Исследователь планет. Том 2
Шрифт:
На грани слышимости, передаваясь через почву до микрофонов и сенсоров колебаний, отслеживаемых в поверхности планеты, а через них — до Системы, донесся слабый гул раскручиваемой катапульты. А через пару минут с небольшой задержкой дошли легкие пики колебаний, когда запускаемые роботы отрывались от платформы и улетали в черное ночное небо.
Система вывела на карту точки перемещения своих первых посланников смерти, и на некоторое время замерла. Возможно, в ее электронном нутре блуждали сигналы, обозначающие удовлетворение выполненной работой. Возможно, эти сигналы означали радость оттого, что Системе удалось начать выполнять свое предназначение — мстить за смерть своих создателей. А может быть, ничего такого она не чувствовала, а этот промежуток времени затишья был лишь иллюзией, и на самом деле Система уже рассчитывала
Глава 5
Воланса лежала на животе прямо на полу их беседки и, помахивая согнутыми в коленях ногами, задумчиво смотрела на большой зеленый лист, лежащий перед ней. Иногда она слишком сильно сгибала то левую ногу, то правую, и та легонько била ее по попе. От толчка, ей казалось, мысли в голове как бы немного подпрыгивали и начинали бежать быстрее. Особенно, когда била той ногой, на которой был надет башмак, сделанный Сергеем. Кстати, скоро его можно будет совсем снять — ступня почти отросла. Вернее от пятки и до пальцев напоминала детскую ступню, что доставляло некоторые неудобства. Наступать на нее пока совсем нельзя, по крайней мере без башмака, а с ним — сколько угодно. А уж по сравнению с другой ногой вообще эта смотрелась уродски, поэтому Воланса не собиралась снимать подарок Повелителя, пока нога не вернется в свои формы, не нальется силой и не станет такой же красивой, как вторая. А то, что ноги у нее красивые, по крайней мере с точки зрения Сергея, это вроде бы сомнений уже не вызывало. Самой Волансе разницы особой не было. Она считала, что красиво — это когда смотришь, и от этого становится приятно. Вот если смотреть на Лес сверху, это приятно и, соответственно, красиво. На Сергея тоже смотреть приятно, а значит он красив. И если ему приятно смотреть на ее ноги, значит они красивые. Каменная логика! Правда в этой логике были трещины, с которыми она пока не могла справиться, а именно то, что когда она сама смотрела на свои ноги, то ничего не чувствовала, а значит они, согласно той же логике, некрасивые. Что с этим делать, она пока не знала. Поэтому пока решила, что просто у нее и с этим не совсем в порядке, а поэтому лучше ориентироваться на Повелителя. Уж у него все нормально и с организмом, и с головой!
Иногда она поднимала взгляд и смотрела на Повелителя, который на полянке перед Мертвым Домом чем-то занимался. Воланса старалась смотреть на него или незаметно, глядя вроде бы в сторону, или сквозь ресницы, которые почему-то у нее немного вытянулись. Не сказать, чтобы прям сильно, но довольно заметно. Почему — она не поняла. Тем более, что в последнее время почти не управляла своим телом, и оно творило, что само хотело. Ну, собственно, девушка давно решила, что скоро умрет, и лишь немного об этом сожалела, поэтому довольно спокойно уже воспринимала взбрыки своего тела.
Так вот, смотрела она на Сергея незаметно потому, что проводила эксперимент, и прямой взгляд на него заставлял того смущаться. О, нет, внешне этого совершенно не было заметно, но она же его чувствовала! А Повелитель кроме того еще и сердился. Но не на нее, а на себя, что ли… Или просто так, потому что у него там что-то не получалось? Или что она его отвлекала? Да нет, когда он на нее бросал взгляды, ему явно становилось хорошо, но по-разному, так что не в этом дело.
А по-разному потому, что Воланса заметила, что его реакции отличаются в зависимости от того, как сильно ее тело покрыто листьями и где. Это ее заинтересовало, вот она и проводила эксперимент, меняя на себе покрытие тела от совсем голенького до полностью закрытого. Правда результаты были не совсем понятны. Казалось, что вот оно! Чем больше ее тело закрыто, тем он спокойней. Но нет! Были несколько всплесков особого интереса. Самый сильный, конечно, когда она была совсем голой. Но почему-то непродолжительный. Потом шел резкий спад. И хотя на этот интерес еще влияло то, что она делала — как ходила, как сидела, но все равно он довольно быстро падал.
Второе усиление интереса
Чуть слабее, но еще дольше — когда предыдущий вариант снизу чуть расширялся до пупка и сиськи посильнее были закрыты. А потом шел спад до привычного — сильнее, конечно, когда он на нее не смотрел, но можно сказать, спокойный.
А еще он сильно реагировал на то, как она ходила, в какой позе находилась, как говорила! В общем голова у нее иногда просто взрывалась от такого вала информации.
Воланса отметила текущий уровень интереса Сергея на листе — так было интересней смотреть и сравнивать. Сейчас она проверяла его реакцию на нее, лежащую вот в такой позе и когда у нее вот так закрыта попа. Она с трудом развернула голову назад, чтобы посмотреть на спину. Снова тело сопротивлялось такому естественному движению! Не сказать, что она часто раньше крутила головой на полный оборот, но и ничего особого в этом не было. А сейчас в шее что-то хрустнуло так, что голова резко развернулась назад, да еще и укололо болью в заросшей костяной нашлепкой части шеи, которая сейчас сломалась.
Девушка поморщилась и придержала голову, которая вдруг решила упасть вперед и стукнуться, правда затылком — голова-то смотрела назад! Надо все же прекращать насиловать организм. Ну, костенеет он почему-то, ну и ладно, ясно же, к чему все идет, чего уж расстраиваться. В отличие от вывернутой и выдернутой из плечевой сумки руки, когда организм сразу не мог понять, что делать с повреждением, тут просто сломалась одна наросшая косточка в шее, вернее костяной нарост, так что никаких проблем не было вернуть все обратно. Правда скорее всего и этот нарост снова восстановится. Ну и ладно!
Отметив уровень покрытия спины кохабитантом, Воланса расстроенно поморщилась — Сергей сейчас похоже расстроился, и кажется совсем не тем, как она одета или раздета, а тем, что у нее шея вот так закостенела! Так что, можно считать, что эксперимент временно сорвался.
Вернув голову обратно в привычное положение и придерживая ее руками, девушка дождалась, когда в шее все схватится. Затем аккуратно отпустила руки — да, голова держится! Попробовала повернуть ее вправо, влево — ей снова захотелось выругаться: тот костяной нарост все-таки тоже восстановился и голова не поворачивалась дальше, чем до плеча!
Ладно, раз Сергею не нравится такое, не будет она так больше делать. Да и сам он вроде как не умеет так поворачивать голову, может поэтому не любит, когда у других получается. Не похоже на него, но Воланса признавала, что просто плохо знает Повелителя. Можно сказать, что совсем не знает. Вот поэтому и пытается делать всякие штуки, которые вызывают у него интерес и вообще положительные чувства к ней. Эти чувства она уже научилась распознавать через его статику. Хорошая штука оказалась! Дело в том, что раньше у Волансы были только ее чувства, а теперь, когда на них одновременно накладываются и его положительные ощущения, то вообще… Ухххх получается!
Воланса аж зажмурилась, вспомнив сегодняшнюю ночь, когда она, в очередной раз пытаясь в переносном смысле буквально залезть под кожу Сергею, уселась на него сверху голенькой для усиления ощущений, и прижалась к его груди своими, и снова в такой позе решила попробовать вкус его губ. Уххх, что вышло! Его чувства чуть не снесли ее с его груди, но она удержалась! Правда пришлось схватить Сергея за волосы, но ему было даже приятно, не больно, а ей удобнее. Она ловила его выдохи и вдыхала их, чувствуя, как ее легкие спазмируют от острого удовольствия. И вообще, не только легкие, а все, начиная от верхней части горла. Чуть пощипывало, и от этого слегка кружилась голова. Сергею тоже было приятно и оттого ей — вдвойне. А потом жар растекся до самого низа, но более всего почему-то, как и все последнее время, приятно было там, где у нее складка и в глубине там.