Истина в вине
Шрифт:
Он попытался ногтем поддеть край этикетки. Поддалась. Да, ее наклеили на бутылку, довольно-таки небрежно обойдясь со старой. Возможно, что в ней и в самом деле неплохое вино, но только не то, за которое заплачено миллион евро. Значит, фальшивка!
Он аккуратно поставил бутылку на место. Значит, Воронова ограбили. И случилось это… О, Господи! Он вздрогнул. До него наконец-то дошло! Почему они все умерли. Бейлис, Таранов, Елизавет Петровна. Последнюю он, «великий сыщик», убил своими же руками.
Вышел из комнаты и задумался. И что теперь делать? Надо их найти. Воронова и Сивко. Не исключено, что драма из-за бутылки вина продолжается. Вот что значит коллекционеры!
На башню!
И вновь он несся по коридору. У лестницы на смотровую площадку перевел дух. Спокойнее. Ты можешь сделать только хуже, если поторопишься. Он прислушался: наверху голоса. Здесь, в каменном колодце, слышно все, каждое слово. Говорят двое. Воронов и Сивко. Стоят у самой двери.
Он осторожно начал подниматься по ступенькам.
— …они идут сюда.
— Пусть идут.
Это Воронов. О ком? О деревенских?
— Не боишься?
— Чего мне бояться? Стены толстые, охрана надежная.
— Не будешь же ты в них стрелять?
— Я? Конечно, не буду. Охрана будет.
— У тебя, Дмитрий, крыша поехала. — Сивко сердито.
— Я в порядке.
— Послушай, давай договоримся, а?
— Договоримся?
Он замер на площадке. Остался всего один лестничный пролет. Ситуация вроде бы под контролем. Затаиться и слушать. Итак, они вступили в переговоры. Они же бизнесмены! Стола нет, сейчас усядутся за ящик. Интересно посмотреть. А договор подпишут? Или рукопожатием ограничатся?
— Ни тебе, ни мне скандал не нужен. Люськи больше нет. Таранова и Елизавет Петровны тоже. Остались только мы с тобой. Это выгодная сделка, Дмитрий: договориться и разойтись с миром.
— Хорошо. Что ты предлагаешь?
— Согласовать наши показания. И… открыть ворота.
— Это невозможно! Ты сам видишь, что творится. Тебе отсюда все равно не выйти.
— Есть задняя калитка. Та, через которую вошла рыжая.
— Глупец! Ты думаешь, они про нее не знают? Послушай, почему ты все время смотришь на часы, Федор?
— Дай мне позвонить.
— Кому?
— Жене и детям. — Сивко раздраженно.
— Хорошо. Но сначала, как ты сказал? Надо согласовать наши показания.
— Это дело. Я слышу голос разума. Моя версия: Люську и Таранова убила Елизавет Петровна. А потом застрелилась сама.
— А чем тебя Зигмунд не устраивает?
— Твой лакей? Мелковат.
— Тогда Эстер Жановна?
— Экономка? Она же баба!
— А Лиза не баба? — Воронов с усмешкой.
— Убить их могла и женщина. Но у Елизавет Петровны был мотив. Поверь моему опыту: все пройдет гладко.
— Ну да. Ты же бывший следователь.
— Кто тебе… — Сивко хрипло.
— Миша. Он тебя узнал.
— Мы никогда раньше не встречались.
— На старой фотографии. Его наставник когда-то с тобой работал. Фото в семейном архиве остались. Знаешь, как он тебя называет? «Федька — оборотень в погонах». Спокойно, не дергайся. Стоять.
«Пистолет. Воронов достал пистолет. Но в нем же нет патронов! Они у меня». — Он положил руку на карман джинсов, где лежали патроны, и сделал несколько бесшумных шагов вверх по лестнице. Остановился у самой двери, прислонившись к стене. Она была ледяная, но от напряжения он этого не чувствовал.
— Блефуешь! Он не заряжен, — хриплый смех Сивко.
— А ты попробуй. Помнишь, как я это сделал, когда мальчишка навел на меня пистолет? Единственный способ узнать, заряжен он или нет, заставить нажать на курок. Ну, давай!
— Ты знал, что пистолет не заряжен. Наверняка знал. Стал бы ты рисковать своей жизнью!
— Стал бы. Мне давно уже все равно: жить или умереть.
— Дурак! Ну, дурак! Из-за бабы! Столько дров наломать из-за бабы!
— Где ты был ночью? Отвечай!
— Я спал.
— Врешь! Где ты был?
— Э-э-э… Ты чего это?
— Нас ведь всего пятеро было. Помнишь аукцион в Париже? — Характерный лязгающий звук. Затвор передернули.
«Он сейчас выстрелит. Мать его! Он же сейчас выстрелит! Спокойно. Патроны-то у тебя. А вдруг в замке склад боеприпасов и Воронов успел туда сгонять? Он же сумасшедший!»
— Воронов, опомнись! Я ее не…
Он выскочил на смотровую площадку и вцепился в руку Воронова, в которой тот держал пистолет. С другой стороны подскочил Сивко. Завязалась борьба. Выстрел оглушил обоих. Пуля ударилась в каменную стену, после чего, срикошетив, ушла в небо, все ж таки вдвоем они были сильнее, и руку с пистолетом он держал мертвой хваткой, направляя оружие в сторону.
— Ах, ты… — выругался Сивко. — Он же мог меня убить, а?! Он же мог… Ах ты…
— Да помоги же ты мне!!! — заорал он. Все никак не удавалось отобрать пистолет. А тот был заряжен.
Сивко понял и истерику тут же прекратил.
— Силен… — прохрипел Федор Иванович, заламывая Воронову руку.
Он ударил по ногам, пытаясь повалить того на землю. Наконец Воронов сдался. Он завладел оружием и отшвырнул противника к самому краю смотровой площадки. Откуда только силы взялись! Хозяин замка головой ударился о каменное ограждение и на какое-то время затих.
— Дай сюда, — сказал Сивко, взглядом указав на «ТТ».
— Еще чего! Хватит уже. Наигрались.