Дамблдор наклонился и без всякой боли поднял палочку.
— Тебе не за что извиняться, Гарри, — весело произнес он, взмахнул над палочкой свободной рукой и
Гарри непроизвольно вспомнил день, когда зашел в магазин к мистеру Олливандеру и приобрел одиннадцати дюймовую палочку из остролиста с пером феникса внутри, также как и в палочке Волдеморта. Гарри едва не вздрогнул, вспомнив об этом. Он не хотел иметь ничего общего с Волдемортом. Он мог лишь представить, что подумают люди, если Рита Скитер каким-то образом раскопает это.
Когда церемония взвешивания была окончена и фотограф сделал групповую фотографию, всех чемпионов отпустили. Гарри отверг предложение сделать индивидуальный снимок и поскорее вышел из комнаты. Лишь оказавшись в вестибюле, Гарри облегченно вздохнул. Да, он не умер, но насколько же это было противно. Противно от того, что Рита Скитер так хотела его заполучить. И почему-то Гарри был уверен: это только начало.
Глава 10. Зависть.
Очевидно, угроза повидаться с Сириусом Блэком подействовала. Хотя Гарри был уверен, что в будущей статье будет множество намеков и завуалированных предположений, но ничего такого, к удивлению парня, не обнаружилось. В статье в равной степени рассказывалось обо всех четырех чемпионах. Из Гарри все же сделали аутсайдера Турнира, готового, тем не менее, мужественно проходить предстоящие испытания. Оставалось лишь закатить глаза. Ну почему каждый считает своим долгом назвать его героем? Ему этого совсем не нужно.
К тому же, лучшего предлога для Малфоя было не придумать. Казалось, теперь слизеринец стал преследовать Гарри, чтобы не пропустить не единого повода его уколоть. Каждый раз, когда Гарри приходил в библиотеку с Роном и Гермионой, Малфой был уже там и все время внимательно наблюдал за троицей. Стоило Гарри не появиться в Большом зале, Малфой тоже вскоре оттуда уходил. К счастью, Рон с Гермионой заметили это и посовещались с другими гриффиндорцами. Теперь одноклассники, как могли, присматривали за Гарри, но ведь они не могли быть рядом с ним все время.
Поскольку никто из учеников не знал о магических вспышках Гарри, ему захотелось поговорить об этом с профессором Дамблдором, но пойти к нему Гарри мог только после ужина, когда все уже находились в своих гостиных. Дамблдор рассказал, что благодаря наложенным на ожерелье заклинаниям директор сразу узнает, если произойдет очередная вспышка. К сожалению, хотя ожерелье делало то, что и должно — впитывало избыточную магию, — волнение Гарри не проходило. Ведь вдруг то, что случилось, всего лишь прелюдия, а настоящих вспышек, в полную силу, еще не было. Лишь одно могло дать уверенность в том, что этого не случится: Гарри не должен был позволять своим чувствам господствовать над собой… никогда. Он совершенно не понимал, как подступиться к этой задаче, но твердо знал, что пытаться нужно. Он не может позволить, чтобы из-за его злости или раздражения кого-то покалечило.
Выйдя от профессора Дамблдора, Гарри так глубоко задумался, что даже не заметил слежку за собой. Ему нужно было придумать, как держать свои чувства под контролем. Недавно он читал о подавляющих эмоции
Внезапно что-то больно ударило его по затылку, только сейчас Гарри понял, что в коридоре не один. Он прошел, заплетаясь, несколько шагов вперед, прежде чем снова поймал равновесие. Обернувшись, Гарри увидел Малфоя, Кребба и Гойла, приближавшихся к нему со злыми ухмылками на лицах. Парень запаниковал. Что ему делать? Он не мог рисковать и давать им отпор, ведь тогда эмоции могут выйти из-под контроля, но и не мог просто стоять, ничего не предпринимая. —
— Что случилось, Поттер? — ехидно спросил Малфой. — Никого нет, чтобы заступиться за тебя? Ни опекунов, ни друзей, ни кучи поклонников. Считаешь себя лучше остальных? Думаешь, все должны целовать землю, по которой ты ходишь, только из-за того, что у тебя на лбу шрам, заработанный при неизвестных обстоятельствах? Преподаватели так и вертятся вокруг тебя. Как же, малыш потерял родителей, малыш сирота, а тут дядюшка наконец-то решил вбить в тебя хоть что-то путное. Ха–ха–ха.
Гарри замер. Неужели так думают все? Разве он давал для этого повод? Он ведь вовсе не считает себя лучше остальных. Даже наоборот, он завидует им. И преподаватели вокруг него совсем не вертятся. Да, он близок к ним, ведь они помогли ему в трудный момент его жизни, но все далеко не так, как говорит Малфой. Все ему говорили, что дядя поступал дурно, вымещая злость на подростке, так почему же Малфой утверждает, что он, Гарри, был достоин этого?
"Кому ты веришь? Твоим опекунам, преподавателям и друзьям или Драко Малфою?" — вдруг спросил себя Гарри.
Осознание этого вернуло Гарри в реальность, но поздно. Кребб с Гойлом вывернули руки Гарри и пригвоздили его к полу. "Вот оно что!" Гарри внезапно понял, что Малфой просто завидует ему. Как же, у него есть все, что так хочет Малфой: слава, популярность и взрослые, которые опекают его. И ему даже не важно, что жизнь Гарри постоянно наполнена опасностью, не важно, что Волдеморт грезит о его смерти. Все, что замечал Малфой, это внешняя сторона жизни мальчика–который–выжил. Слизеринец даже не задумывался о неприятностях, которые сопутствуют ей.
— Представляешь, что этот твой оборотень выкинул на Кубке мира по квиддичу? — продолжил Малфой, доставая палочку и направляя ее на Гарри. — Он едва не дискредитировал наше министерство. Болгарский министр поинтересовался у Фаджа, почему в нашем министерстве мало таких хороших людей, как Люпин. Он даже не переменил мнения и тогда, когда Фадж сообщил ему, что Люпин — оборотень, вернее, полузверь. Ты не представляешь, каким это было ударом для моего отца: кто-то уровня министра не делает никакой разницы между зверями и чистокровными.
— Не говори так о Ремусе, — произнес Гарри. На сей раз Малфой зашел слишком далеко. Гриффиндорец мог стерпеть оскорбления в свой адрес, но никто не смеет плохо отзываться о Ремусе или Сириусе. — Он намного лучше твоего отца.
Глаза Малфоя сузились от злости, он подошел ближе и направил палочку прямо в лицо Гарри. Руки слизеринца дрожали от ярости.
— Да неужели? — прошипел он. — Что ты вообще знаешь, Поттер? Тебя вырастили магглы. Ты почти тоже самое, что грязнокровки или полузвери. Ты просто пустое место.