Исследование о растениях
Шрифт:
2
(1) Различия между растениями, принадлежащими к одному из упомянутых видов, одни более ясны, а другие более незаметны. У ладанника, например, различают ладанник мужской и женский: [668] первый крупнее, тверже, глянцевитее, с цветком, который отливает пурпуром. Оба вида похожи на дикую розу, только мельче и без запаха.
(2) Kneoron бывает тоже двух видов: есть белый и черный. У белого листья кожистые, продолговатые, похожие, до некоторой степени, формой на маслинные; у черного они мясисты, как у тамарикса. Приземистее белый; он и душист; у черного запаха нет. Корень у обоих большой, уходящий вглубь; ветки многочисленные, толстые и деревянистые, [669] расходящиеся при самой земле или немного повыше. Корень очень деревянист. Растение это очень гибко, почему им и пользуются, как лапчатником, для пут и для обвязывания. Оно дает ростки и цветет после осеннего равноденствия; цветет очень долго.
668
О мужских и женских растениях у Феофраста см. примеч. 46-к кн. III.
669
Толстые деревянистые ветви вряд ли могут быть использованы, как ивовые прутья, для пут и обвязывания. О kneoron см. примеч. 99 к кн. I..
(3) Что касается душицы, то черная душица бесплодна, а белая дает плоды. Тимьян есть тоже белый и черный, [670] обильно цветущий. Цветет он около летнего солнцеворота; с него пчела берет мед, и по нему пчеловоды определяют, хорош будет взяток или нет. Если он хорошо цвел, то взяток будет хорош. Вредят цветам и оббивают их случавшиеся во время цветения дожди.
Семя, из которого затем вырастает растение, видно у чабра, а еще лучше у душицы; у тимьяна его нелегко найти, так как оно как-то соединено с цветком. Тимьян сеют цветами,
670
Черный тимьян: очевидно, тимьян с тёмнокрасными цветками.
671
Тимьян — Thyrabra capitata Griseb. (или правильнее Thymus capita — tus Hoffmg. et Link), растение, очень любимое пчелами. Семена тимьяна настолько мелки, что современные огородники высевают их не иначе как с песком; греческие предпочитали, очевидно, рассевать их, не выбирая из цветков, что, кстати сказать, и трудно. Замечание о покупке и вывозе этого растения чрезвычайно любопытно. Мед из Аттики считался в древности самым лучшим, и особенно ценился мед, собранный с тимьяна; см. у Аристотеля («История животных», V.118.554а): «Мед, собранный с тимьяна [9???? вм. рукоп. ????? — конъектура Пикколо, принятая Виммером и Обером, бесспорна], превосходит всякий остальной сладостью и густотой». Ср. еще IX.197—198.626в: «Тимьян — лучшее пастбище для пчел. Белый лучше красного... Когда тимьян цветет, мед, наполняющий соты,-жидок и прекрасного золотистого цвета». Поэтому пчеловоды из других мест и старались обзавестись у себя дома аттическим тимьяном, которым густо зарос Гимет. Тимьян — растение южное; холодов он боится, и вполне вероятно, что суровый климат гористой Аркадии его губил. Верность замечания Феофраста Линк проверил в Испании и Португалии (Шнейдер, ук. соч., III, стр. 466).
(5) Шалфей и трехлопастный шалфей различаются между собой, как растение садовое и дикое: у шалфея листья глаже, мельче и не такие сочные; у трехлопастного шалфея они шершавее. [672]
Шандра бывает двух родов: у одной листья похожи на траву, более зазубрены и с очень отчетливыми и глубокими вырезами; ее употребляют для некоторых лекарственных снадобий. У другой листья круглее и совсем лишены сока, как шалфейные: вырезы в листьях менее заметны и листья менее зазубрены.
672
Шалфей с более гладкими и мелкими листьями Шпренгель определял как критский шалфей, Salvia cretica L. Шалфей трехлопастный — ???????????, — по его мнению, Salvia pomifera, который путешественники-находили в Арголиде.
(6) Девясил бывает мужской и женский. Разница между обоими та же, что и у прочих растений, различаемых таким образом: у женского девясила листья уже, расположены теснее и вообще мельче; мужской крупнее, со стеблем более толстым; с большим числом ветвей, с листьями более крупными и жирными и, кроме того, с более ярким цветком. Плоды приносят и тот и другой; оба появляются поздно и цветут поздно: около восхода Арктура, а входят в силу после его захода. У мужского девясила запах тяжелый, а у женского — более острый, почему им и отгоняют диких зверей. [673]
673
Это Inula viscosa Ait. с широкими, пильчатыми, клейкими листьями-и неприятным запахом. «Женский» девясил, Inula graveolens Desf., обладает запахом более острым. Как средство против ядовитых животных: Никандр (дидактический поэт II в. до н. э.) рекомендовал ее листья («Средства против ядовитых змей», 875), и Плиний («Естественная история», ХХ.38) писал, что она «хороша от укусов ядовитых животных». Какое значение, однако, для лечения от ядовитого укуса может иметь острый запах? А что речь идет именно о запахе, это явствует из контекста. Другое дело, если речь идет о том, чтобы спугнуть животное острым, резким запахом. Перевод и дан в таком смысле.
Таковы различия у этих растений и подобных им. Есть и в числе вышеупомянутых, и в числе других растений такие, у которых имеется только один вид; их очень много.
(7) Растения с полым стеблем [674] — они тоже относятся к мелким кустам, включают в свое число много видов. Тут следует, во-первых, сказать об особенностях, свойственных им всем, рассказать о феруле [675] и о narthekia и решить, относятся ли они к одной и той же группе, различаясь только величиной, или, как говорят некоторые, к разным. [676] Явно, что природа их одинакова во всем, за исключением величины: ферула достигает большой величины, a narthekia [677] — растение маленькое. Оба растения имеют по одному узловатому стеблю; из этих узлов растут листья и некие маленькие побеги. (8) Листья растут, чередуясь, т. е. не по одной и той же стороне узлов, а попеременно, и обхватывают значительную часть стебля наподобие листьев у тростника, только они больше обвисают вследствие своей мягкости и величины; листья эти крупные, мягкие и настолько изрезанные, что напоминают волосы; самые крупные листья находятся внизу у земли; чем выше, тем они меньше. Цветок желтоватый, цвета айвы, [678] и незаметный; семена похожи на семена укропа, только крупнее. У самой верхушки растение это разделяется на несколько небольших веточек, [679] на которых находятся и цветы, и семена. Цветы и семена сидят у него и по всем боковым побегам, как и у укропа. Стебель однолетний; весной сначала появляются листья, а затем уже и стебель, как и у остальных растений. Корень у него идет вглубь, и корень этот один. Такова ферула.
674
Это Feruleae.
675
По всей вероятности, в тексте пропуск, так как нет непосредственной связи между двумя поставленными задачами.
676
Чрезвычайно интересное указание на попытки, современные Феофрасту, а может быть, и предшествовавшие ему, внести какой-то порядок в растительный мир и найти большие или меньшие единообразные группы.
677
Шпренгель считал, что ?????? — это Ferula communis L. с ее высоким стеблем и повислыми листьями, охватывающими этот стебель своим влагалищем; ???????? — это Ferulago nodiflora (Mill.) Koch.
678
Буквально «айвововидный». Феофраст употребляет слово ????????-??? для обозначения желтоватого цвета.
679
Эти 3—4 строчки могут служить очень наглядным примером того, как растяжима и неустойчива терминология Феофраста: слово ?????? — «стебель» употреблено у него дважды для обозначения веточек и тут же рядом в своем обычном смысле; «несколько веточек», буквально — «стеблей».
(9) Что касается остальных растений, то одни из них более похожи на ферулу, так как стебель у них полый. Таковы, например, сонная трава, болиголов, чемерица и асфодель. У других волокна в стебле как бы выступают наружу, [680] например у фенхеля, у «мышиной смерти» и т. п. Особенностями плодов сонной травы является черный цвет, гроздевидная форма и винный вкус.
3
(1) Наиболее замечательны и своеобразны по своим свойствам сильфий и египетский папирус: оба они относятся к растениям с полым стеблем. О папирусе мы говорили [681] уже раньше в разделе о водяных растениях; о сильфий следует сказать теперь.
680
Слово «как бы» равняется нашему «если можно так выразиться» и свидетельствует, что термин ?????????????, которым здесь пользуется Феофраст, создан им. Во всех рукописях стоит именно такое слово, и издатели совершенно напрасно меняют его на ?????????????. Предлог ??- имеет иногда значение «выступающий наружу», «выдающийся».
681
См. IV.8.3—4. Стебель у папируса отнюдь не полый.
У сильфия много толстых корней; стебель такой же величины, как у ферулы, и почти сходный с ним по толщине; листья, которые называются maspeton, похожи на сельдерейные; семя широкое, похожее на лист; его и называют «листом». Стебель однолетний, как у ферулы. С невступлением весны он выпускает листья, которые очищают овец, делают их очень жирными и сообщают баранине изумительный вкус. После листьев появляется стебель, который едят во всех видах, вареным и печеным; говорят, что и он очищает тело за сорок дней. (2) Сок у сильфия двух видов: один вытекает из стебля, другой из корня, почему один и называется «стеблевкой», а другой «кореневкой». Корень покрыт черной корой, которую сдирают. Собирание Сильфия подчинено особым правилам, так же как разработка рудников: сильфий разрешено собирать в таком количестве, чтобы не извести это растение, причем учитываются и способы собирания,
682
Растение это составляло богатство древней Киренаики, которая обычно чеканила на своих монетах с одной стороны изображение основателя колонии Батта или Зевса Аммона, а на другой — изображение сильфия. Сохранилась киренская ваза, на которой изображен царь Кирены, Аркесилай III, сидящий на троне. Перед ним находятся огромные весы, и на них взвешивают мешки, наполненные каким-то белым волокнистым веществом, которые ставят один возле другого люди, стоящие внизу. У одного из этих людей над головой надпись: «собиратель сильфия». Растение это находилось под особым государственным контролем; из слов Феофраста следует, что какая-то часть его сдавалась государству, что существовали государственные запасы сильфия, норма которых была определена законом и должна была строго соблюдаться. Мы не знаем, к сожалению, какие правила существовали в Киренаике относительно собирания сильфия: несомненно только, что его очень оберегали и очень заботились о его сохранении. Все это резко изменилось, когда Киренаика в I в. до н. э. превратилась в римскую провинцию. Беззастенчивое хозяйничание римских наместников и римских откупщиков, думавших только о своих выгодах, скоро уничтожило заросли этого растения. Плиний («Естественная история, ???.39—40) рассказывает, что откупщики, снимавшие государственные пастбища в Киренаике, стравили весь сильфий своим овечьим стадам, «рассчитывая получить таким образом больший доход». Киренаика, превращенная в римскую провинцию, уплачивала свои подати Риму сильфием, как Сицилия уплачивала их хлебом. Цезарь, по свидетельству того же Плиния, в начале гражданской войны забрал из государственной казны вместе с серебром и золотом и полторы тысячи фунтов сильфия. К середине I в. н. э. сильфий стал уже такой редкостью, что Нерону поднесли как драгоценный подарок единственный, случайно найденный экземпляр этого растения.
Сильфий в греческой кулинарии занимал весьма почетное место. В греческой комедии, древней и новой, он неоднократно упоминается в качестве лакомого блюда. Среди лекарственных растений он занимал важное место: его считали очень сильным противоядием и, кроме того, употребляли еще в целом ряде случаев. Список болезней, которые лечат сильфием, составленный Плинием (ук. соч., XXII.100—106), убеждает в том, что растение это древними медиками считалось каким-то всеисцеляющим средством. К этому следует еще прибавить, что для скотоводства сильфий имел огромное значение, так как считалось, что овцы особенно отъедаются- на пастбищах, где много сильфия, и мясо их приобретает особенно приятный вкус от этого корма. Определить это исчезнувшее растение уже давно стремились и ботаники, и филологи. Его отожествляли то с Thapsia garganica L., то с Ferula tingitana L., то с Laserpitium Siler L., а Брецль высказался за его тождество со Scorodosma (ук. соч., стр. 291 и 371). Классическое описание этого растения, сделанное более чем два века назад Кемпфером, изучавшим Scorodosma foetidum около Герата в Хорасане и Фарсистане (Amoenitates exoticae, 1712), содержит действительно ряд пунктов, вполне совпадающих с рассказом Феофраста Феофраст: «корень у сильфия бывает в локоть [0.444 м] или немного больше... покрыт черной корой»...»; Кемпфер (стр. 535—539): «корень большой, тяжеловесный, снаружи черный...»; Феофраст: «семя широкое, похожее на лист»; Кемпфер: «семя плоское, листоподобное»; Феофраст: «листья сильфия... делают овец жирными и сообщают баранине изумительный вкус»; Кемпфер: «козьи стада жадно поедают его листья и от этого корма удивительно жиреют». О сильфий как о кормовом растении пишет и Арриан (Анабазис, III.28.6—7): на Кавказских горах растет только теребинт и сильфий; «... там пасут много овец и скота, потому что овцы любят сильфий. Почуяв сильфий издали, овца бежит к нему, объедает его цветы и, выкопав корень, съедает и его. Поэтому в Кирене стада угоняют как можно дальше от тех мест, где растет сильфий. Некоторые же огораживают свои участки, чтобы овцы, если и подойдут к нему, не смогли бы проникнуть внутрь, так как жители Киренаики очень ценят сильфий». Что касается сока этого растения, то Поттингер («Путешествия», 1816 стр. 108) рассказывает, что его добывали из стебля этого растения, надрезая его поближе корню, или из самого корня. Делалось это тогда, когда растение достигало полной своей зрелости и листья его из темнозеленых становились яркожелтыми (ср. Феофраста: «листья у него золотистой окраски»).
683
Пирей — главная афинская гавань.
(3) Сильфий занимает в Ливии значительное пространство: говорят, больше четырех тысяч стадий. Особенно много растет его вокруг Сирта, начиная от Эвесперид. [684] Растение это, говорят, отличается тем, что оно избегает обработанной почвы, и если земля превращена в нивы, постоянно обрабатываемые, то оно уходит прочь, словно показывая этим, что оно растение дикое и в уходе не нуждается. [685] Жители Киренаики рассказывают, что сильфий появился у них за семь лет до основания их города: основали же они его лет за триста до того времени, как Симонид был архонтом в Афинах. [686]
684
Ср. у Геродота, IV.169: «...сильфий растет на всем протяжении от острова Платеи [нынешний Бомба: греческие колонисты, прежде чем основать Кирену, поселились на этом острове] до Сирта». Ливия — см. примеч. 16 к кн. IV; Эвеспериды — см. примеч. 25 к кн. IV.
685
Относительно этого пункта мнения расходились, но что сильфий не рос нигде, кроме Киренаики, и что попытки акклиматизировать его терпели неудачу, это подтверждает и Гиппократ («Трактат о болезнях», 499): «... невозможно вырастить сильфий ни в Ионии, ни в Пелопоннесе, хотя многие и пытались это сделать».
686
Симонид был афинским архонтом в 310 г. до н. э.
(4) Таковы сообщаемые ими сведения. Другие рассказывают, что корень у сильфия бывает в локоть или немного больше; по середине его имеется «голова», [687] которая поднимается очень высоко и почти выходит из земли; зовут ее «молоком». Из нее потом вырастает стебель, а из него magydaris, называемый также и «листом»: это не что иное, как семя. Когда после захода Пса начинает дуть сильный южный ветер, он разбрасывает эти семена, и из них вырастает сильфий. В одном и том же году появляются и корень, и стебель: в этом нет ничего особенного: так бывает и у других растений. Может быть, однако, под этими словами подразумевается, что стебель вырастает сразу же [688] после того, как разбросаны были семена.
687
«Головой», следовательно, называлась выпуклая верхушка корня, вылезавшая из земли. Ее называли еще «молоком», потому ли, что она была полна густого белого сока, или же потому, что корень скородосмы, если с него содрать кожицу, оказывается ярко-белого цвета. Шнейдер высказал предположение, что эта часть корня называлась «молоком» потому, что была особенно нежна и вкусна.
688
Феофраст знал, как мы видели, что у скородосмы сначала появляются листья и только потом она выгоняет стебель. Сведения, сообщаемые им в этом параграфе, он объясняет как другую версию рассказа о сильфии.
(5) Другая особенность сильфия (рассказ этот противоречит приведенному выше) состоит в том, что будто бы его нужно ежегодно окапывать. Если его оставить так, то он, говорят, даст и семена, и стебель, но и они, и корень будут хуже. От окапывания, при котором земля перемешивается, он становится лучше. Это не согласуется с утверждением, что сильфий избегает обработанной земли. Корни его, по словам тех же рассказчиков, едят свежими: их режут и поливают уксусом. Листья у него золотистой окраски. (6) Не согласуется с вышесказанным и утверждение, что овец листья сильфия не очищают: овечьи стада, по этим рассказам, угоняют на весну и на зиму в горы, и там их пастбища состоят из сильфия и другого растения, похожего на полынь [689] . Оба растения считаются горячительными и не очищают организм, а скорее высушивают его и способствуют пищеварению. Если на такое пастбище зайдет больная или хилая овца, то она сразу же или выздоравливает, или издыхает. Случаев поправки обычно гораздо больше. Какой из этих двух рассказов [690] правилен, это надлежит исследовать.
689
Это Artemisia camphorata Vill.
690
От кого почерпнул свои сведения о сильфий Феофраст? От солдат Александра или от торговцев, покупавших сильфий в Киренаике? Надо сказать, что этих людей, кто бы они ни были, нельзя упрекнуть в поверхностном любопытстве и верхоглядстве. Их заинтересовал сильфий как статья государственного дохода, и они хорошо ознакомились с правилами и распорядком его сбора. Феофраст извлек из их отчета самую сущность, но за несколькими строчками его скупого рассказа чувствуется основательное, богатое конкретными подробностями знание. Они были лишены специально ботанических интересов, и «диагноз» сильфия вышел у них довольно бледным, но вопросы народного хозяйства их живо интересовали, и они осведомились и о величине площади, на которой растет сильфий, запомнили, какое значение имеет эта трава для крупного скотоводства, и мимоходом заметили, в каком виде употребляют ее в пищу и какого мнения о ней врачи. Судя по характеру их интересов, люди, рассказывавшие Феофрасту о сильфий, были и образованными, и близко стоящими к делам государственным.