Истина в вине
Шрифт:
— И случайно проходя мимо двери в зал, совершенно случайно прислонил ухо к замочной скважине, — усмехнулся Воронов. — Может быть, так же случайно ты зашел потом к Бейлис? По ошибке. И совершенно случайно положил на ее лицо подушку. А потом случайно ее передержал. Снял — а бедняжка уже не дышит.
— Мне не за что было ее убивать. Я ее совсем не знал.
— Что ж, верю. Итак, Миша, мы с тобой договорились? Ты работаешь на меня. Раз ты сыщик, делай то же, что и всегда. Собирай улики, выявляй мотив. Я тебя подстрахую.
— Вы имеете в виду Сивко и Таранова?
— А также Зигмунда и Эстер Жановну. Я им больше не доверяю. Елизавет Петровне о нашем разговоре тоже ничего не говори. Значит, она хотела выдать тебя за миллионера и начинающего коллекционера вина, — усмехнулся Воронов. — Сразу скажу: у тебя не получилось.
— Я читал. О вине читал.
— Он читал! — рассмеялся Дмитрий Александрович. — Изучал литературу по теме! Милый ты мой, так не становятся коллекционерами. Когда-нибудь я расскажу тебе свою историю.
— Почему не сейчас?
— Потому что сейчас у нас нет времени, — резко сказал хозяин замка и поднялся. — Я не могу задерживать гостей дольше, чем до завтрашнего вечера. Завтра уик-энд закончится, и все разъедутся. Если же до этого времени ты не найдешь убийцу, я вынужден буду обратиться к властям, и тогда разразится скандал.
— Вы боитесь скандала?
— Его все боятся. Чем богаче человек, тем больше он боится огласки. Я — меньше всех. Мой страх давно уже кончился. Теперь я знаю, чего надо бояться, увы! Но Сивко, Таранов, Елизавет Петровна… Братству членов нашего клуба придет конец. Я этого не хочу. Наши отношения выстраивались годами. Мы — друзья-соперники, — усмехнулся Воронов. — Без соперничества коллекционирование потеряет всякий смысл. Нам, как говорится, вместе тесно, а врозь скучно. Пойми, это все, что у меня осталось, после того как умерла моя жена. Пойдем наверх, Миша. Шерше ля фам. Интересно, где бы она могла спрятаться?
Хозяин в упор смотрел на него, а он невозмутимо — на винную бочку. И в самом деле, где? Один скандал уже зреет. Покосился на Воронова: тот положил пистолет обратно за бочку. И не удержался:
— У вас здесь не только погреба, но и оружейный склад?
— У меня здесь все, — со значением сказал Дмитрий Александрович. — Кстати, если ты попытаешься сбежать… Я сейчас же отдам на этот счет соответствующие распоряжения.
— Кому? Собакам?
— И им тоже, — невозмутимо ответил хозяин замка. — Ну, пойдем наверх.
Поднявшись, Воронов запер тяжелую дверь, а ключ положил в карман. Он с тоской подумал, что там, в подвале, осталось оружие. Шанс на спасение. А дверь надежная, попробуй, выломай! Интересно, а когда сюда забрались местные, как им это удалось? Проникнуть в подвал, выпить коньяк, разбить бутылки с вином? Или дверь была другая? Воронов не всегда находился с колхозниками в состоянии войны, была ведь и дружба. Какие
И вновь они шли по длинному коридору.
— Едой пахнет, — со вздохом сказал он.
— Обед непременно будет.
— Это хорошо! И хотелось бы поскорее!
— Если невтерпеж, зайди на кухню, попроси у Эстер Жановны чего-нибудь перекусить. Ты молод, а у молодых аппетит зверский. Помню себя в тридцать! Ел, сколько влезет, ни о каких диетах не думал, и жирок не завязывался.
— Вы и сейчас в отличной физической форме, — слегка польстился он.
— В замке есть тренажерный зал.
— А тира нет, случайно?
— Интересуешься, много ли в замке оружия?
— Скорее, как метко вы стреляете.
— Хочешь вызвать меня на дуэль? — усмехнулся Воронов. — Не советую.
— Да и я неплохой стрелок, — не удержался он.
— Может быть, может быть. Но у тебя нет оружия. А я не так глуп, чтобы тебе его дать. Ты будешь работать мозгами.
— Зажали вы меня в угол, Дмитрий Александрович! — рассмеялся он.
— А что ж ты тогда так веселишься?
— Молодой еще, да и миллионов у меня нет, вот и веселюсь. А и в самом деле: загляну-ка я на кухню!
— Заодно осмотри кладовую. И подсобные помещения. А вдруг она там?
— Есть!
Воронов не спеша стал подниматься по лестнице, а он задержался в холле, раздумывая над тем, что случилось. Выходит, весь этот цирк с осмотром винного погреба и дегустацией был затеян только затем, чтобы разоблачить новичка? И Воронов прекрасно знает, где спряталась таинственная незнакомка?…
— Михаил Андреевич…
— Что такое?
— Михаил Андреевич… Можно вас… На минутку.
Зигмунд, бледнее собственной белоснежной сорочки, губы трясутся. Тянет его за рукав.
— Куда? Что такое?
— Я вас прошу…
Утянул на кухню, а там воровато оглянулся: не слышит ли кто? На плите в огромных кастрюлях что-то варилось, на кухонном столе лежали глянцевые, вымытые до блеска овощи, горкой — душистая зелень, остро пахло специями. Эстер Жановны здесь не было. Зигмунд, прикрыв дверь, поспешно сказал:
— Я вас прошу, не выдавайте меня!
— О чем вы?
— Вы знаете, о чем, — отвел глаза Зигмунд.
— Можно попросить у вас бутерброд?
— Михаил Андреевич…
— Я есть хочу!
— Да, да. Сейчас.
Зигмунд идет к огромному холодильнику, хлопает дверца, и он говорит его спине:
— Успокойтесь. Обойдется.
— Вы думаете? В руках у Зигмунда окорок, бутылка с острым соусом, а взгляд отчаянный.
— Ну, что он вам сделает?