Ист-Линн
Шрифт:
Но бледность их была ничтожна в сравнении со смертельной бледностью, покрывшей лицо Левисона. На него было жалко смотреть. Губы его скривились в беспомощной улыбке. В эту минуту он узнал Отуэя Бетеля, стоявшего неподалеку, и страшное проклятие сорвалось с его уст. Вскипев от бешенства, он закричал:
— Это ты, собака, поддел меня!
— Нет, клянусь…
Неизвестно, кем или чем поклялся Бетель, — его речь была прервана появлением второго полицейского, который надел ему на руки кандалы, как и Левисону.
— Мистер Отуэй Бетель, арестовываю
Все взоры устремились на арестованных. Полковник Бетель направился к ним.
— Что все это значит? — с достоинством спросил он у полицейских.
— Полковник, просим извинить нас! Мы приводим в исполнение приказ об аресте. Вашего племянника обвиняют в сообщничестве с убийцей Галлиджона.
— В сообщничестве с Ричардом Гэром?
— Полковник, говорят, что Ричард Гэр невиновен!
— И я невиновен! — воскликнул Отуэй Бетель запальчиво.
— В таком случае вам остается только доказать это, сударь, — вежливо ответил полицейский.
Корнелия перегнулась через балкон, желая знать, в чем дело. Миссис Гэр стояла позади. Наконец им сказали, что эти два господина — выскочка, желающий попасть в парламент, и молодой Бетель — арестованы за убийство Галлиджона и за то, что они взвалили это преступление на плечи Ричарда Гэра.
Слабый крик раздался с балкона — бедная мать Ричарда упала в обморок.
Среди общего шума и насмешек толпы Левисон и Отуэй Бетель были препровождены в полицейскую контору.
Нам остается рассказать еще об одном эпизоде. Читатель уже видел мисс Корнелию в дорогом атласном платье. О! Если бы она только знала, кто находился в это время на балконе верхнего этажа, то, пожалуй, трудно было бы поручиться за последствия. А находилась там одна весьма незначительная особа — Эфи Галлиджон!
Прислуга мисс Корни провела ее туда тайком. На ней было шелковое белое с зеленым платье с оборками до самой талии, фантастическая шляпка с гирляндой и вуалью, безукоризненной белизны перчатки и легкая кружевная косынка, надушенная мускусом. Счастье, что Корнелия не знала о такой неслыханной дерзости!
— А ведь он, право, недурен! — заметила Эфи, обращаясь к служанкам Корнелии, когда Левисон повернулся лицом к ее балкону.
— О, презренное создание! — воскликнули те хором. — И этот человек еще осмелился состязаться с мистером Карлайлем!
— Что это! Посмотрите, пожалуйста! — вскрикнула вдруг Эфи. — На него надели кандалы! За что же это? Что он сделал?
Бедная Эфи ничего не могла понять.
— Боже мой! — воскликнула одна из служанок. — Это сэр Фрэнсис Левисон и Отуэй Бетель! Говорят, что их арестовывают за убийство Джорджа Галлиджона… вашего отца, мисс Эфи! Левисон убийца, а Ричард Гэр вовсе не виновен в этом преступлении…
Эфи напрягла все свои умственные способности, чтобы понять смысл этих слов, но вдруг почувствовала сильное головокружение, покачнулась и упала на пол.
Глава ХV
Мистер
Когда Эфи Галлиджон пришла в себя, то поспешила убраться из дома мисс Карлайль. Она величественно шествовала по улице, возвращаясь к миссис Лэтимер.
Недалеко от квартиры мисс Карлайля находилась лавочка, в которой продавали сыр, ветчину, масло и сало. Один молодой человек приятной наружности вычитал в объявлениях, что эта лавочка продается, и приехал из Лондона специально для того, чтобы сделаться ее обладателем. Его предшественник нажил порядочный капитал, прежде чем продать лавку, и мистеру Джеффину предсказывали точно такой же успех. Уже одно то, что мисс Карлайль закупала в этой лавочке провизию, свидетельствовало о высоком качестве товара.
Когда Эфи поравнялась с лавочкой, мистер Джеффин в белом фартуке возник в дверях. Эфи остановилась. Мистер Джеффин посмотрел на нее с восхищением.
— Здравствуйте, мисс Галлиджон, — воскликнул он с жаром.
— Как поживаете, Джеффин? — сказала она с некоторым высокомерием и соблаговолила вложить в протянутую руку кончики пальцев. — А я думала, что вы закрыли сегодня свою лавочку.
— Мы должны быть при деле, — ответил мистер Джеффин, с прежним восхищением рассматривая личико красавицы. — Если бы я знал, что вы сегодня пользуетесь свободой, мисс Галлиджон, быть может, и я позволил бы себе прогуляться в надежде встретиться где-нибудь с вами.
— Ах, боже мой! — произнесла Эфи, насмешливо улыбаясь. — Вы могли бы увидеть меня час или два часа тому назад, если бы у вас были глаза. Я ходила к мисс Карлайль, — прибавила она таким тоном, каким может говорить особа, навестившая какую-нибудь знатную графиню.
— Где же были мои глаза? — воскликнул мистер Джеффин с горьким сожалением.
— Что значит весь этот гам? — спросила вдруг Эфи.
— Это народ провожает радостными криками мистера Карлайля. Неужели вы не знаете, что его выбрали представителем Вест-Линна в парламенте?
— Нет, я этого не знала.
— Мы все за мистера Карлайля. Да благословит его Бог! Таких людей мало!.. Ах, кстати, мисс Галлиджон, не слышали ли вы, чем так провинился тот, другой? Говорят, он убил кого-то? Правда ли это?
— Пожалуйста, не говорите со мной об этом, — заметила Эфи. — Убийство — не лучшая тема для разговора с дамой. — И, нежно взмахнув батистовым платочком, мисс Эфи продолжила свой путь.
Проводив красавицу восхищенным взглядом, мистер Джеффин вернулся в свою лавочку.
«В конце концов, он не такой уж и плохой парень, — рассуждала про себя Эфи. — А комната за лавкой очень удобная, и я постараюсь как можно красивее ее меблировать. Потом заставлю его купить фортепьяно для гостиной, как во всех порядочных домах. Я найму двух нянек, кухарку и горничную. Я не прочь выйти за него замуж, только одно меня смущает — его имя. Джо Джеффин! Ни за что на свете не соглашусь сделаться миссис Джо Джеффин!.. Хотя… Господи!»
Перед ней внезапно вырос Эбенезер Джеймс.