Исступление. Скорость (сборник)
Шрифт:
Незапятнанная водительская репутация Кот проистекала из склонности к умеренности во всем, включая скорость, с какой она обычно водила машину. Наблюдая аварии и несчастные случаи, которые время от времени происходили с другими, Кот поняла, что для того, чтобы сохранить жизнь, важно не переходить некие границы и во всем придерживаться золотой середины. И в этом не было ничего удивительного, поскольку целью ее жизни было именно выживание – совсем как для монашенки целью существования служила вера, а власть являлась путеводной звездой политика. Котай редко выпивала больше одного стакана вина, никогда не пробовала
И вот теперь, несмотря на то что все шансы были против нее, Кот благополучно пережила события последних нескольких часов. Убийца даже не подозревал о ее существовании. Она добилась своего и снова могла чувствовать себя свободной как ветер. Для нее все закончилось, и самым умным, самым рациональным, самым котайским решением в подобной ситуации было бы оставить все как есть, дать возможность убийце ехать своей дорогой, а самой свернуть на обочину, остановиться и отдаться во власть нервной дрожи, подавлять которую ей стоило больших усилий. Слава богу, она вышла из этой переделки невредимой.
И, продолжая давить на газ, Кот спорила сама с собой, пытаясь разрушить свое прежнее убеждение и доказать себе, что никакой юной девушки, запертой в подвале, девушки с ангельским лицом и небесно-голубым именем Ариэль, не существует в природе. Фотография могла быть сделана с той, кого преступник давно убил, а вся история о том, что Ариэль, словно сказочная принцесса, томится в сыром и мрачном подземелье, могла оказаться плодом извращенной фантазии пожирателя пауков, психотической версией известной сказки братьев Гримм о заточенной в темнице Рапунцель.
«Лгунишка», – сказала Кот самой себе.
Девочка на фотографии была жива и действительно томилась в каком-то подвале. Ариэль не могла быть плодом фантазии. Ну конечно же нет, потому что она – Котай – существовала, а они с Ариэль были одним целым, ибо страдания объединяют всех девушек, которым грозит насилие и смерть.
И Кот продолжала гнать вперед, не снимая ноги с акселератора. «Хонда» легко взлетела на гребень холма, за которым, на длинном пологом спуске, замаячил видавший виды дом на колесах, опережавший ее на каких-нибудь пятьсот футов. Кот почувствовала, как дыхание сперло в груди.
– Господи Иисусе!.. – вот и все, что удалось ей сказать.
Она нагоняла убийцу, но слишком быстро. Пришлось перестать давить на газ и уменьшить скорость.
Когда дистанция между машинами сократилась до двухсот футов, их скорости уравнялись, но Кот притормозила еще, надеясь, что убийца не заметил ее первоначальной спешки.
Фургон шел со скоростью пятьдесят – пятьдесят пять миль в час, что было довольно благоразумно на таком шоссе, поскольку полосы для движения стали 'yже, а разделительный бордюр посередине исчез. Кот рассчитывала, что в этих условиях убийца не будет ожидать, что она непременно пойдет на обгон, и ничего не заподозрит, если она и дальше будет держаться позади него; в конце концов, в этот сонный
Снизив скорость, Кот получила некоторую передышку. Ей больше не нужно было отдавать всю себя управлению бешено мчащейся машиной, и она воспользовалась этим, чтобы бегло осмотреть салон в поисках сотового телефона. Разумеется, шансы на то, что ночной дежурный с бензоколонки обзавелся переносным радиотелефоном, были невелики, однако с другой стороны, подобные игрушки были уже почти у половины водителей страны, а не только у брокеров, юристов и риелторов.
Сначала она проверила перчаточницу, потом отделение под приборной доской и даже пошарила под водительским сиденьем. К сожалению, ее скептицизм оказался обоснованным.
Навстречу попалось несколько транспортных средств; первым прокатился внушительных размеров культиватор, за рулем которого сидел заспанный водитель. Следом появился «мерседес», а чуть дальше – «форд». На легковые машины Кот обратила особое внимание, надеясь, что хоть одна из них окажется полицейским патрулем.
В случае встречи с полицией она рассчитывала привлечь внимание копов, сигналя фарами, гудком или виляя из стороны в сторону, словно она пьяная. Если бы с гудком она опоздала и если бы коп поленился поглядеть в зеркало заднего вида, чтобы заметить ее головоломные упражнения в слаломе, ей пришлось бы развернуться и самой последовать за ним, хотя так она рисковала потерять из вида фургон.
Впрочем, Кот уже не надеялась на скорую встречу с представителями закона. Удача, похоже, была на стороне убийцы. Во всяком случае, вел он себя с такой спокойной уверенностью, что это начинало сильнейшим образом нервировать Кот. Возможно, именно этим нечеловеческим спокойствием и объяснялось его везение, хотя даже человеку, держащемуся за реальность мира так же крепко, как Кот, было бы не легко разобраться в этом, не приписывая убийце никаких сверхъестественных способностей и звериного чутья.
Нет. Он всего лишь человек.
И еще у нее есть револьвер. Она больше не беспомощна и не беззащитна. Самое худшее позади.
Еще одна молния пересекла небо на севере, но на этот раз она не была бледной, рассеянной слоем облаков. Слетевшие с неба огненные стрелы показались Кот такими яркими, словно само солнце проглядывало с обратной стороны ночи сквозь прорехи в облаках.
Вспышки следовали одна за другой, будто где-то высоко-высоко работал гигантский стробоскоп, и в этом трепещущем свете дом на колесах то исчезал, то появлялся вновь, словно Божественный гнев наконец-то пролился с неба, готовый вот-вот испепелить и страшный фургон, и его водителя.
Однако в этом мире меч возмездия был вложен в руки простых смертных – мужчин и женщин. Господь Бог, похоже, был склонен переносить воздаяние за грехи в следующие жизни. На взгляд Кот, это была, пожалуй, единственная жестокость, которую он себе позволял, но зато жестокость божественно большая.
Молнии сопровождались артиллерийскими раскатами грома. Они были такими трескучими, что становилось ясно: там, наверху, что-то ломается и бьется, однако ничего больше не происходило, и дождь, все еще закупоренный в тучах, никак не желал пролиться.