Истина пахнет кровью
Шрифт:
Пребывая в раздумьях, он вошел в лифт, спустился на первый этаж. Порыв ледяного ветра, невесть откуда взявшегося в середине лета, распахнул настежь дверь парадной. Рекламные листовки, стопкой лежащие сверху на почтовых ящиках мигом взметнулись в воздух. Вольф поежился от холода и осторожно выглянул на улицу.
— Что встал? — бородатый мужик с четвертого этажа толкнул его в спину. — Спать дома надо.
Выйдя во двор, Андрей не заметил никого подозрительного. Может, соседке померещилось? Или же специально в отместку решила напугать?
Потоптавшись несколько минут возле подъезда и не усмотрев
На автобусной остановке сегодня было особенно многолюдно. Народ с хмурыми лицами теснился под стеклянной крышей, прячась от противной питерской мороси. Каждый из них по-своему коротал время — кто-то слушал плеер, кто-то тихо беседовал.
Внимание Андрея привлек одинокий мужик бомжеватого вида, державшийся особняком. Его всклокоченная спутанная борода была необычного ярко-рыжего цвета, что при длине почти ему по пояс, хорошо бросалась в глаза. Мужик стоял с закрытыми глазами и плавно покачивался взад-вперед, совсем не желая замечать ни мелкий дождь, ни окружающих людей. Когда наконец-то подошла маршрутка, люди, расталкивая друг друга, бросились к раскрывшимся дверям. Каждый хотел уехать, так как следующую ожидать можно было бесконечно. Андрей не торопился. Он последним запрыгнул на ступеньку, двери с трудом закрылись и транспорт тронулся в путь, оставив абсолютно пустую остановку. Странно… Вольф совсем не заметил, чтобы рыжебородый садился в автобус. И на улице он не остался. Наверное, просто ушел.
— Слышь, парнишка, у тебя чирика не найдется? — прозвучал из-за плеча, сопровождаемый жутким перегаром хриплый бас. Андрей повернул голову и уткнулся лицом в рыжую мокрую бороду. Бомж был на голову выше него, но худой, как жердь.
— Да, да. Я к тебе обращаюсь, пацанчик, — продолжил тот, тыча в грудь Вольфа своим тощим пальцем. — Или денежку дядьке пожалел? Смотри, я, если что, и сам взять могу.
— Что ты сказал?! — Андрей схватил мужика за бороду и со всей силой дернул. Дико взвыв, тот обрушился на стоящих плотной стеной пассажиров, роняя и давя ни в чем не повинный народ. Послышался обычный в таких случаях отборный мат.
А вот что произошло дальше, Андрей не помнил. Раз, и они вдвоем сидят на пустой остановке в какой-то промзоне. Во рту солоноватый привкус. Скула досадно болит.
— Да ладно тебе дуться, — толкнул Вольфа локтем в бок рыжебородый. — Пойдем-ка, лучше, чего-нибудь выпьем. Тебя звать-то хоть как?
— Какая тебе разница? — огрызнулся Андрей.
Мужик усмехнулся. У него один глаз заплыл, а по усам и бороде была размазана засохшая кровь.
— А меня Ионычем кличут.
Вольф неприязненно посмотрел на него, встал, и побрел вслед уехавшему автобусу. Бомж Ионыч незамедлительно двинулся за ним.
— Что ты ко мне привязался?! — заорал Андрей. — Тебе что, других людей мало?! Пошел вон!
— Да ладно, не кипятись. Может, понравился ты мне, — Ионыч растянул лукавую улыбку и повел бровями. — Хочешь, я тебе один фокус покажу?
Андрей шел, не обращая теперь на бомжа никакого внимания. На работу он уже явно опоздал. Достав мобильник, Вольф хотел было позвонить
И тут из его груди вылезла грязная рука Ионыча. Остолбенев, Андрей несколько мгновений смотрел на кукиш, который она демонстрировала, а затем истошно завопил. Ноги сами понесли его прочь, подальше от странного чудовищного мужика. Инстинктивно он прижимал руки к груди, зажимая смертельную рану, но вскоре осознал, что раны-то на самом деле и нет.
Ионыч катался по земле и ржал как ненормальный. Старая вязаная шапка слетела с головы, обнажив редкие, совершенно белоснежные волосы, которые абсолютно не вязались с рыжей бородой. Возможно, борода была ненастоящая.
Андрей какое-то время стоял, наклонив голову и уставившись на свою грудь. Затем он осторожно подошел к Ионычу.
— Как ты это сделал? — спросил Вольф у бомжа. Тот неохотно поднялся, постепенно успокаиваясь. Подобрал свою шапку, отряхнул, надел на голову.
— Ну, ты и кадр, — Ионыч легонько толкнул его в плечо. На этот раз рука была вполне ощутима. — Рассмешил дядьку Ионыча. Давненько так не гоготал. Видел бы ты свою физиономию…
— Как ты это сделал? — повторил вопрос Андрей.
В ответ бомж таинственно улыбнулся, сделал пару шагов к стене здания и бесшумно исчез. Спустя минуту, сквозь кирпичную кладку просунулась его голова. В зубах Ионыч держал свежий теплый батон. Он вышел полностью, обнял одной рукой ошарашенного Андрея за плечи и сунул ему под нос слегка пожеванную горбушку.
— Вот. Тем и живем. Будешь?
Андрей помотал головой. Противоречивые чувства начали неотвратимо, друг друга отталкивая, брать верх над здравым рассудком. Если Ионыч не галлюцинация, то, что же это получается? Так не может быть в нормальном человеческом мире. Ведь подобным образом нарушаются все мыслимые законы физики. А вдруг как раз здесь имеют место быть совсем другие законы, о которых люди еще не знают? Или знают? А может он фантом? Слишком уж много непонятного навалилось сразу.
Вольф снова помотал головой, словно вытряхивая надоедливые мысли.
— Ну что ты трясешь башкой, как баран? — усмехнулся Ионыч. — Не веришь глазам своим? Ты еще в призраки меня запиши.
— А ты не… — выдавил из себя Андрей.
— А с виду вполне приличный молодой человек, — покрутил пальцем у виска бомж.
Андрей невольно потупил взгляд.
— Так что же мне еще было думать? Кто ты на самом деле? — спросил он.
— Я простой питерский бомж, — гордо произнес Ионыч, выпятив грудь.
— Да не простой ты, — Вольф поднял глаза и пристально посмотрел на собеседника. — Не хочешь мне рассказать ничего интересного?
— Ну что может быть интересного в жизни бомжа? — фыркнул Ионыч, — Разве что городская свалка. Там столько всякого добра…
— А своим фокусам ты тоже на свалке научился?
— Почти, — бомж жадно впился зубами в батон. Что он говорил дальше, Андрей не смог разобрать из-за тщательно пережевываемого мучного изделия. Сложилось впечатление, будто Ионыч сделал это специально, чтобы избежать разговора. Так зачем же он вообще тогда продемонстрировал свои сверхспособности? Зачем надо было заинтересовывать, а потом уклоняться от пояснений? Цену что ли себе набивал?