Истина. Осень в Сокольниках. Место преступления - Москва
Шрифт:
– Куда? – усмехнулся Серый.
– Недалеко отсюда, десять минут езды, в Бутырку или чуть подальше, в Лефортово.
– Шутите, Роман Борисович. – Голос Серого чуть сел.
– А ты заметил, что я никогда не шучу?
Серый молча кивнул.
– Тогда пошли с этого праздника жизни. Я бы сам с тобой на лебедей полюбовался. Но время. Нет его у тебя.
– Здесь рядом кооперативное кафе «Московские зори»…
– В Козихинском? Так там не поговорить, народу много.
–
– Пошли.
Они прошли мимо кафе «Маргарита». Там начиналась ночная тусовка. Молодые парни и девки, о профессии которых спрашивать было не надо.
Увидев Серого, все замолчали, как солдаты при виде генерала.
Замолчали и расступились почтительно, дорогу освобождая. Это пока были рекруты рэкета, новобранцы фарцовки, ученики разбойников.
– До чего же эта перестройка Москву испохабила, – с горечью сказал Гольдин. – Ну просто сил нет.
– Не нравится? – усмехнулся Серый.
– Не нравится. Раньше как было – мухи отдельно, котлеты отдельно.
– Да нет, они в мастях разбираются.
– Я не о мастях, а о людях, которые здесь живут.
«Московские зори» уже погасили огни.
Они поднялись по ступенькам, прошли чуть направо и сели на вкопанные в землю пни.
– Ишь, вкопали, чтобы не унесли, – закрутил головой Гольдин.
– Так что, Роман Борисович? – Серый закурил.
Огонек зажигалки вырвал из темноты его прищуренные, настороженные глаза.
– Слушай меня и ответь. Ты знаешь, где товар?
– А зачем вам?
– Я же не спрашиваю где.
– Логично. Знаю.
– Ты можешь его перепрятать сегодня ночью?
– Если нужно.
– Не то слово.
– А что такое?
– Завтра Филин нас ментам сдает.
– Нет, – Серый засмеялся, – ну слава богу, а то вы меня, Роман Борисович, напугали. Давайте я вас отвезу, а то в вашем прикиде по Москве ночной шастать опасно.
– Значит, не веришь. А ты знаешь, что через три дня он в Америку улетает? У него уже паспорт со всеми визами.
– Ну и что?
– А то, что паспорт этот он сегодня получил, и выпустят его только при условии, что он нас сдаст.
– Роман Борисович, вы уж меня простите, может, в Нью– Йорке вы и авторитет, а в Москве вы вроде тех, что у кафе были. Не вам Филина судить, с ним можно только на толковище говорить. Он же самый крупный авторитет.
– Серый, я, конечно, так глубоко в московскую блатную жизнь не погружался, но тем не менее вы на меня работаете, а не я на вас.
– Это как сказать.
– А как хочешь, так и говори.
– Роман Борисович. – Серый бросил сигарету, и она, словно звездочка, упала в темноту кустов. –
– Лопушок ты, Серый, хотя, видать, в законниках ходишь. Или еще звание это почетное не получил?
– А я туда и не лезу. На зоне у меня авторитет есть. Две ходки за спиной…
– Через три дня он улетает.
– Роман Борисович, он же через мою знакомую бабу билеты берет. Мне проверить – раз плюнуть.
– Плюнь.
– Не понял.
– Проверь.
Серый встал, споткнулся о какую-то корягу, выматерился сквозь зубы и выскочил из темного закутка.
Гольдин пошел за ним.
Серый перебежал улицу и подошел к автомату.
Гольдин сел на каменный парапет. Кому звонит Серый? А вдруг Филину? Тогда все пропало. Нехорошо стало Роме Гольдину, он на секунду представил, как повезут его сейчас обратно на дачу и как будут с ним разбираться эти два убийцы.
Серый поговорил, повесил трубку. Постоял. И медленно пошел к Гольдину.
– Ну что? – насмешливо спросил Роман.
– Пока правда.
– Так вот, слушай меня, завтра в двенадцать подъезжай к Театру эстрады и все увидишь сам. Только товар перепрячь.
– Хорошо. А потом что?
– Потом с человеком одним разберешься и в дело со мной пойдешь.
Машину Филина Серый увидел сразу. Она остановилась на углу Берсеневской набережной. Филин вышел и медленно зашагал к будочке касс речного трамвая. А там его ждал тот самый мент, который на детской площадке кончил Лешку Разлуку.
– Сука, – простонал Серый, – козел порченый.
А те двое поздоровались, как старые друзья, и пошли к дебаркадеру.
Корнеев и Филин поднялись на прогулочный катер.
По раннему времени народу было немного, всего человек десять, а на корме совсем никого не было.
Они уселись на последнюю скамейку.
Филин раскинулся свободно, положил руки на края, глаза зажмурил.
– Денек-то какой, Игорь Дмитриевич.
– Неплохой денек.
– Давай пивка выпьем.
– А где его взять-то?
Филин подмигнул, раскрыл молнию на сумке, достал несколько банок пива.
– Богато живут нынче блатные. Немецкое?
– Да нет. Австрийское, но хорошее очень.
А мимо плыла Москва. Уставшая от летней жары, она словно отдыхала этим прохладным солнечным утром. И хотя было начало августа, но осень чувствовалась, она как спасение приходила в город, измученный щедрым летом.
– Игорь Дмитриевич, – Филин бросил банку за борт, – ты помнишь, как дружки твои ментовские тебе взятку слепили и в Бутырку кинули?