Испытания сионского мудреца

«Много о вас хорошего слышал, к сожалению, должность главврача в настоящее время занята, – без интереса ответил по телефону владелец клиники, узнав, что я согласен и на меньшее, обрадовался: – Милости просим, приезжайте!». И эта клиника была связана с горами, холмами, но находилась не на возвышенной части, а в самом низу – не на горке, а под горкой! «Что это означает?! – спросил я жену. – В этот раз мы в яме?! Наше падение?!». «Ну и шутки у тебя!» – сказала жена. Ждать пришлось недолго, когда я зашёл внутрь и выбрал в вестибюле место в кресле так, чтобы хорошо просматривался вход и все двери, а сам был мало заметен. Вскоре появились во входных дверях: пожилой – лет 60-ти, полный мужчина среднего роста, в шерстяной кофте, и – лет сорока, худощавая в юбке, энергичная блондинка. Он шёл мрачный и никого не искал взглядом, а она всё кого-то искала! Завидев меня, сидящего в кресле, тут же уверенно направилась в мою сторону, приветливо улыбаясь, протянула руку для приветствия. «Кокиш! – назвалась она. – Здравствуйте,

а вы доктор…!» – произнесла она мою фамилию. Удивился её наблюдательности не очень характерной для немцев: «По каким признакам она меня сразу вычислила, интересно?». Он был седеющий, но ещё «сохранившийся» брюнет – редкий «ёжик». Недовольное удлинённое лицо, подозрительный, даже презрительный, раздражённый взгляд! Чем-то напоминал чёрного цепного Барбоса! Она, больше, лису, но с челюстями саранчи, костлявым лицом, тонким носом. Он тоже протянул руку и Шнауцером назвался! – «Так вот, почему похож…!» – понял я. Затем он без особого энтузиазма обронил: «Ну хорошо, доктор, пойдёмте в конференц-зал». Там, на фоне минеральной воды, и состоялась беседа. «Это моя правая рука – администратор! – указал он на фрау Кокиш, и добавил: – У меня нет от неё никаких секретов!». После моего повествования о себе, Шнауцер оживился, в особенности узнав об акупунктуре, гипнозе и других моих способностях. Он даже «зажёгся», лицо его сияло! Я видел, что он готов меня уже сразу оставить работать! Чувствовался в нём нетерпеливый человек сразу зажигающийся, но также, вероятно, быстро остывающий и легко разочаровывающийся. Она тоже сияла и улыбалась. У них был вид, как будто на улице нашли оба по 1000 долларовой купюре. «Вы нам очень подходите!» – сказал Шнауцер. «Да, да! – живо согласилась и Кокиш. – Вы еврей, да?» – спросил она как бы сострадательно. «Да, так получилось», – в очередной раз сознался я. Сам бы, конечно, не сказал! Быть евреем достаточно плохо, но объявить себя евреем – это уже хулиганство, это агрессия! И если еврей это делает, то из хулиганских побуждений, когда хочет похулиганить! «Наша немецкая бюрократия меня возмущает! – возмутился Шнауцер. – Такого врача, как вы, не признать в полном объёме как Facharzt (врач-специалист)! А вы знаете почему? – объяснил он: – Потому что сами не имеем хороших врачей! Но я вас возьму, вы вызываете у меня сострадание». «Ну и выражения у тебя, Петер! – ужаснулась фрау Кокиш. – Нет, чтобы сказать: – Вы мне подходите, своим ярким внешним видом и излучением приятным! Так ты говоришь: – Из-за моего сострадания вы мне подходите!». – «Да, ты права, Силке! Я не так выразился, но доктор, я думаю, меня понял. Кстати, доктор, она мне сразу сказала, что вы еврей!». «По имени», – скромно произнесла Силке. «Так вот, по какому признаку она меня уличила! Неужели это единственный признак?! Не верится, но приятно. Да нет же, она ведь меня ещё и узнала!» – понял я.

«Единственная наша проблема, – сказал заговорщически Шнауцер, – это наш главный врач!». Силке охотно кивнула. «Он хороший человек! – дальше совершил ошибку Шнауцер. Силке брезгливо скривилась. – Да, Силке! – заметил это Шнауцер. – Действительно хороший, но он находится под сильным влиянием команды врачей! Они им руководят, а не он ими! Я, конечно, – продолжал Шнауцер, – могу вас взять на работу и без его согласия! Но тогда у вас жизнь будет сложной и не доставит удовольствия! Поэтому лучше, если он с вами побеседует и даст своё согласие». «Только ты, Петер, будь при этом, – посоветовала Силке Кокиш, – а я выйду!».

Через пару минут «ввели» примерно 50-летнего хорошо упитанного, но с недовольной миной – обиженно надутого пухлогубого главного врача. Поздоровавшись со мной и назвавшись Зауэр (кислый в переводе), он вяло и без энтузиазма, задав несколько вопросов, взял в первую очередь в руки мои документы – Bewerbung (резюме), и стал тщательно, как лабораторные анализы их изучать. Шнауцер за ним наблюдал. «Вы непризнанный специалист психотерапевт – Facharzt, а жалко! – начал «сутяжничать» главный врач. – Нам как раз признанный специалист нужен!». «Но у вас же есть Weiterbildungsermдchtigung! (право провести специализацию)! – возразил Шнауцер – Вот он и станет Facharzt (специалистом)! Он ведь и так Facharzt и отличный специалист! Другое дело, что в Германии что-то нужно доделать». «Много, очень многое нужно доделать!» – охладил его пыл главный врач. – «Так он же не идёт на ваше место! Он будет ассистентом, пока! – ещё меньше успокоил он Зауэра. – Да ведь, доктор! Вы же согласны!» – обратился ко мне Шнауцер. «Конечно! – подтвердил я и усилил свою близость к народу: – Мне работа с больными доставляет больше удовольствия, чем административная!». «Но вы работали как оберарцт (замглавврача), значит вы переквалифицированный для ассистента!» – нашел другой довод против меня Зауэр – (кислый по-русски). «Так получилось, – скромно объяснил я, – некому было работать». Зауэр недоверчиво, искоса на меня глянул и опять уткнулся – «спрятался» в документы! Желая его отвлечь, размягчить, я налил ему и себе минеральной воды. «Это как-то не так получается! – как «тонкий» психолог обратил Зауэр внимание на мой жест вежливости. – Вы же у нас в гостях, а не наоборот! Значит, мы вас угощаем, а не вы нас!». – «Вечно я вляпываюсь в проблему «напиться»! – вспомнил я неудачный вступительный экзамен в мединституте по физике в 1969 году, когда у экзаменаторов попросил разрешения напиться! И меня сполна «напоили» до следующего года, когда опять поступал! Но в этот раз у меня уже был диплом в кармане и даже «с отличием»! И рядом сидел не ректор мединститута – таджик-антисемит, а тоже, возможно, антисемит, но пока на моей стороне – немец. И я сам не был уверен, нужно ли мне так уж лезть в это болото да еще – «под горку»! Поэтому решил рассчитаться за унижение в молодости: – Ничего, это всё равно! Не придавайте такое уж большое значение такой мелочи!» – великодушно улыбнулся я. «Ну ладно, доктор, идите! – сказал Шнауцер, желая разрядить обстановку. – Мы сейчас с главным врачом решим вопрос, как с вами быть». Шнауцер остался с главным врачом, как я понял, выламывать ему руки.

«Ну что?» – подбежала ко мне в коридоре Силке Кокиш. «Мне кажется, я ему не понравился! Он не поверил, что после работы оберарцтом, можно

желать работать обычным врачом! Он не поверил, что работа с больными может доставлять удовольствие», – уточнил я. «Это он такой! – раздражённо бросила Силке Кокиш. – А вы подождите результат! И мне тоже очень интересно, что они решат!». Примерно через час ожидания, сказал Силке Кокиш: «Я поеду, нужно дать людям спокойно решить вопрос! Зачем я буду «сидеть над душой», а завтра я позвоню!».

«Ну что?» – спросила жена, когда я вышел. «Думаю, что возьмут! – уверенно сказал я. – И главный врач будет дураком, если этого не сделает! Тогда все его промахи будут оцениваться, что они из-за того, что меня не взял! Ему выгоднее меня взять и доказать, что я плохой врач, чем не взять! У него сейчас проигрышная ситуация, но мне его не жалко, он настоящий, неприятный – «правильный немец»!».

«Доктор я вас возьму, но денег много не могу платить! Меня никто не поймёт, я всем мало плачу! Но вам готов платить 3,5 тысячи Ђ (евро), согласны?» – позвонил на следующий день Шнауцер. «Согласен!» – сразу ответил я. «Ну хорошо, тогда я дам о себе знать в течение нескольких дней», – почему-то вяло произнес Шнауцер. «Ну что?» – спросила жена. – «Я, кажется, совершил ошибку!». – «Какую?». – «Сразу согласился на предложенную мизерную зарплату! С торгашами так нельзя! Будет пытаться еще меньше дать! Ну ладно! Если что, поставлю его в следующий раз на место!».

«Давайте встретимся, где-нибудь на автобане в месте отдыха! – через несколько дней вновь позвонил Шнауцер. – Я хочу вас познакомить ещё с моей сестрой! – объяснил он. – Она тоже участвует в нашем предприятии, как инвестор! Или же мы приедем к вам в гости?» – тут же предложил Шнауцер компромиссный вариант. «Приезжайте в гости! – выбрал я второй вариант, чувствовалось его желание нас посетить. – Хочет посмотреть наш материальный уровень и социальный статус, как иностранцев! – объяснил я жене. – Как перед предоставлением нам гражданства, нас посетили из орднунгсамта (служба слежения за порядком), посмотреть квартирные условия: не алкаши ли или другие асоциалы. Вот и он хочет, перед тем как нас «купить», еще раз товар посмотреть – приём торговца! Не хочет кота в мешке покупать! Хоть и нахваливает, но удивлен моему быстрому согласию на маленькую зарплату, значит не дорогой товар, и мог дешевле или вообще не покупать! Как видишь, я не ошибся! А сейчас, в зависимости от того, как мы живём, и новую цену соответственно ниже назначит. Если мы бедные, то еще меньшую зарплату определит, если богатые, то все равно не большую!».

В назначенный день Шнауцер приехал, но не с сестрой, а один. «Она не смогла», – объяснил он, зайдя в квартиру, и внимательно всё рассматривая. Чувствовалось, что наше «богатство» его не впечатлило, но и не шокировало. Чисто в квартире, новая, но недорогая мебель, зато обилие русской кухни и водки его расслабило, и он признался, что хотел бы меня в качестве главного врача видеть, но не сейчас! Хотя главный врач и очень хороший человек! «Хорошо, – сказал Шнауцер на прощание. Мы были уже как хорошие, давние знакомые: Я вам пришлю трудовой договор! И я бы хотел, чтобы вы через месяц, самое позднее, уже работали! А о проблеме переезда не беспокойтесь! Я и за переезд заплачу, и квартиру подыщем!». И это было бы так, если б Шнауцер был какой-нибудь Собаков, например! Не корми «местных» у себя дома, давно понял я! Не делай им дорогих подарков! Угощай их не больше, чем чашечкой кофе и желательно без молока, и уж точно без сливок! Они это за Bestechung (подкуп) примут и за твою слабость – Unterwerfung (подчинение)!

«Знаете, доктор, – позвонил через неделю Шнауцер, – я подумал: – Всё-таки переезд нелёгкое дело! Вы меня не знаете хорошо, и я вас! И кто знает, может, вы мне не подойдёте, а я вам не подойду! Я посоветовался с моим другом профессором! И он предложил, на мой взгляд, очень интересное решение вопроса, которое, я уверен, вам очень понравится и для вас очень выгодное! Я беру всё на себя: я приеду и договорюсь с Arbeits-amt(ом) (биржа труда), чтобы они продолжали вам платить пособие по безработице! А вы приедете ко мне, и поработаете у нас, ну хотя бы месяц или три, и тогда мы решим, как дальше! Ну как, хорошая идея, доктор! Правда, хорошая идея! Нет, доктор, вы только не подумайте, что я вас хочу дёшево купить! – произнёс он, почувствовав паузу и мое недовольство. – Это просто лучше для вас, доктор, подумайте, не спешите! Я готов подождать ответ!».

«Он договорится с Arbeitsamt(ом)! Что за одолжение! Они мне и так платят! – понял я его приём. – Если откажусь от его предложения, то Arbeitsamt будет меня считать, нежелающим работать и прекратит выплату пособия! Таким образом, я попадаю к нему в полную зависимость и буду вынужден принять все его условия!». Это меня и рассмешило, и возмутило. «Знаете, херр Шнауцер! – ответил я на его предложение не спешить, подождать, и дать ответ через несколько дней. – Мне не надо над вашим предложением долго думать! Извините, но я вам сразу могу твёрдо сказать – нет!». «Нет?!» – разочаровано, даже перепугано, но в то же время зло, донеслось из трубки. Не желая сжигать мосты для его отступления, я сказал: «Мне очень понравилась ваша клиника, и вы произвели «неизгладимое» впечатление! Но на такие условия я не пойду! Я не безнадёжный безработный! У меня есть другие хорошие предложения, у меня есть возможность выбора!». «Ну ладно, – вяло произнёс Шнауцер, – извините, до свидания». «До свидания!» – бодро произнёс я, в душе довольный, что сделка не состоялась, и правильно отреагировал.

«Может зря?» – спросила жена. «Нет, он позвонит и предложит прежние условия, иначе у него будет ощущение, что многое потерял!» – успокоил я жену. Ровно через неделю, в воскресенье, раздался звонок. «Это он!» – объявил я жене, прежде чем поднять трубку! Шнауцер говорил ласковым, добрым голосом: «Доктор, извините, если я вас обидел! Но вы сказали, что клиника понравилась, и меня положительно оценили. Вы подумали, наверное, или вас обидело моё предложение – недоверие? Но дело было в другом, в надёжности решения, но я вас понял! И если вы ещё не передумали, то я готов вас принять на работу на прежних условиях!». «Хорошо», – тут же согласился я. Начали с женой подготовку к новому «великому переселению народов» – в пятую по счёту республику Западной Германии на Север. Точно как и в Союзе: «С Украины на Юг в Таджикистан, а затем на Север в Петербург!».