Испытательный срок
Шрифт:
— Хорошо. Согласно закону, вы несёте ответственность за достоверность предоставляемых вами сведений. Если я сочту ваши действия некорректными, к вам будут применены соразмерные санкции. Всё ли понятно?
— Чего ж тут непонятного, — хмыкнул нелегал.
Впору позавидовать его выдержке. Помнится, Ира, явившись по вполне законному поводу, лишний раз вздохнуть боялась под испытующим взглядом контролёра, а этому хоть бы хны — сидит себе, лыбится… Скорей бы это всё закончилось. В отделе есть Оксана, но там хотя бы не воняет хлоркой и есть шанс увидеть
— Тогда приступим, — Зарецкий мельком глянул на экран. — Назовите ваше имя.
Простой регламентный вопрос почему-то позабавил задержанного. Наверное, тип догадывался, что вся добытая из него подноготная и без того перед глазами у контролёра. Он неразборчиво что-то буркнул себе под нос — должно быть, выругался; то ли ожидал подвоха, то ли выказывал презрение. Викентьев хищно подался вперёд.
— Что, простите?
— Дмитрий я. Кузнецов, — нехотя выплюнул нелегал.
— Отчество? — дотошно уточнил Зарецкий, задумчиво созерцая задержанного.
— А нету, — нелегал осклабился. — Сиротка я. Знаешь, офицер, как оно бывает — никогошеньки нету в целом мире…
— Род способностей и предполагаемая категория? — пресёк нытьё Зарецкий.
— Чародействую, вишь, помаленьку, — ухмылка сползла наконец с лица нелегала, уступив место угрюмой… печали? — А в категориях этих ваших не понимаю ни лешего.
Ира вдруг поняла, что с ним не так. Нелегалу никак не дать больше тридцати пяти, а говорит, как косноязычный деревенский дед. Потому и записывать за ним сложновато…
— По какой причине не проходили первичную аттестацию?
— Не захотел, — нагло заявил Кузнецов.
— Вы осведомлены о том, что без прохождения соответствующих процедур вы не имеете права практиковать самостоятельно? — холодно поинтересовался Зарецкий.
— Я довольно прошёл… процедур, — проговорил нелегал тихо и как будто угрожающе. — Ваши мне без надобности.
— Какие именно процедуры вы имеете в виду?
— Кто не знает, тому и не надо.
Ира улучила мгновение, чтобы взглянуть на Викентьева. Тот сидел с задумчивым видом, откинувшись на спинку стула и скрестив на груди руки. Ирин взгляд он поймал, едва заметно вопросительно поднял брови. Пришлось помотать головой и вновь уткнуться в экран.
По логике вещей, Зарецкому следовало бы вцепиться в строптивого нелегала мёртвой хваткой и вытрясти какое-нибудь признание, однако контролёр на удивление легко отпустил щекотливую тему и вернулся к вопросам законности.
— До присяги вы имеете право практиковать исключительно под надзором наставника, — сообщил он. — Назовите его имя и характеристики дара.
Кузнецов мгновенно ощетинился.
— Тебе на кой?
— Назовите имя наставника и характеристики его дара, — раздельно повторил Зарецкий. Лежащая у клавиатуры ладонь едва заметно приподнялась.
— Егором звали, — буркнул нелегал. — Где сейчас — не знаю, не спрашивай. Много лет прошло, может, помер уже.
— Когда вы в последний раз его видели?
— Кто ж упомнит? Поди, лет пятнадцать уже
— Пятнадцать лет нелегальной практики, — подал голос Викентьев. — Внушительный срок.
Зарецкий покосился на коллегу без удовольствия.
— С учётом уровня способностей это штраф и принудительное направление на аттестацию, — напомнил он и вновь обратился к озадаченному Кузнецову: — Есть ли объективные причины, по которым вы не можете сейчас пройти тестирование и принять присягу?
— Оно мне надо?
— Если уважительных причин нет, я настаиваю на аресте и передаю дело отделу обеспечения безопасности.
Кузнецов нехорошо ощерился.
— Ох и строгий ты, офицер… Что делать-то мне?
— Как было сказано ранее, сдать тест и принести требуемые государством клятвы, после чего получить удостоверение, — терпеливо пояснил Ярослав. — Пробу крови у вас уже взяли, поэтому посещение отдела безопасности не требуется.
Викентьеву последнее замечание совершенно точно не понравилось, однако он промолчал. Зарецкий сделал пометку в развёрнутой на половину экрана форме и, игнорируя Евгения Валерьевича, обратился напрямую к его подчинённому, застывшему у двери:
— Сержант, прошу препроводить испытуемого в экзаменационную аудиторию и назначить наблюдателя вплоть до передачи дела моим коллегам. До тех пор ответственность на вашем подразделении.
Безопасник дёрнулся и застыл в нерешительности, не зная, слушаться ли чужого приказа, да ещё и в присутствии непосредственного начальства. Викентьев, впрочем, не стал ставить палки в колёса и милостиво кивнул подчинённому:
— Исполняйте, Колобов. Ярослав Владимирович, напоминаю о необходимости закрепить за нами заявку.
— Уже сделано, — кивнул Зарецкий.
За тем, как Кузнецова освобождают от наручников и выводят из комнаты, он наблюдал бесстрастно. Ира нерешительно опустила крышку ноутбука. Наверное, всё? Если господа маги желают что-то обсудить, это к протоколу уже не относится…
— Вы проявляете снисходительность, — укоризненно сказал Викентьев, когда стихли удаляющиеся шаги.
— Я соблюдаю закон, — холодно возразил Зарецкий.
— Вы не могли не заметить некоторых неувязок…
— Они не относятся напрямую к этому делу.
— И вы всё равно обозначаете отсутствие необходимости нашего участия…
— Пока не доказано какое-либо правонарушение, это дело контроля, — отрезал Ярослав. — У вас остались ко мне вопросы?
— Нет, благодарю, — Викентьев, похоже, с удовольствием удушил бы ледяную гадину, если бы знал наверняка, что ему ничего за это не будет.
— Прекрасно. Ира, идём, — бросил Зарецкий, поднимаясь из-за стола.
Профессиональная гордость не возражала против того, чтобы немедленно подчиниться приказу, зато личная — очень даже. С трудом поспевая на каблуках за широким шагом Зарецкого, Ира никак не могла определиться, которая из двух рептилий нравится ей меньше. Выходило, что всё-таки контрольская, потому что с безопасником видеться приходится намного реже.